Катерина резко изменила траекторию и едва не свалила деревянную статую центральноафриканского бога дождя Укуруку.
На этот раз она открыла не сразу. Во-первых, сейчас она никого не ждала, а во-вторых, в памяти тут же всплыли рассказы о легкомысленных женщинах, которые открывают дверь незнакомцам и впоследствии очень об этом жалеют.
Она глянула в глазок.
Линза дверного глазка, как известно, сильно искажает изображение. В первый момент Кате показалось, что на лестничной площадке стоит чудовище с жабьими глазами и всклокоченным мехом вокруг головы. Она испуганно ойкнула и спросила:
— Кто это?
— Будем хулиганить или будем дверь открывать? — проквакало создание за дверью. — Сначала вызывают врача, а потом держат на площадке! Мне с вами в прятки играть некогда!
— Врача? — удивилась Катерина и машинально открыла дверь. В квартиру ввалилась тетка неопределенного возраста. Как выяснилось, глазок не слишком исказил ее внешность: у тетки действительно были выпученные жабьи глаза, а одета она была в фиолетовую куртку с воротником из облезлой норки.
— Держат за дверью! — не унималась тетка, продвигаясь в глубь квартиры. — А у меня, между прочим, двадцать восемь вызовов. Некогда мне на лестнице околачиваться! Откройте рот, скажите «а».
— А я не больна. — Бедной Кате пришлось отступить перед теткиным напором.
— А если не больна, зачем тогда врача вызывать? Сегодня что, первое апреля? У меня, между прочим, тридцать два вызова.
— Мой муж болен, — виновато потупилась Катя.
— Этот, что ли? — Странная гостья остановилась перед статуей вождя племени козюмбра в парадном облачении и прикоснулась к груди вождя стетоскопом. — Дышите! Мужчина, я сказала «дышите», а вы не дышите. Какой-то он у вас странный. Он что, всегда такой или только во время болезни?
— Это не он, — Катерина потянула врача за рукав, — он вот в этой комнате!
— А, тогда ладно. — Тетка утратила к статуе всяческий интерес и двинулась в спальню профессора.
— Доктор, давайте я вашу куртку повешу, — робко предложила Катя, увидев, что тетка направляется к постели больного прямо в верхней одежде.
— Куртку? — Та притормозила и с недоверием покосилась на Катю. — А плечики у вас есть? А то все норовят прямо на крючок нацепить, всю норку мне обтрепали!
— Не беспокойтесь, доктор. — Катя предъявила деревянные плечики, после чего тетка все же с видимой неохотой сняла куртку.
Усевшись на кровать, она уставилась на больного.
— На что жалуется? — поинтересовалась она, ни к кому конкретно не обращаясь.
— Он простужен, доктор, — поспешила ответить Катя. — Температура высокая, кашель…
— Сама вижу, — огрызнулась докторша, — вас не спрашивают! Скажите «а», — тут же велела она профессору. — Широко откройте рот и скажите «а»!
Профессор едва заметно пошевелился, приоткрыл рот и выдавил какой-то странный звук.
— Все ясно. — Тетка поднялась. — ОРВИ.
— Что? — испугалась Катя.
— ОРВИ, острая респираторная вирусная инфекция. Антигриппин, жаропонижающее, обильное питье и домашние средства: малина, мед… Только у вас ничего этого нет, скорее всего.
— Почему же нет, — обиделась Катя. — Малина у меня есть, прошлогодняя, правда, а мед я куплю. Тот доктор, что приходил перед вами, говорил то же самое.
— Какой еще доктор? — подозрительно сощурилась тетка. — Какой еще приходил?
— Перед вами у нас уже был врач, тоже из поликлиники…
— Что же вы мне сразу не сказали? — выпалила она. — Что вы мне голову морочите?
— Да вы мне слова сказать не давали! — не осталась в долгу Катерина.
— Голову морочат, а у меня, между прочим, тридцать девять вызовов! Кто их обойдет? Вы их обойдете?
— Нет, — честно призналась Катя.
— И они там тоже хороши! — не унималась тетка, на ходу влезая в рукава куртки и топая к дверям. — Совсем с ума посходили! Посылают по два врача на один адрес! Знают же, что у меня сегодня сорок два вызова, и хоть бы что! — Она уже взялась за дверную ручку и вдруг повернулась к Кате: — А больничный-то?
— Больничный ему не нужен, — отмахнулась та.
— А если больничный не нужен, тогда зачем было врача вызывать? У меня, между прочим, пятьдесят два вызова!
— А что, врача вызывают только из-за больничного? — искренне удивилась Катерина.
— А для чего же еще?
За непробиваемой докторшей с грохотом захлопнулась входная дверь.
Катерина перевела дыхание и потрясла головой, как будто ей в уши попала вода.
Потом она вспомнила, что антигриппина в доме нет, накинула свою любимую куртку серо-зеленого цвета и помчалась в аптеку.
На улице шел унылый осенний дождь. Проезжающие машины норовили окатить прохожих грязной водой, и пешеходы испуганно жались к стене. Ближайшая к дому аптека оказалась закрыта. В следующей, возле метро, к единственному окошечку выстроилась гигантская очередь.
Катерина пристроилась в хвост и задумалась.
В такой унылый осенний день хотелось чего-нибудь яркого, необыкновенного. Например, придумать удивительное панно из пестрых, сверкающих тканей и украсить его блестками. Или поехать куда-нибудь далеко, где нет унылого дождя, где ласково плещет морской прибой и солнце светит триста шестьдесят пять дней в году. Например, в Африку.
Стоило ей подумать об Африке, как она вспомнила о своем больном муже и устыдилась. Он лежит там больной и одинокий, а она здесь, видите ли, мечтает!
— Девушка, можно вас попросить? — раздался вдруг рядом хриплый задушевный голос. — Купите мне настойку боярышника, а? Мне от сердца, буквально пять пузырьков…
Катя подняла голову и увидела небритого мужчину с тусклыми слезящимися глазами. Он протягивал ей несколько скомканных купюр.
— Так купите сами, я вас пропущу без очереди, — предложила она.
— Нашлась тоже добрая, — проворчала стоявшая за ней бабка. — Я, может, тороплюсь!
— Мужчине плохо! — попыталась пристыдить ее Катерина.
— Ага, плохо ему, — проскрипела бабка. — Со вчера ему плохо! Душа у него горит!
— Девушка, мне не отпустят, — уныло протянул мужчина.
— Конечно, не отпущу! — донесся голос из окошечка. — Я его знаю как облупленного! Каждое утро за этой настойкой тащится, чтобы опохмелиться. И вам, женщина, не советую ему ничего покупать. Вам самой что нужно?
— Антигриппин и жаропонижающее, — заторопилась Катя.
Она вернулась из аптеки и уже в коридоре вспомнила, что так и не принесла мужу чай. Окончательно устыдившись, она помчалась в спальню — проверить состояние больного.
