Мия перестала качаться и вгляделась в лицо Беллы. Ее всегда такие спокойные карие глаза были полны печали, а лоб пересекали морщины, которых прежде она никогда не замечала. Мия познакомилась с Беллой недавно, но она знала, что Белла – тот человек, к которому всегда можно обратиться за поддержкой. Сначала она была для нее, скорее, наставницей, чем подругой. Едва ли могло быть по‑другому, учитывая то, что Белла была проводником‑инструктором и руководителем оздоровительного центра, а теперь она стала ее арендодателем. Впрочем, с тех пор они пересекли некую черту и стали почти подругами. Мия радовалась тому, что Белла способна доверить ей свои болезненные воспоминания. По крайней мере, речь шла не только о страданиях Мии. Чтобы дружба окрепла, нужно быть на равных.
Схватившись за подлокотники, Мия поднялась и встала с кресла. Она пошла к холодильнику и вытащила оттуда бутылку белого вина. Прихватив пару стаканов, она разлила вино поровну и поставила на стол. Один стакан она протянула Белле.
– Будем здоровы, – сказала Мия, поднимая стакан.
Белла чокнулась с ней, и обе сделали по большому глотку. Мие показалось, что Белла стала выглядеть чуть спокойнее после того, как рассказала о себе.
– Может быть, – отважилась Мия, – некоторые ответы ты найдешь здесь, в хижине. И в городе. Может быть, здесь следовало бы остаться тебе, а не мне.
– Ни за что.
– Почему бы и нет? Ты стыдишься, что связана с Кейт родственными узами?
Белла недоверчиво спросила:
– Разве тебе не было бы стыдно, если бы твою бабушку считали убийцей? – Она сделала еще один большой глоток. – Кроме того, у меня мурашки по коже от этого места. В конце концов, может быть, здесь и правда водятся привидения.
– Если здесь и водятся привидения, – осмелилась продолжить Мия, – то здешнее привидение – не злое. Оно…
Белла прищурилась.
– Что? Ты видела призрак?
Мия чуть было не рассмеялась.
– Нет, ничего подобного. Просто иногда мне так кажется. Я ощущаю чье‑то присутствие в доме, особенно в спальне. Мне кажется, это Кейт.
Белла тревожно оглядела дом.
– Я ни капли не верю в эту чушь. Просто ты слишком долго пробыла здесь в одиночестве. Тебе пришлось многое пережить, Мия. Тот, кто побывал на пороге смерти, иногда слишком часто размышляет о кончине и угасании. Будь осторожна, чтобы не потерять равновесия в жизни. Возможно, именно это случилось здесь с моей бабушкой.
– Или с твоей матерью.
– Может, и так, – согласилась Белла. – Мне не хотелось бы, чтобы ты стала еще несчастнее. Знаешь, когда я думаю о тебе, мне становится тревожно.
– Не беспокойся. Я отнюдь не задумываюсь о смерти, Белла. Совсем наоборот. Я сосредоточилась на жизни.
Белла подошла к ней и взяла ее за руки.
– Я рада. Правда рада. Ты выглядишь лучше, чем тогда, когда я оставила тебя здесь в первый вечер, это точно. Ты связалась с мужем?
– Да. Мы имели довольно неприятный разговор по телефону. Он хочет развестись.
– Понимаю, – сказала Белла, совсем не удивившись. – А что ты думаешь об этом?
– У меня нет выбора. Он хочет жениться на женщине, с которой я его застала. Видимо, у них давняя связь.
Белла сжала ее руки.
– Я спрашиваю не об этом. Как ты относишься к разводу?
Мия глубоко вздохнула и в этот момент услышала птичий крик за окном. Она узнала резкий крик, похожий на крик каролинского крапивника. Белла отпустила ее руки и ждала ответа, скрестив на груди руки.
– Я испытала целую гамму чувств, от ярости до боли и, в конце концов, захотела просто жить дальше. Хорошо, что я оказалась здесь. Меня ничего не отвлекает. Ни телевизор, ни Интернет, ни электронная почта. У меня было много времени, чтобы подумать о себе. Не только о разводе, а о том, что наполняет мою жизнь, – эмоциях, амбициях, убеждениях. Во многих отношениях я сама подставила себя под удар.
– Ты пришла к какому‑нибудь заключению?
– Ох, мне еще далеко до этого, – криво улыбнувшись, ответила Мия. – Но я смирилась с тем фактом, что предательство Чарльза была просто очередным предательством. Предательство моего тела оказалось намного больнее.
– Ты простила его?
– Я стараюсь примириться с этим. Я хорошо ем, много гуляю. И ловлю рыбу.
– Рада услышать об этом.
– Я сказала Чарльзу, чтобы он занялся разводом.
– И это я тоже рада слышать.
– Моя сестра тоже рада.
– Мне жаль, что я так скоро уезжаю. Мне кажется, что я бросаю тебя здесь на произвол судьбы.
– Когда ты уезжаешь?
– Через два дня. В субботу я встречаюсь с группой в Эдинбурге.
– О таком путешествии можно только мечтать. Целых полтора месяца рыбалки в Шотландии!
– С тобой все будет в порядке, пока меня не будет?
– О конечно. Я привыкла к этому месту. У меня свой распорядок дня. Я теперь чаще ловлю рыбу и даже завела друзей в городе.
Взгляд Беллы стал колючим:
– Ты завела друзей?
– Да, знаешь, в магазинах и в кафе. Это неизбежно.
– Я хочу попросить тебя о том же, о чем просила меня мать. Не мути воду, пока ты живешь здесь.
– Но я не могу не ездить в город.
– Люди в городе могут задавать тебе вопросы, но продолжай говорить, что ты ничего не знаешь, и слухи опять стихнут. Я просто хочу похоронить россказни о Кейт Уоткинс.
Мия вздрогнула, но кивнула.
Повернувшись, Белла взяла удилища, и, когда она смотрела на них, ее глаза светились.
– По крайней мере, бабушка оставила мне нечто ценное.
– Ты уверена, что не хочешь забрать книги? – робко спросила Мия. Это была слабая попытка не утаивать правду.
– Нет, ты можешь читать их, пока живешь здесь.
– Я помогу тебе донести удилища, – предложила Мия. Ей вдруг захотелось, чтобы Белла поскорее уехала.
Загрузив в машину драгоценные удилища, Белла помолчала и оглядела все вокруг.
– Мия, принеси то удилище, что я одолжила тебе. То, с рукояткой, которая кажется тебе неудобной.
– Ах, все нормально. Я привыкну к нему.
– Нет, пойди и принеси его. Ты же не хочешь пользоваться неудобным удилищем?
Вернувшись, Мия увидела, что Белла достает из машины другое удилище и протягивает его ей. Мия мгновенно узнала его по розовой окраске. Это было удилище марки «Темпл Фок», созданное специально для программы «Оздоровительная рыбалка».
– Я помню, что тебе нравилось это удилище.
Мия взяла его за тонкую пробковую рукоятку. Оно идеально подходило к ее руке. Она сделала быстрый бросок вперед. «Мягче», – сказала она, повторяя слова Беллы, сказанные об удилище Пейна.
