– И они прилипли к ней, – подводя черту, сказала Мия.
– Да, молодая леди. Прилипли.
– Но она же не убивала его! Он пропал без вести.
– Невозможно доказать, что она не убивала его, как и невозможно доказать, что она это сделала.
– Что можно сделать сейчас?
– Юная мисс, поскольку нет тела, вы снова возвращаетесь в тысяча девятьсот двадцать девятый год. – Он показал рукой на дождь, струями стекающий по окнам. – Дождь, вот и все. Нет никаких доказательств – вы ничего не слышали.
В комнате воцарилась долгая тишина. Мия откинулась на спинку стула, опустив записную книжку на колени. Она по‑прежнему не выпускала ее из рук. Она подняла глаза к потолку, плотно сжав губы, чтобы не расплакаться от растерянности. Многие недели она потратила на то, чтобы разгадать эту загадку. Она расспрашивала людей, копалась в библиотеке, просматривала микрофильмы со старыми газетами, просила помощи у других. Почему это так притягивало ее? Она стала распутывать эту историю вопреки требованию Беллы выбросить все из головы.
Мия прикрыла глаза оттого, что у нее щемило сердце. Белла скоро вернется домой и разозлится на нее. Она узнает, что Мия повсюду совала свой нос, выспрашивая каждого встречного о ее бабушке. Прикрыв глаза ладонями, Мия внутренне застонала. Она была так уверена, что найдет какие‑нибудь доказательства, которые раз и навсегда оправдают Кейт Уоткинс. Но ей не хватило времени, она потерпела неудачу.
Не существовало никаких доказательств того, что Кейт Уоткинс убила Теодора Деланси. Но также не было доказательств тому, что она не убивала его. Все заинтересованные лица давно скончались. Правда была похоронена вместе с ними.
Глава 22
Иногда, когда над головой сходятся грозовые тучи, освещаемые вспышками молнии, стоит прислушаться к здравому смыслу и выйти из воды.
Белла Карсон
Белла ворвалась в дом, как ураган. Ее темные глаза, как грозовые тучи, метали молнии, и, когда она вошла в хижину, Мия застыла, почувствовав, как ее окатило холодным ветром враждебности.
Мие захотелось убежать и спрятаться. Она лежала, свернувшись калачиком на бархатном диване, попивая чай и читая Женщины с катушками Лайлы Фоггин, книгу о героинях в истории рыбалки нахлыстом. Она слышала скрип шин подъезжающего к дому автомобиля и подумала, что это, вероятно, Стюарт. Он часто заезжал без предупреждения. Она разогнула длинные ноги, отложила книгу в сторону и подошла к открытой двери.
Белла вежливо ответила на приветствие Мии, но улыбалась натянуто и говорила холодно, взвешивая каждое слово, а ее жесты после того, как она вошла в хижину, красноречиво предупреждали о приближающемся шторме. Встретив Беллу посреди комнаты, Мия потянулась к ней. Белла же стояла, скрестив руки на груди. Она, как обычно, была одета в брюки защитного цвета и светло‑зеленую рубашку и логотипом ее фирмы, украшавшим карман. Рыжие волосы были заплетены в косу, туго обивавшую голову. Она даже не огляделась, войдя в комнату, и Мия ощутила горечь разочарования оттого, что та не заметила ее преобразований. День был дождливым, и в комнате было темно, поэтому она зажгла свет, переходя от одной лампы к другой.
Вернувшись, она встала неподалеку от Беллы, крепко сцепив руки перед собой.
– Да, Белла, – сказала она, из всех сил стараясь казаться веселой, – ты заметила дорогу из гравия? А дорожку к дому? Что ты об этом думаешь?
Беллу, казалось, смутили ее вопросы.
– Чудесно, – резко произнесла она. – Правда, я думала, что у тебя совсем нет денег.
Мия была застигнута врасплох таким резким ответом и не сразу сообразила, что сказать.
– Ну, мой муж, Чарльз, выкупил мою долю в кондоминиуме. Я получила определенную сумму. Я… Мне захотелось сделать что‑нибудь, чтобы отблагодарить тебя за то, что ты позволила мне остаться здесь.
– Тебе не нужно было этого делать.
– Я знаю, но мне так хотелось. – Мия снова улыбнулась и обвела рукой хижину. – Как тебе здесь нравится? Выглядит неплохо, как ты думаешь?
Белла по‑прежнему не двигалась с места, но повернула голову, бегло осматривая комнату. Ее взгляд задержался на акварелях, но она ничего не сказала.
Направляясь к каминной полке, Мия, расстроенная поведением Беллы, чувствовала себя крайне скованно. Показав рукой на одну из фарфоровых тарелок, она сказала:
– Приезжала моя сестра и забрала с собой в Чарльстон образец фарфора и столового серебра. Фарфоровый сервиз был изготовлен в двадцатых годах и, как считает торговец, был заказан местному мастеру. Позднее он уточнит, но, вероятно, сервиз довольно ценный. А вот серебро! Белла, у тебя здесь настоящее сокровище. Оценка еще не закончена, но ты наверняка отлично заработаешь.
Она продолжала болтать без остановки.
– Мебель тоже хороша. Правда, ты должна привезти ее в магазин, чтобы ее можно было осмотреть и убедиться, что она цела – не переделана или не реставрирована, – заметила Мия. – Мадди попросила сказать тебе, что в конечном счете игра стоит свеч. Ох, Белла, – добавила она, стараясь расшевелить ее, поскольку казалось, что та не в восторге от услышанного и по‑прежнему безразлична. – В Уоткинс‑Лодж, в особняке, я видела портрет твоего прадедушки, Роберта Уоткинса. Прямо за его спиной – твой великолепный шкаф! То есть у тебя есть свидетельство его происхождения. – Она замолчала, поскольку лицо Беллы становилось все более непроницаемым. У Мии свело живот оттого, что она слишком поздно поняла, что впустила в дом настоящую грозу.
– То есть ты ездила в Уоткинс‑Милл?
Мия кивнула.
Белла раздумывала, поджав губы и подбирая слова.
– Мия, ты помнишь о нашем разговоре перед моим отъездом в Шотландию?
У Мии подкатил комок к горлу, лишив ее дара речи. Она с трудом сглотнула.
– Тогда я просила тебя не интересоваться жизнью моей бабушки. Мне казалось, что я выражалась предельно ясно. Однако, когда я сегодня приехала в Уоткинс‑Милл, мне в руки попался выпуск Газетт. И как ты думаешь, что я увидела на первой полосе? Что‑то говорит мне о том, что ты в курсе. – Белла не пыталась скрыть своего презрения. – А потом я узнала, что газета уже несколько недель печатает серию статей. – Она продолжала, и в каждом ее слове звенел гнев. – Все только о них и говорят. Куда бы я ни пришла, у всех на устах имя моей бабушки. И все они рассказывали мне, что все это затеяла ты. Ты , – наконец бросила она обвинение ей в лицо.
– Статьи очень интересные, – защищаясь, проговорила Мия. – Благодаря им люди узнают, кем на самом деле была твоя бабушка. Ведь она – не то чудовище, которым они ее считали.
– Ты не имела на это права! – взорвалась Белла. – Я настолько расстроена, что даже не могу сформулировать своих чувств, так сильно ты затронула меня за живое. Ты пришла ко мне, ты попросила меня о помощи, и я впустила тебя в свой дом, разрешила остаться в своей хижине. Я все сделала для тебя и просила только об одном: залечь на дно. Я не хотела, чтобы кто‑то копался в моих семейных делах. Ты действовала у меня за спиной, пока меня не было в городе, и совершила именно то, чего я не хотела. Я не в состоянии понять такого вторжения в чужую личную жизнь. Я думала, что мы подруги.
