Он улыбнулся, и по-стариковски мягкое выражение лица почти заставило меня забыть, что, когда нужно, это такой же отчаянный киллер.
– Может быть, но я боюсь, что пистолеты Иешуа, как и наши, снабжены биометрической системой защиты. Пользоваться ими могут только избранные. Я прав, Джеймс?
– Абсолютно точно, – услышал я знакомый голос за спиной, потом раздался выстрел.
Фиш перестал улыбаться, вместо этого его губы сложились в удивленное О. Он схватился за грудь, потом отвел ладонь от рубашки и пораженно рассматривал кровь на своих пальцах.
Я бросился в сторону. Прицелился в человека, который медленно приближался со стороны холма. Нажал на спуск. Ничего.
Фиш издал последний стон, потом упал рядом со мной.
– Наконец-то! – крикнул Эдвардс вновь пришедшему, не обращая внимания на то, что Космо по-прежнему удерживал его на земле.
– Проклятье, где ты пропадала, Виго?
– Долгая история. Но, главное, все хорошо закончилось.
Женщина, которую я знал сначала как Сандру Ошацки, а потом как Виолу, наклонилась и подняла второй пистолет, которым я воспользовался как метательным снарядом.
Космо увидел нацеленный на себя пистолет и отпустил Эдвардса. У него не было выбора.
У нас всех не было выбора. И мы подняли руки.
Космо, Фрида и я. В наших взглядах читался ужас. И озарение.
Что касается шпиона, Фиш был прав. Тем не менее он убил не того.
Я бросил пистолет, но и это было уже бесполезно.
Виола, Виго, или как она там себя называла, не колеблясь заехала Фриде кулаком в лицо. Почти одновременно я ощутил дуновение воздуха, возвестившее меня об ударе, который я уже не смог отразить. Ребром ладони Эдвардс ударил меня в висок. Я подумал: «По крайней мере, они не сразу нас убьют», но, прежде чем отключиться, еще успел понять, что ошибся.
– Не-е-е-ет! – хотел крикнуть я, когда услышал выстрел.
– Не-е-е-е-ет! – когда увидел огнестрельную рану в животе Космо.
Но из моего рта не вырвалось ни одного звука.
Я потерял сознание еще до того, как мой брат упал на землю.
Глава 64
ТОФФИ
Тоффи закрыл дверь, радуясь, что больше ни секунды не должен смотреть на умирающую. Директор дома престарелых был прав: это бесполезно. Мать Макса, Магдалена Роде, была скорее мертва, чем жива, и если Бог существует, Тоффи молил, чтобы тот избавил его от такой судьбы: дышащий скелет с потухшими, широко раскрытыми глазами, лежащий в палате, с катетером в мочевом пузыре и трубкой из искусственного заднего прохода.
Он не задал ни одного вопроса. Только идиот попытался бы добиться от Магдалены чего-то, кроме хриплого спертого дыхания, которое она выталкивала через беззубый рот.
– Жесть, да?
Тоффи взглянул на санитара, который как раз провозил мимо него каталку, обернутую прозрачной гигиенической пленкой.
От широкоплечего рыжего мужчины с кривыми зубами пахло сигаретами. Его халат выглядел так, словно парень опрокинул на себя стаканчик с кофе, но обаятельная улыбка компенсировала все недостатки его неухоженной внешности.
– Вы за нее здесь отвечаете? – спросил Тоффи и указал на дверь Магдалены Роде.
– Ну, что значит – отвечаю? Мы работаем здесь вдесятером, но я знаю ее дольше других, это да.
Тоффи широко улыбнулся, прочитал имя санитара на бейдже и протянул руку.
– Прошу прощения, Торстен, я не представился…
– Кристоф Маркс, я знаю. Я только что видел вас по телевизору.
Тоффи кивнул. Его засняли, когда он выходил из больницы в Вестэнде сегодня утром. Пока у СМИ не появились фотографии убитых и раненых, козлом отпущения был назначен чудаковатый «звездный адвокат», который взялся представлять интересы «припадочного психопатического отца-похитителя».
– Очень хорошо, тогда вы знаете, почему я прервал свой дневной сон и перенес свое алебастровое тело в ваши священные покои, Торстен. Вы можете мне сказать, не посещал ли кто-нибудь фрау Роде в последнее время?
– Вы имеете в виду, родственники или друзья? Нет. Единственные, кого она интересует, – это вы и полиция, да и то лишь с сегодняшнего дня. Но меня это не особо удивляет.
– Почему?
– Магду сложно назвать милой старой дамой.
Санитар снова принялся толкать каталку перед собой.
– С ней возникали сложности? – поинтересовался Тоффи, следуя за Торстеном. Его шлепанцы громко скрипели на линолеуме.
– У меня нет. Но у ее сыновей, если я правильно понял.
– Кто вам это сказал?
Они прошли мимо седоватого пожилого мужчины в вельветовой куртке с нагрудным платком, который, опираясь на роллатор, шаркал к столику с кофейными чашками и термосами.
– Она сама. Несколько недель назад у Магды еще случались минуты просветления. Обычно горела только лампа, но никого не было дома, если вы понимаете, что я имею в виду, но иногда, хотя и редко она могла поговорить со мной.
– И что тогда говорила?
Они дошли до стеклянной двери, которая вела на лестничную клетку. Санитар нажал на кнопку автоматического открытия дверей.
– Да как обычно, – ответил он. – Все то, что часто слышишь, когда дело идет к концу. Раскаяние, упреки, жалость к себе. Что сделал неправильно и как нужно было поступить.
– А именно?
Тоффи проследовал за ним к лифтам.
– Сложно сказать. Не все ее слова имели смысл. Если я не ошибаюсь, она ничего не предприняла против отца, который, видимо, достаточно жестко с ними обходился. Она всегда говорила: «Я не должна была оставлять их одних с этим монстром. Я не должна была закрывать глаза». Но чаще всего…
У санитара зажужжал сотовый, и он взглянул на вибрирующий дисплей в своей руке.
– Извините, было здорово поболтать с вами, но я должен ответить на этот звонок.
– Подождите. – Тоффи слегка коснулся его рукава. – Что чаще всего?
Торстен почесал затылок. Телефон продолжал жужжать.
– А, да так, просто что-то несвязное. Она часто повторяла что-то вроде «Я должна была пойти с ними».
Двери лифта раскрылись. Из него вышла взволнованная супружеская пара, видимо в стрессе. Он с букетом цветов, она с маленьким мальчиком на руках.
– Пойти с ними? – переспросил Тоффи.
– Да.
– Вы, случайно, не знаете куда?
Торстен с сожалением пожал плечами, наконец-то ответил на звонок и извинился перед звонившим, что заставил его так долго ждать.
– Да, доктор Хансен. Знаю, я опаздываю. И мне…
