– Ты не знаешь, – озадаченно сказал Космо, – ты просто не знаешь.
Нет. Я не знал. И дал понять это своему брату категоричным резким ответом:
– Слушай, мне сейчас начхать на мой успех автора-однодневки. Как будет начхать и на все в моей жизни, если я не верну Йолу. Но, чтобы ты наконец заткнулся: нет, я не знаю, что так понравилось людям в моей первой книге. И уже не хочу этого знать, понимаешь?
Рядом со мной снова зашуршало: видимо, Космо кивнул.
– Именно в этом прелесть «Школы крови», – сказал он. – Книгу писал не ты, а твое подсознание. Ты просто осмыслял так всю свою боль.
О Господи.
– Ради бога, это сейчас обязательно? – вздохнув, спросил я. Видимо, да.
– Сверхъестественный ужас всего лишь обрамление. По сути, ты писал об отце, который терроризирует свою семью.
– Да, после того как он посмотрел в зеркало дьявола, – сказал я в надежде доказать бессмысленность его тезиса.
Но Космо и не собирался униматься.
– Причина насилия ведь не важна. В случае с нашим отцом мы ее тоже не знали. И ты ее выдумал.
– Да, точно так же, как я выдумал те школьные занятия.
– Ты уверен?
– Конечно. – Я чуть было не рассмеялся.
В самой важной части романа, определившей его название, отец главного героя устраивает в маленькой деревянной хижине школьную комнату и проводит для обоих своих сыновей-подростков особый вид занятий. Он открывает «школу крови», где его дети должны научиться тому, чего не преподают в обычной школе: охотиться, читать следы, убивать.
– Все это фикция, выдумка. Пожалуйста, не пытайся, как все эти критики, разглядеть в каждом предложении скрытый намек на биографию автора.
– То есть ты считаешь, что «школы крови» не было? – спросил Космо.
– Была, но только у меня в голове.
Космо прищелкнул языком.
– Ты не помнишь тот поход с одним отцом, без мамы?
– Нет, о чем ты говоришь? – спросил я со странным чувством. Как если ты сидишь в такси на пути в аэропорт и вдруг не уверен, выключил ли плиту.
– А что с островом? – Космо продолжил свою вереницу вопросов.
– Каким островом?
Неожиданно в нос мне ударил запах дизеля, наш автофургон накренился на повороте, но это раскачивался уже не наш автомобиль, а лодка, в которой я сидел, и дизель приводил в движение не машину, а лодочный подвесной мотор. Воспоминание, захлестнувшее меня, было выцветшим, как старая пожелтевшая фотография с эффектом сепии. Не успел я запечатлеть его, как воспоминание стерлось из моего сознания – причиной этому послужило также то, что наш автофургон резко остановился, задние двери со скрипом открылись, и со словами «Сейчас вы, гады, попляшете» Спук освободил нас от оков.
Глава 42
ФРИДА
– Вы говорите, речь идет о похищении ребенка?
– Да, именно. Отца зовут Макс, точнее, Максимилиан Роде, дочь – Йола. Она патронажный ребенок, поэтому я не знаю, какая у нее фамилия, но, если введете в своей системе приемного отца, у вас наверняка сработает сигнал тревоги.
– Хм.
Дама из службы спасения – с нейтральным голосом, как в автомобильном навигаторе – действительно что-то печатала на компьютере, потом сказала:
– И у вас есть информация по этому случаю?
– Я только что разговаривала с дочерью. Она жива, но серьезно ранена. Есть один погибший.
Фрида закатила глаза. Все это она уже объясняла этой кулеме. Вообще-то хотелось бы рассчитывать на то, что люди, отвечающие по телефону 110, соображают быстрее.
– А вы сейчас находитесь…
– Перед «Макдоналдсом» на Скалицерштрассе, да.
Она посмотрела через дорогу на парковку перед храмом фаст-фуда, где припарковала свою машину рядом с мусорным баком.
– Мне приехать к вам?
– Нет, нет. – Женщина на другом конце снова принялась печатать. – Я направлю к вам патрульную машину. Пожалуйста, до ее приезда оставайтесь рядом с вашим автомобилем и ни к чему там не прикасайтесь. Сейчас это место преступления.
Фрида подумала о ручной гранате на заднем сиденье, вообще-то ее устраивало, что не нужно будет ехать с этой штукой до ближайшего участка. Что, если это все-таки не муляж? Она не особо доверяла словам этого придурочного Космо.
– Сколько времени это займет? – спросила она.
– Пять минут, самое большее десять.
Фрида поблагодарила и повесила потертую пластиковую трубку таксофона на вилку. Сомневаясь в правильности только что совершенного поступка, она ждала подходящего момента, чтобы перейти через дорогу.
Макс постоянно говорил, что ему нельзя вовлекать полицию, но распространяется ли этот запрет и на нее тоже? Да и какая у нее сейчас есть альтернатива, когда связь с отцом Йолы резко прервалась посередине разговора, а ее собственный сотовый твердил «вызываемый абонент временно недоступен». К тому же у нее на карте больше нет двадцати центов (рекламный подарок ее курьерской фирмы), так что было логично набрать бесплатный номер ПО. Или как? Йола тоже больше не связывалась с ней через наушник.
Черт, наушник! Лучше вернуться к машине, где она его оставила.
Выехавший с парковки «опель» помешал Фриде пересечь шоссе даже до разделительной полосы. Вторым шансом она не воспользовалась, потому что за спиной у нее раздался сигнал электронного гудка. Ступив уже одной ногой на проезжую часть, Фрида замерла, обернулась и посмотрела на серый карточный таксофон.
Он звонил. Громко и настойчиво.
Фрида опасливо огляделась, но, кроме нее, рядом не было ни одного пешехода, никого, кто мог ожидать звонка.
Наверное, обратный звонок из полиции, у них какой-нибудь вопрос, – подумала она. Вполне возможно. Та дамочка не очень хорошо соображала.
С этой мыслью Фрида подошла к аппарату и подняла трубку.
– Ну что еще?
Измененный голос на другом конце, словно бритвой, резанул по барабанным перепонкам.
– Слушайте меня внимательно, Фрида. У вас осталось всего шестьдесят секунд, даже меньше.
– Кто это?
– Единственный, кто еще может вам помочь.
– Вы издеваетесь надо мной? Я только что позвонила в полицию…
– Нет, не позвонили. Мужчины, которые похитили Йолу, вычислили вас по наушнику и перевели ваш звонок. Видите зеленый пикап с затонированными стеклами?
Фрида посмотрела вниз по Скалицерштрассе в направлении зоопарка. Потом в другую сторону.
– Нет, то есть… – Она прищурилась. Возможно, там вдали действительно подъезжало что-то зеленое. – А что, если да?
