– Почему?
– Потому что у меня есть идея, что могло случиться с Йолой.
– У тебя? – Это заявление показалось мне абсурдным, но я опустил телефон и попросил Космо просветить меня.
– За тобой гонятся, Йолу похищают, потом ты просыпаешься в клинике с микронаушником в ухе, вынужден бежать, прятаться. Ничего не напоминает?
– Да, это как в одном из моих романов.
– Неправильно. Это и есть один из твоих романов.
– Что ты имеешь в виду?
– Сам подумай. Кто-то приходит в себя в клинике, и его допрашивает полиция, что это напоминает?
Я пожал плечами. Космо вздохнул.
– Хорошо, тогда спрошу напрямую: о чем твой первый триллер?
– «Школа крови»? Какое отношение имеет мистический роман-ужастик к моей реальной жизни?
Я взглянул на крышу, по которой все еще громко стучали дождевые капли. Из-за металлической обшивки и характерных звуков казалось, что мы сидим в кастрюле, на которую изливается дождь из стеклянных шариков.
– Как начинается книга? – не отставал Космо.
– Записью из дневника психически больного, находящегося в закрытой больнице, – ответил я.
– Неправильно.
– Неправильно?
– Первому изданию предшествовало интервью с тобой.
– А, ты об этом… – Главный редактор блога ужастиков заранее прочитал «Школу крови» и был настолько восхищен, что взял у меня интервью, которое, в свою очередь, воодушевило пиар-отдел, и они напечатали его в книге в качестве бонусного материала.
– Ты помнишь первый вопрос? – Космо посмотрел на меня, словно совершенно серьезно ожидал, что я выучил интервью наизусть.
– Нет, и я не понимаю, как это…
– Вопрос звучал: где ты находишь идеи для своих книг. Помнишь, что ты на это ответил?
– Конечно, то, что я всегда говорю. Что меня вдохновляет повседневная жизнь.
– Правильно. И ты привел интервьюеру один пример. – Космо помедлил. – Мои заметки у тебя?
Я кивнул и вытащил листы из кармана брюк – во время длительной поездки на машине бумага немного помялась. Космо и правда вырвал из книги в том числе мое интервью. Он взял у меня из руки листы и зачитал ответ, который я дал на вопрос об источниках моего вдохновения. Уже от первого предложения у меня перехватило дыхание:
– «Недавно я ехал на машине вдоль озера Шармютцельзее в районе Одер-Шпре и в одном обычно безлюдном месте для купания увидел мужчину, лежащего на траве, – одного, в чем мать родила. Конечно, я знал, что он хотел спокойно насладиться солнцем, но я спросил себя: что, если его выбросило на берег в результате какого-то кораблекрушения? Если его машина исчезла, а вместе с ней и вся его семья? Что, если через несколько секунд он очнется в больнице, и никто ему не поверит, что он не может вспомнить, куда подевалась его семья. Так что сами видите, самая обыденная сцена может…»
– «…очень быстро превратиться в моей голове в ужасный сценарий», – беззвучно закончил я. Этот ответ я действительно забыл.
– Мужчина просыпается после аварии в больнице, и никто не верит, что он не знает, где его семья. Ты считаешь, это совпадение? – спросил Космо.
– Встречный вопрос, – сказал я. – То есть ты утверждаешь, что кто-то взял мою книгу – точнее сказать, мое интервью – в качестве шаблона для своих действий?
Космо неуверенно выпятил нижнюю губу.
– Возможно. Ты пишешь триллеры-ужастики. Среди твоих читателей наверняка есть психопаты. Например, я. – Космо улыбнулся.
Я же помотал головой:
– Это абсурд. Знаешь, почему я высасываю из пальца романы типа «Школа крови»?
Космо молчал.
– Потому что такое в реальности не происходит. Понимаешь? Я должен это выдумывать.
– Ты уверен? – Космо почесал розовое пятно на шее и немного смутил меня снисходительным взглядом, в котором читалось: «Я знаю то, чего не знаешь ты».
– Да, я уверен. И даже очень.
Ирония в том, что критики часто видят в самых абсурдных персонажах правдивые фигуры и на все лады расхваливают их аутентичную оригинальность, например Ганнибала Лектора, гиперинтеллектуального каннибала, которого на самом деле никогда и не было. Тогда как за описание настоящего преступника автора обвиняют в использовании клише, при этом более девяноста процентов всех убийств – тупые равнодушные акты насилия, совершенные преступниками, которые без особого плана, часто под влиянием наркотиков или алкоголя, абсолютно бессмысленно лишали жизни своих ближних. Предположение, что какой-то невменяемый серийный убийца с IQ Альберта Эйнштейна захотел своими поступками превратить мою жизнь в сплошной кошмар – для чего похитил Йолу и посадил меня на невидимый поводок, по какой бы то ни было причине, – было нелепым уже потому, что при подобных методах работы такая умная машина-убийца всегда рискует оставить полиции слишком много подсказок и погореть. А зачем кому-то это делать?
– Думаю, мы должны задать себе совсем другие вопросы, – сказал я и мысленно прошелся по всем пунктам, о которых беспрестанно думал во время поездки. – Во-первых, все вертится вокруг Йолы. Сначала органы опеки хотели забрать ее у меня. – Я поправил себя. – Во всяком случае, люди, которые представились сотрудниками органов опеки. Почему Мелани вообще в этом участвовала? А затем Йолу действительно похитили. Почему? С какой целью, если никто не требует выкупа?
Хотя для этого было предостаточно времени. Заставить Йолу прочитать предложение «Миллион евро, или он меня убьет» имело бы больше смысла, чем класть мне в тумбочку муляж ручной гранаты. Что привело меня ко второму вопросу:
– Преступники – а я исхожу из того, что при такой достойной подготовке и организации их должно быть несколько, – имеют доступ ко многим сферам. Например, к органам опеки. С них-то мы и должны начать. Если это правда, и Мелани больше не отвечает за Йолу, тогда она и вчерашний телохранитель как минимум сообщники. Сначала нам нужно сконцентрироваться на том, как их найти, не привлекая внимания полиции.
– О'кей, хороший план, – согласился со мной Космо. Он схватился за сотовый телефон.
– Что ты ищешь? – спросил я, увидев, как он вводит что-то в поисковике Гугл. Вместо ответа, Космо улыбнулся и нажал на телефонный номер, указанный на интернет-странице. Воды и электричества в Куври 2.0 не было, зато 3G работал великолепно.
– Администрация округа Штеглиц-Целендорф, Брушке, – ответил пожилой мужчина с густым берлинским акцентом, вероятно портье в темно-синей фасонной униформе, какой всегда сидит у входа в стеклянном аквариуме.
Космо включил громкую связь, поэтому я мог слышать разговор.
– Пожалуйста, соедините меня с фрау Мелани Пфайфер из Службы по делам несовершеннолетних, к сожалению, у меня нет ее добавочного номера.
