Наташа, с трудом сдерживая рыдания, закурила новую сигарету и вдруг увидела Ваню. Он стоял совсем рядом.
— Ты… все слышал? — спросила она.
— Это уже не имеет значения, Натали. Я принял решение еще раньше, и теперь только убедился, что это решение правильное. Пойдем, я куплю тебе кофе с пирожными, а потом провожу домой.
Наташа уткнулась головой ему в плечо.
— Алле! Юрген?
— Лера, я сегодня улетаю в Германию.
В трубке — молчание.
— Лера, ты слышишь меня?
— Да… Ты говорил, что приехал надолго…
— Я так думал. Но изменились обстоятельства. Ты можешь приехать?
— Господи… Я приеду сейчас.
— У меня всего три часа.
— Хорошо. Я быстро…
Юрген в махровом халате открыл дверь.
— Что случилось? — спросила она встревоженно.
— Потом, — прошептал он, обнимая Леру. — У нас мало времени! Я закрыл дверь на ключ, завесил окна. Нас никто не найдет…
В этот день они любили друг друга так, словно это было в первый и последний раз в жизни… Потом Лера спросила:
— Почему ты уезжаешь?
— Я должен снять фильм о воссоединении Германии.
— Это очень серьезно, — сказала Лера.
— Скоро разрушат Берлинскую стену. Это история. Я понимаю. Но у нас с тобой своя история, я хочу навсегда разрушить стену, которая разъединила нас. Ты можешь развестись с мужем?
— Наверное… Хотя это трудно.
— Я подожду. Но я не хочу больше ждать долго.
— Я тоже, — сказала Лера.
— Ты разведешься и приедешь ко мне. Хорошо?
— А моя дочь?
— Возьмешь ее с собой. Я пришлю вам вызов. Решай.
— Я все решила… Я люблю тебя…
— У меня есть еще одна просьба. Если у тебя будет ребенок от меня, обещай его сохранить.
— Обещаю, — прошептала Лера, целуя его.
Известно, что влюбленным свойственно терять голову. Когда Лера торопливо бежала по улице к остановке автобуса, она не замечала ничего вокруг. За ней медленно ехала какая-то машина, но она даже не оглянулась. Пусть себе едет, наплевать, можно доехать и на автобусе.
Уже на остановке машина затормозила.
— Могу подвезти, — произнес знакомый голос.
— Макс?! Ты что здесь делаешь? — с наигранным удивлением спросила Лера.
— Да так, катаюсь, знаешь! Садись! — Он схватил ее за руку и втащил в машину.
Лера села, поглядела на него и стала лихорадочно обдумывать ситуацию. Максим был бледен, синяки под глазами. Таким она его никогда не видела.
— Что с тобой? — спросила она, стараясь говорить как можно более непринужденно.
— Со мной все в порядке! Вот с тобой что?!
— Со мной тоже все в порядке… — не очень уверенно ответила Лера.
— Ладно, будем разговаривать дома.
Лера внутренне напряглась, она старалась угадать, что известно Максиму и в каком плане пойдет разговор. Сама по себе встреча с Максимом неподалеку от дома, где жил Юрген, не могла быть простой случайностью. Возможно, он давно уже следит за ней, а ей такая простая мысль до сих пор даже в голову не приходила… В конце концов, она решила для себя, что как будет, так и будет. Если ему что-то известно о ее встречах с Юргеном, то это еще ничего не значит. Но уж коль разговор неизбежен, может, оно и к лучшему.
— Интересная история получается, — зло сказал Максим. — На работе говорят, что ты больна! Наталья заявляет, что ты где-то в студии! Красовский печется о твоем здоровье и советует пить чай с коньяком! Совсем, мать, завралась?
— Ты только что сказал, что будем разговаривать дома, — парировала Лера.
— Плевать я хотел! Где ты была?
— Когда?
— Сегодня, утром, весь день?
— Это допрос? — тихо спросила Лера.
— Нет, знаешь ли, дружеская беседа! Мне и так все известно, просто не хочу, чтобы ты врала. Хочу, чтобы сама честно во всем призналась!
— Пришли мне повестку, я приду и признаюсь, — попыталась пошутить Лера.
Максим сжал губы так, что они побелели.
— Советую тон сменить. Итак, ты была в доме сто двенадцать по этой улице, квартира тридцать пять…
— Ты… следил за мной? — тихо спросила Лера.
— В этом не было необходимости! Я использовал метод дедукции!
— Да, — сказала Лера, — сыщик из тебя превосходный! Мы в восхищении! Но машину ты ведешь отвратительно!
— Не кривляйся! Не по телевизору выступаешь!
— Я не кривляюсь, а цитирую классику. — Лера вполне овладела собой и готова была выдержать любой поединок с собственным мужем.
— Квартира арендована немецким посольством. В ней временно проживает гражданин ФРГ господин Грасс, или как там у них называют — герр Грасс?
— Ну и что дальше? — невозмутимо спросила Лера.
— Что дальше? А вот это я как раз и не знаю! Хотел у тебя спросить!
Лера промолчала. Они наконец въехали во двор своего дома, вышли из машины.
— Где Соня? — спросила Лера, войдя в квартиру.
— В саду. Мать хочет забрать на выходные.
Леру внутренне передернуло от полученной информации.
— По-моему, ей и дома неплохо, — сказала она. — Я тоже хочу побыть с дочерью!
— Что, проснулись материнские чувства?
— Я пойду за Соней, — сказала Лера. — Договорим позже.
— Как знаешь! — Максим опрокинул рюмку. — Лучше бы меня тогда убил тот подонок! Я умер бы счастливым…
Красовский наконец вышел в эфир со своей коронной передачей, которую готовил втайне от всех. Он многого ждал от нее, но теперь не был уверен, что его надежды оправдались. Герой его фильма почти пятнадцатилетней давности, отсидевший в тюрьме десять лет и освобожденный благодаря перестройке, должен был предстать перед зрителем в качестве разорвавшейся бомбы. Но бомба, судя по всему, не разорвалась, Красовский не мог толком понять почему, и был раздражен до предела. Интересно, что Леднев сам разыскал его, просто так, без какой-либо видимой практической цели. Однажды, увидев передачу из студии «Параллель», он взял да и позвонил Красовскому домой.
— Узнаешь меня, Леонид? — прохрипел в трубке давно забытый голос. — Помнишь, как ты кино снимал про меня?
При первых же фразах у Красовского зародилась идея сенсационной передачи, которая должна была стать открытием и по смыслу, и по форме. Оставалось только уговорить Леднева. Это оказалось не так просто. Судя по всему, Леднев принадлежал теперь к довольно влиятельной части теневого мира. Красовский применял все свои дипломатические способности и, честно говоря, до конца не был уверен в положительном результате. Тайный московский мафиози мог в последний момент отказаться от эфира. Красовский не был уверен, что этот человек вообще нуждается в какой-либо рекламе, более того, он до сих пор не знал до конца, сколь велики влияние и власть этого довольно невзрачного на вид человека. Но отступать было не в его правилах. У него было хорошо развито чутье на людей, которых можно выгодно использовать, и он был уверен, что, вытащив в эфир своего героя, непременно добьется успеха. Вероятно, будет скандал с начальством. Ну, к этому не привыкать, он всегда ходил по лезвию бритвы и по горящим углям, и только риск приносил ему настоящее удовлетворение. Он был игрок, талантливый игрок, делавший самые большие ставки и не терпевший поражения.
