– Не у него, так у кого-то еще, – сказал Куэйл.
– Это если думать, что Элай действительно этим обладал. Вы же сами говорите, что он мог морочить вам голову.
– Уму непостижимо, зачем было так поступать? Не важно, у Элая это было или еще у кого-либо. Кем надо быть, чтобы совершить подобное?
– Не знаю, мистер Куэйл. Могу только догадываться: вдруг кто-нибудь вообразил, будто ценность представляет сам предмет, а не то, что внутри? Знаете, я вчера записал несколько имен. Хотелось бы их вам озвучить. Это люди, среди которых Гоуман терся последние месяцы после того, как его выгнали соседи. Я не зря потратил время.
– Терся?
– Делил с ними кров.
– Понятно.
– В списке две девушки. Одну, из Бриджпорта, зовут Селина Майклз. Другая местная, милфордская, Хуанита Коул. Не знаю, состоял ли он с ними в интимных отношениях, но точно уговорил пускать его ночевать. Еще некто Крофт, старше Элая, тот мог выполнять для него какую-то работу, и Уотерман – с этим он вроде вместе учился. Имеют они какое-то отношение к…
– Крофт, говорите?
– Да.
Куэйл помолчал.
– Вы слушаете? – окликнул его Дугган.
– Знавал я в былые времена одного с этой фамилией… Мы дружили. Вместе прошли Вьетнам. Оба здешние: я из Стратфорда, он из Нью-Хейвена. Отслужив, мы сохранили связь.
– Славно! У вас есть основания считать, что он имеет к этому отношение?
– Я отбил ее у него.
– Что вы сделали?
– Мы оба были влюблены в одну женщину. Когда подвернулась возможность, я ее у него отбил.
– Речь о Шарлотте? Вашей жене?
– Да. – Пауза. – Это он.
– Крофт?
– Он всегда хотел вернуть ее, вот и добился своего. Сукин сын! Я сейчас вспоминаю… Уверен, я его видел. Тогда, в церкви, два года назад.
– Не исключено! – оживился Дугган. – Давайте я этим займусь. Посмотрю, что это даст.
– Мерзавец! Он у меня поплатится!
– Я бы вам не советовал, мистер Куэйл.
– Я нагоню на него страху! Ох, как он пожалеет!
– Послушайте, мистер Куэйл, по-моему, самое лучшее – это…
– А если я ему скажу… А что, это мысль! Скажу, что мы ее вернули. Если он в ответ засмеется и заявит, что я блефую, я пойму, что она у него. А если услышу в его голосе тревогу, значит, она так и не найдена. Он может подумать, будто мы надеемся на Элая, мол, у нас с ним сделка.
– Нет, так не пойдет!
– Я скажу ему, что мы изучаем отпечатки пальцев. Если найдем его отпечатки, ему крышка. Я подключу своего адвоката, полицию и…
– Мистер Куэйл, – спокойно, но твердо произнес Дугган, – не делайте этого.
– Я доберусь до этого сукина сына. Сделаю это! – И Куэйл бросил трубку.
«Да пошел ты, – подумал Дугган. – Хочешь – действуй». А он с облегчением забудет это дело и займется следующим.
Данное дело его больше не интересует.
Глава 37
Синтии Арчер не спалось. Она беспокойно ворочалась, гадая, что от нее скрывают муж и дочь. Почему у Терри ушло так много времени на то, чтобы забрать Грейс и отвезти домой? Они добрались до дому уже после полуночи, часа через два после того, как дочь позвонила ему и попросила приехать за ней. Что-то случилось, она чувствовала это. Но позвонить Терри и попросить его объяснить эту странность Синтия не могла, потому что тогда ей пришлось бы сознаться, что она подглядывает за ними, прячась за деревом. Если Терри узнает, что жена следила за домом, то сделает вывод, что она занималась этим и раньше. Не исключено, что каждый вечер с тех самых пор, как переехала. И он будет прав.
Когда часы показали половину шестого, Синтия решила, что дальше лежать нет смысла. Она встала, приняла душ, накрасилась, надела то, что приготовила с вечера. Сунула в тостер хлеб, очистила банан, сварила кофе, включила радио. Но все, что говорили, пролетало у нее мимо ушей. Ее беспокоило другое. Вот мошенники! Решили обвести ее вокруг пальца? Она понимала их резоны. Так они защищали ее. Лезли из кожи вон, чтобы она меньше волновалась. Синтия чувствовала себя оскорбленной. Они считают ее совсем беспомощной? Ни на что не способным дитя? Нет, Синтия Арчер не дитя. Она обязательно выяснит, что происходит. Этим утром не сразу поедет на работу. Сначала побывает дома. Все-таки это и ее дом, кто ей помешает там бывать, когда заблагорассудится? Обойдется без приглашения! Специальный повод тоже ни к чему. Возьмет и подойдет к двери, войдет, даже не постучав!
Вот, мол, решила с вами позавтракать. Вы уже сварили кофе?
Без десяти семь Синтия вышла из квартиры и уже собиралась спуститься по лестнице, но ей преградил путь мужчина. Она чуть не заорала от страха.
– Доброе утро, Синтия!
Барни! В одной руке у него отвертка, под ногами, на верхней ступеньке, открыт красный чемоданчик с инструментами. Деревянный поручень, обычно крепившийся к стене железными кронштейнами, был наполовину снят.
– Вы до смерти меня напугали! – воскликнула она.
– Извините. Я решил проведать Орланда. Заглянул к нему, а он еще спит. Думаю, дождусь, пока он проснется, заодно кое-что поправлю. Давно собирался починить эти перила: разболтались, того и гляди отвалятся. Сейчас я вас пропущу…
– Спасибо. Надеюсь, Орланд придет в себя.
– Наверное, у него просто выдался неудачный денек. Мы с ним давние знакомые, еще со школы. Вам-то чего не спится в такую рань? Подождите, сам догадаюсь… Вы инспектируете рестораны! Хотите поймать повара на подмешивании к жареному картофелю постельных клопов!
– Просто дел по горло.
Синтия уже начала протискиваться мимо него, как вдруг на нижней лестничной площадке заскрипела одна из дверей и раздался голос Орланда:
– Что за шум?
Он уже глядел на них снизу вверх. Очки на носу были чем-то заляпаны, волосы всклокочены, наряд состоял из старого голубого халата и носков.
– Барни? Что ты тут возишься?
– Чиню перила, Орланд. Не желаешь помочь?
– Разве на мне рабочая одежда?
– Так оденься. Как твое самочувствие?
– Прилично. – Орланд кашлянул, придирчиво оглядел Барни и спросил: – Где Шарлотта?
Барни устало вздохнул:
– Шарлотты давно нет в живых, Орланд. Сам знаешь.
– Грустно это слышать. Вы долго прожили в браке?
– Ты путаешь, Орланд. Шарлотта никогда не была моей женой.
– И то верно… – Он откашлялся. – Что это мне взбрело в голову?
Синтия понимающе переглянулась с Барни.
– Мне надо идти, – тихо промолвила она.
