Я глубоко вдохнула морской воздух, наслаждаясь привычным запахом соли и болот, всегда напоминающим мне о доме. Как мне хотелось снова стать той самой девочкой, которая так мечтала о поступлении в Джульярдскую музыкальную школу и еще не знала горя.
– О чем вы думаете?
Голос Финна вернул меня в действительность. Я оглянулась и увидела свое удивленное лицо, отраженное в его солнечных очках. Все еще погруженная в свои мысли, я не слишком выбирала слова.
– О детстве. О том, что когда-то я была здесь совершенно счастлива.
Мы оба вытащили весла из воды и отдали лодку на волю течения.
– А сейчас это не так?
Я открыла было рот, чтобы ответить, но поняла, что мне нечего сказать. Хотя ответ был довольно прост. Я подумала о своей жизни на протяжении последних нескольких месяцев с той поры, как познакомилась с Хеленой и Джиджи. Теперь я даже не была уверена, что когда-то была несчастна. В моей жизни что-то неуловимо изменилось.
– Да. То есть нет. На самом деле не знаю. Я об этом так давно не думала.
Мы молча наблюдали за тем, как белая цапля опустилась на берег и теперь с величественным видом оглядывала свои владения. Так делали ее предки на протяжении многих сотен лет.
Финн заговорил мягким голосом, и я чувствовала на затылке его теплое дыхание.
– А я понял, что нельзя измерить счастье, как меряют метры и секунды во время спортивных соревнований. Просто надо научиться узнавать его, когда оно приходит, и наслаждаться, пока оно живо.
Я опустила глаза на свои руки, все еще сжимающие весло, увидела побелевшие от напряжения костяшки и попыталась понять, почему его слова вызвали у меня такой прилив гнева. Видимо, в глубине души все эти годы я отчаянно хотела услышать хоть какие-то слова поддержки, но до сих пор мои надежды были напрасны. И снова, как вспышка, появилось видение – я лежу на спине на обочине Уэсткотт-роуд, а странная темнокожая женщина шепчет мне в ухо слова, смысл которых от меня ускользает. Внутри все вдруг оборвалось, словно лифт, в котором я ехала, резко остановился.
Желая снять напряжение, я спросила:
– Это очередное изречение Джиджи или вы сами до этого додумались?
Он усмехнулся, и я почувствовала, что в груди у меня все кипит.
– Я додумался до этого благодаря ей, но формулировка моя собственная.
Мне хотелось посмотреть ему в глаза, но в то же время я была рада, что он не видит выражения моего лица. Каяк с Люси и Джиджи медленно приближался, и тонкий голосок Джиджи зазвенел над волнами, словно нежная музыка.
– С ней все будет в порядке? – тихо спросила я, не понимая, почему у меня вырвались эти слова.
– Мы пока не знаем. Четыре года ремиссии – это хороший показатель, а пять – еще лучше. Но болезнь может вернуться в любой момент, даже когда Джиджи станет взрослой, в той же форме или как другое онкологическое заболевание.
– Она об этом знает? – Я слушала веселый смех Джиджи, она в очередной раз обрызгала Люси и пыталась оправдаться.
– Да. Она меня об этом спросила, и я счел, что обязан сказать ей правду.
Наконец их каяк поравнялся с нашим, и в этот момент огромная белая цапля с желтым клювом пролетела над нашими головами, расправив широкие крылья. Джиджи откинула голову назад и смотрела на нее, открыв от восхищения рот. Мы проводили птицу взглядом – она не перелетела бухту, лишь некоторое время парила над болотами, а потом скрылась из виду.
– Ты это видела, Элли? Правда, она красивая?
Я чуть было не сказала ей, что за свою жизнь видела сотни цапель и уже перестала обращать на них внимание. Но потом поняла, что, возможно, Джиджи тоже их раньше видела, но все еще была очарована их изяществом и красотой.
– Да, Джиджи. Она действительно прекрасна. Эта птица называется большая белая цапля. Ты об этом знаешь?
Она зачарованно покачала головой.
– Белая цапля – самая крупная из семейства цапель. Это очень отважная птица. Иногда она даже может сесть на спину крокодила.
– Правда? – Рот Джиджи округлился от удивления.
– Представь себе, да.
– А вы знаете, Элеонор тоже вполне способна на такой подвиг, – вмешалась в разговор Люси, волосы и блузка которой насквозь промокли.
– Может, тебе стоит прикусить язык? – сказала я, уже догадываясь, куда клонит моя подруга.
– Что вы имеете в виду? – спросила Джиджи.
– В детстве она была абсолютно бесстрашной. Однажды, разозлившись на сестру, она спряталась под каяком и подождала, когда Ева и ее друг сядут в него – могу поклясться, Элеонор на целых пять минут задерживала дыхание, – а потом перевернула лодку, страшно их напугав, ведь кто знает, какие хищники плавают в бухте.
Я почувствовала на своей спине пристальный взгляд Финна, но не решилась обернуться.
– Я тогда была совсем юной и глупой.
– А как насчет других случаев? – Люси нехорошо усмехнулась. – Например, когда ты пыталась смастерить тарзанку из обычной веревки и спрыгнуть с только что построенного моста через Доухо? Слава богу, я успела сказать об этом отцу, и он остановил тебя, иначе тебе просто оторвало бы ногу или ты бы просто разбилась насмерть.
Я бросила на Люси свирепый взгляд, желая, чтобы она замолчала, но, казалось, подруга получала удовольствие, дразня меня.
– А помнишь, как ты собрала рыжих муравьев и в пятницу утром выпустила их на столе у миссис Андерсон, чтобы она отменила урок и мы могли уйти из школы пораньше?
– Послушай, Люси, мистеру Бофейну вовсе не интересно слушать все эти бредни про мое прошлое.
– Позволю себе не согласиться, – раздался из-за моей спины голос Финна. Было заметно, что наш разговор его забавляет. – Оказывается, мы совершенно не знаем настоящую Элеонор Мюррей.
Люси медленно покрутила головой.
– О-о-о, эта девчонка была словно кошка с девятью жизнями. Думаю, к настоящему времени восемь из них она уже использовала.
Я опустила весло в воду и сделала сильный гребок.
– Ладно, хватит болтать! Поплыли дальше. Давайте посмотрим, удастся ли нам увидеть дельфинов.
– Или, может быть, крокодилов, – ехидно сказал из-за моей спины Финн и тоже принялся грести. Его смеху вторил плеск воды. – Хотелось бы посмотреть, как Элеонор оседлает какого-нибудь из них.
Мы почти два часа бороздили воды бухт и вернулись в «Лунный мыс», лишь когда Финн решил, что Джиджи устала, хотя она энергично протестовала. Люси и Джиджи спешили принять душ, поэтому на нас с Финном была возложена обязанность вытащить каяки из воды и положить их на причал, чтобы они могли обсохнуть.
– Спасибо за доставленное удовольствие, – искренне произнес Финн, когда мы закончили возиться с каяками.
