Злата сдавленно всхлипнула и отправилась за тот же куст, что ее приятель. Я все ждал, когда она позовет кого-нибудь на помощь, потому что с таким платьем владелице в одиночку справиться сложно, но не дождался. То ли наряды стали проще с тех пор, как я в последний раз раздевал девицу, то ли Злата давно приноровилась раздеваться и одеваться сама.
– Я готова, – сказала она дрожащим голосом и явилась нам, придерживая одной рукой плащ и прижимая к груди свернутое платье.
– Так поплыли, твой ненаглядный уж заждался! – грохотнул Хадрисс, бесцеремонно содрал со Златы плащ (я успел краем глаза увидеть кружевную сорочку, едва скрывающую соблазнительную фигуру), взял ее в охапку и потащил к реке. – Не бойся, живенько доберемся! Только за волосья меня не хватай, лады? Потонуть не дам, будь спокойна!
Я только усмехнулся, подобрал плащ и платье и начал аккуратно их складывать. Сапожки тоже не забыть. Куда Злата босиком?
– Фи, – сказала Эсси, снова появившись рядом.
– И что это означает?
– Только то, что стоит Злате выйти замуж, как через пару лет она превратится в толстую корову. Никакие наряды не спасут, я таких навидалась!
– Злая ты, Эсси, – вздохнул я. – Ну превратится… Твое какое дело? Может, Золоту она любой нравится!
– Может, может, – протянула она. – Да только нравится ли ей Золот?
– О чем ты?
– Я же говорила, Север, она на тебя пялится, – ответила Эсси. – Ты смотри… Гребешок она тебе уже совала, на жалость надавить пыталась, ну а теперь покажется тебе в мокрой сорочке, вот у тебя соображение и откажет!
– Мечтай больше, – усмехнулся я. – Можно подумать, я красивых девок мало встречал! Да вот хоть тебя взять…
– А что? – улыбнулась она. – Полюбуйся!
Я знать не знал, как Эсси умудряется менять наряды, наверно, она их просто придумывала, и сейчас… Ее синее платье просто растаяло, но увидеть я успел совсем немного, потому что зажмурился.
– Прекрати!
– Тебе не понравилось? – удивилась Эсси. – Странно… Думала, что я красивая…
– Ты очень красивая, но не делай так больше!
– Почему?
– Потому что… – начал я и осекся.
А правда, почему? Ей примерно пятнадцать, у меня на родине в эти годы уже замуж, бывало, выдавали, пусть и нечасто. И уж всяко мальчишки девчонок видали: летом все вместе в море и в озерах купались, а не полезешь ведь в воду в длинной рубахе! Нам это прощалось, считалось, что малы еще, но женатые-замужние, конечно, строже себя держали.
– Просто – не нужно, Эсси. Или ты решила, что я могу на Злату глаз положить?
– А разве это невозможно?
– Сразу видно, что ты меня совсем не знаешь. – Похоже, Эсси меня приревновала. Смех и грех! – Не переживай. Она мне даром не сдалась.
– И вовсе я не переживаю… – надулась девушка, но тут очень кстати раздался крик с того берега:
– Север! Мы выбрались! Давай плыви!
Я присмотрелся: дрожащая от холода Злата пританцовывала у костра. Вот дурочка, сняла бы мокрую сорочку, враз бы теплее стало! Похоже, понял это и Золот. Схватил свой плащ, потащил девицу в кусты, вывел ее оттуда уже закутанную в плащ, усадил подле огня и, пунцовея шеей, развесил сорочку на ближайшем кусте.
– Сейчас! – крикнул я Хадриссу и повернулся к Везунчику. – Ну, вывози, что ли?..
– И зачем, спрашивается, одежду сушил? – фыркнула Эсси. Настроение у нее менялось по нескольку раз за час, сущее бедствие!
Ясно было, что как бы я ни старался, вещи все равно намокнут. Мне, в отличие от Золота, нужно было не только плыть самому, но и направлять Везунчика, тут на голову себе много не сложишь! Вот и оставалось, что завернуть одежду в кожаную куртку и приторочить к седлу. И уповать на то, что особенно сильно все это не вымокнет.
Везунчик вошел в воду без особой охоты, но я тянул его за повод, и послушный конь последовал за мной. Плыл он хорошо, но на середине реки его начало сносить течением. Хвала всем богам, ему хватило сил, чтобы добраться до того места, где Хадрисс ночью устроил более-менее пологий спуск!
Оборотень уже ждал меня там. Он живо скатился с обрыва, подпер коня с одного бока, я взялся с другого, Везунчик оттолкнулся задними ногами, и с третьей попытки мы таки умудрились взгромоздить его на берег.
Жеребец остановился, свесив голову и тяжело поводя боками, с него текло. Хадрисс растянулся на земле, шумно дыша, я же снял с седла тюк с одеждой, выудил из него свои штаны (почти сухие), а все остальное бросил Золоту со словами:
– Ну-ка, просуши!
Парня накрыло нижней юбкой Златы, и временно он потерял дар речи.
– Все-таки день теряем, – сказал я негромко, растягиваясь на земле рядом с оборотнем.
– Угу, – отозвался Хадрисс. – Но ничего! Фойру миновали, теперь полегче должно быть, разве нет?
– А кто его знает! – Я помолчал, потом сказал: – Ты, друг мой, поберегся бы.
– Чего вдруг? – насторожился он и тут же сообразил: – А-а… нагадал?
– Ну.
– Дрянь какую-нибудь?
– Да непонятно, – с досадой ответил я. – Вижу, что опасность, а какая, отчего – этого уже разобрать не могу. Понимаю только, что раньше она просто была, ну, неопределенная такая… А теперь грозит именно тебе. Так что не ходил бы ты дальше, Хадрисс, а? Я же себе не прощу, если что…
– Брось ты, Север, – фыркнул он и отвернулся. – Ну, опасность… Первый раз, что ли? Сколько раз меня убивали, а не помер. Может, и теперь обойдется. А нет… ну, чему быть, того не миновать!
– Ты никогда не говорил, почему пошел на службу, – сказал я невольно.
– Ты тоже.
– Будто не знаешь! У меня выбора не было, а ты-то вольный оборотень! Чего тебя вдруг на войну понесло? Нет, если не хочешь, не говори, дело твое…
– Да что уж теперь, – шумно вздохнул Хадрисс. – Это все из-за Вуррум.
– То есть?
– Да то и есть, – с досадой ответил он. – Сложно объяснить. Север, ты наших обычаев совсем не знаешь… Я же ее увел. У вожака другой стаи увел. Увидел и понял – будет моя, и все тут! Мы с ним насмерть сошлись. Он сильнее был и старше, там бы мне и подохнуть, только Вуррум помогла, вцепилась ему в заднюю лапу, что твой капкан, не отдерешь… Я ведь ей тоже глянулся! Добивать мы его не стали, так сбежали, – вздохнул Хадрисс. – А стая моя… Сброд, беглецы! Всех к себе принимал, кто не трусил! Зато какие бойцы были, а, Север?
– Отличные бойцы, – сказал я.
Хадрисс, бедняга, влюбился и поставил себя вне закона… Я все-таки кое-что знал из обычаев оборотней: у них разрешено брать жен из другой стаи, но только если желанная свободна и сама не возражает. А вот отбивать у вожака его избранницу – самоубийство. За это вправе покарать и обиженная стая, и своя. Деваться тут некуда – только уходить подальше.
