Внезапно распахнулась дверь кабинета, на пороге появилась запыхавшаяся Наташа с красными пятнами на лице, испуганно посмотрела на Леру, потом на начальника.
— Вы меня вызывали?
— Садитесь. По полученным сведениям, вчера в комнате номер двенадцать общежития, где вы временно проживаете, состоялась встреча с представителями капиталистической страны, во время которой вы нарушали общественный порядок, демонстрировали аморальное поведение. — Он говорил сдержанно, почти мягко, явно наслаждаясь своей властью. — Насколько мне известно, встреча не была санкционирована. Вы должны, каждая по отдельности, подробно описать, что происходило вчера, с семи до одиннадцати вечера, какие между вами велись разговоры и кто был инициатором встречи. — Он посмотрел на девушек жестким, непроницаемым взглядом и остановил его на Лере. — Надеюсь, вам все ясно?
Его слова прозвучали как приговор, который оставалось только подписать, девушки переглянулись, но под холодным взглядом начальника молча опустили головы, стараясь больше не смотреть друг на друга.
— А вот мне не ясно! — неожиданно прозвучал возмущенный голос Красовского, с шумом распахнувшего дверь кабинета.
Девушки с надеждой повернулись к нему, но он, даже не взглянув на них, вплотную подошел к начальнику.
— В чем дело? Я вас не вызывал, — раздраженно сказал тот.
— Знаю, я сам пришел, потому что возмущен тем, что творится на студии! — решительно заявил Красовский. — Почему вы срываете практиканток с работы? Я, как художественный руководитель студии, отвечаю за них!
Начальник первого отдела оторопел от натиска ненавистного худрука, но, быстро справившись с собой, прошипел с угрозой в голосе:
— Вот вы мне и ответите! Вы что, не понимаете политической ситуации?
— Это вы не понимаете политической ситуации, уважаемый Валентин Иванович! Неужели вам не известно, что мы готовим передачу о молодых немецких кинематографистах, приехавших сюда снимать фильм о достижениях нашей страны? Перед вами — автор и режиссер передачи. Я — консультант и художественный руководитель, таково распоряжение директора. Вам должно быть стыдно, что вы мешаете такому важному международному мероприятию.
— Почему меня не информировали? — Чиновник был явно уязвлен тем, что его сумели обойти.
— Вот этого я не знаю, — развел руками Красовский. — Мое дело — творческое руководство.
— Вот вы и пишите объяснение в письменной форме, товарищ Красовский! — путаясь от негодования с русским языком, высказался начальник.
— Когда будет время, напишу объяснение, и обязательно в письменной форме, хотя я предпочел бы отделаться verbal communication! А сейчас — за работу, ну-ка пошли! — Он буквально вытолкнул девушек из кабинета.
Бывший кадровик смотрел им вслед с таким видом, словно его укусила ядовитая змея.
— Откуда такое чудовищное легкомыслие? — сердито выговаривал девушкам Красовский, уводя их в дальний конец коридора. — Вы что, с ума сошли? Устроили спектакль на весь город! Этот тип свои прямые обязанности исполняет, ему за это зарплату платят!
Они слушали молча, с благодарностью глядя на своего спасителя.
— Ну что уставились на меня, как невинные овечки? Совсем не понимаете, где живете? А если бы я не оказался на студии? Детский сад, ей-Богу…
— Мы и не знали, что готовится такая передача, — первой нарушила молчание изумленная Наташа.
— Конечно, вы и не могли знать. Я придумал это пять минут назад. А кстати, неплохая идейка? — он пристально посмотрел на Леру. — Хороший экзамен для начинающей журналистки!
Лера почувствовала, что ее бледное лицо густо заливается краской. Опустив глаза, прижалась к стене, словно пытаясь скрыться в ней от всевидящего язвительного гения. Он видел ее рядом с Юргеном еще в самолете, потом — на студии и теперь вдруг решил дать им возможность общаться вполне официально. Какой неожиданный поворот событий! Какое невероятное великодушие! Но сможет ли она выдержать этот экзамен? Да кто же он на самом деле, этот Красовский!
— А сейчас — быстро в монтажную, в любую пустую комнату, чтобы к обеду сценарий передачи был готов! — произнес Красовский тоном приказа. — Идеологией особенно не увлекайтесь, экскурсов в историю не делайте, основная идея — взаимопонимание творческой молодежи разных стран. Директор будет в два часа, я успею его предупредить. Все. За работу! — Он повернулся и быстро пошел по коридору, закуривая на ходу.
Девушки, не зная, смеяться им или плакать, побежали по лестнице на третий этаж, стараясь не попадаться никому на глаза.
— Знаешь, я думала, мы пропали, — сказала Лера.
— Считай, он нам жизнь спас! — восторженно бормотала Наташа. — Господи, какая же я счастливая! Он сделал это ради нас, ради меня… Он наконец заметил меня, говорил со мной!.. Знаешь, я готова сейчас ради него спрыгнуть с Останкинской башни.
— Только, пожалуйста, с парашютом, — серьезно сказала Лера.
Обе рассмеялись, но Наташа смеялась нервно, готовая сорваться на истерику.
— Успокойся, все хорошо, — тихо сказала Лера. — Само провидение в образе Леонида Аркадьевича дает нам шанс… Мы не должны упускать его, может быть, это начало нашей головокружительной карьеры!
— Насчет головокружения ты точно подметила, — улыбнулась Наташа.
Забившись в угол пустующей монтажной, девушки шептались и спорили, то и дело поглядывая на дверь. Потом записывали текст, нещадно марали и черкали его, снова строчили на бумаге.
Вдруг в приоткрывшуюся дверь заглянула Зина.
— Вот вы где! А я везде вас ищу! Что вы тут сочиняете?
— Секрет, — подмигнула ей Наташа, прикрывая руками исписанные листки.
— С каких это пор у вас от меня секреты? — обиделась Зина.
— Понимаешь, это чисто личное, чужая любовная тайна. Нас попросили помочь, в плане литературы, — откровенно врала Лера, говоря первое, что ей приходило в голову.
— Что-то не верится… — Зина попыталась заглянуть в записи, разложенные на столе, сквозь Наташины пальцы.
— Знаешь, у нас и так мало времени! — взмолилась Наташа.
— Может, я помогу вам?
Леру вдруг осенила страшная догадка. Если сопоставить все факты и немного покопаться в психологии, все встает на свои места. И дело тут не в незваных девицах, пожелавших тут же свести счеты, а в самой Зине… Одинокая, некрасивая, неудачница… Да, было бы странно, если бы она искренне полюбила своих столичных соседок! Конечно, ей можно посочувствовать, но подлость есть подлость! Пристально поглядев на Зину и не отрывая от нее взгляда, Лера пропела мелодраматическим голосом:
Здравствуй, моя Зинка,
Здравствуй, дорогая!
Здравствуй, дорогая, и прощай!
Ты зашухарила всю нашу малину,
А теперь маслину получай!
— Что ж, не буду мешать. — Поджав губы, Зина удалилась.
