В отличие от младенца юноша его не замечает. Из серой хмари доносится угрожающее рычание, и оттуда появляется еще один волк, вдвое крупнее первого. Юноша перевешивает лук за спину и достает из небольших ножен на поясе изящный узкий нож. Волк оскаливает пасть с окровавленными клыками, с них капает красная от крови слюна. Юноша в свою очередь становится в боевую стойку. Волк крупнее молодого охотника и уверен в исходе схватки. Хищник бросается в атаку, раскрывая зубастую пасть. И вскоре падает на траву уже бездыханным. Юноша изловчился не только увернуться от волчьего броска, но и всадить по рукоять нож ему в глотку.
К юноше подходит высокий мужчина. Его голову обрамляет настоящая грива вьющихся светло-русых волос. Широкие плечи и гордый стан выдают в нем умелого воина. Мужчина кладет широкую ладонь на плечо юноше.
– Твоя первая охота на кровавых волков, сынок, – тихо звучат слова, произнесенные мелодичным мужским голосом.
Они продолжают стоять подле поверженных волков. Юноша и его отец.
Неожиданно видение исчезает. Он ждет, когда появится новая картина, но некоторое время ничего не происходит. Лишь серая хмарь и тишина окружают его.
Он решает двигаться, ведь именно это в прошлый раз привело к возникновению видений. Но и это не помогает. Он продвигается по плотному туману, кажется, уже целую вечность.
«Вовсе нет. Прошло не больше нескольких секунд», – раздалось неожиданно в его сознании. Он огляделся, но никого не увидел.
«Где ты?» – Он не может говорить, но может думать. Он старается передать беззвучное послание собеседнику.
«Я здесь», – последовал ответ. Серая хмарь перед ним в очередной раз расступилась, и он увидел колышущийся сгусток странной субстанции неопределенного цвета, лишь отдаленно напоминающий фигуру человека.
«Кто ты?» – задает он беззвучный вопрос появившейся фигуре.
«Я – то, что сокрыто в тебе».
«Что это значит?» – не понимает он.
«Я – тайна. Я – твоя сила и твое проклятие. Я – тот, кого они заперли в неволе, но кто смог приоткрыть дверь темницы».
Понятнее не стало.
«Ты – это я?» – пробует он задать вопрос по-другому.
«Нет. Но я – часть тебя», – следует ответ.
«Часть меня?»
«Именно. Иногда ты обращаешься ко мне за помощью».
«Но все же кто ты?»
«Я – Воин».
«И с кем ты сражаешься?»
«Это не важно. Важна лишь цель».
Вдруг окружающее начинает ходить ходуном, а серая хмарь закипает, источая жар. И в этот момент он увидел две огромные руки. Казалось, они занимают собой полмира. Руки определенно человеческие, но бледные и источающие мягкий белый свет. Они неумолимо приближались. Здоровенные ладони раскрылись, надвигаясь с двух сторон к нему и его собеседнику: уж не с тем ли, чтобы прихлопнуть их как мух?
«Скорее! Тебе нужно воздвигнуть защиту», – беззвучно говорит его странный собеседник.
«Воздвигнуть стену? Но как?»
«Просто создай ее. Здесь, в этом месте, ты можешь абсолютно всё. В отличие от них», – колышущаяся рука из неопределенной материи указывает на огромные бледные руки, которые продолжают неумолимо приближаться.
«Я не понимаю!» – возмущается он.
«Поторопись».
Он решает попробовать. И представляет себе высокую стену из каменных блоков, что тянется от горизонта до горизонта. Ничего не произошло.
«Не думай как человек. Помни: важен только результат».
Он не понимает, что конкретно хочет от него его призрачный собеседник, но все же цепляется за последнюю фразу. «Важен только результат». Он сосредоточивается на том, что нужно остановить руки неизвестного. Остановить их. Остановить!
Перед ним из ничего возникла гладкая стена, такая же серая, как и туман вокруг, но в отличие от хмари она была плотной и выглядела почти как настоящая каменная. Он заставил стену увеличиться в длину и высоту, в результате чего та заняла все пространство перед ним. Руки же, однако, не унимались. Глухой удар в стену, еще один, но гораздо сильнее. Снова удар, причем нанесенный с такой силой, что по стене зазмеилась трещина.
«Стена не выдержит», – думает он.
«Просто у тебя недостаточно опыта, – замечает собеседник. – Попробуй укрепить стену».
Он пробует. И стена действительно восстанавливается, трещина исчезает. Но удары не прекращаются и с каждым разом становятся все сильнее. Он едва успевает заделать одну трещину, как тут же появляется новая. Эта борьба могла бы продолжаться еще очень долго, но он вдруг услышал до боли знакомый басовитый голос:
– Теор! Теор, слышишь меня?
Теор? Это же его имя! Кто-то зовет его, и не из этого безжизненного серого тумана – из реальной жизни. Это его путь на свободу. Он больше не пытается укреплять стену, а тянется всем доступным ему сейчас сознанием к знакомому голосу.
Это решило все.
Стена рухнула от очередного удара. И, покидая серый туман, последнее, что он увидел – огромные бледно светящиеся руки сомкнулись на том месте, где еще недавно стоял колышущийся силуэт человека, а серую хмарь пронзил дикий, полный ярости крик. Затем все поглотил ослепляющий белый свет.
Глава 8
Алдерик
Наемник приходил в сознание постепенно. Сначала вернулся слух, благодаря чему Теор слышал голос Гарда, – именно тот помог вырваться из цепких объятий странного видения и вернуться в обыденный, привычный мир. Затем вернулось зрение. От этого возвращения, правда, толку не было никакого, ведь перед глазами были лишь безжизненные камни, которые удавалось разглядеть только благодаря слабому дневному свету, просачивающемуся таки сквозь небольшие щели в завале.
Последней вернулась чувствительность. Теор, конечно, не был лекарем, да и пошевелиться не имел возможности, но точно знал, что переломов он избежал. Чтобы убедиться в этом, достаточно было поочередно напрячь мышцы всех конечностей и напоследок глубоко вдохнуть, дабы самостоятельно диагностировать состояние ребер. Однако полностью невредимым Теор тоже не остался. Наемник четко ощущал сильные ожоги на левой ноге и груди; кроме того, чувствительно саднила разодранная кожа на лице.
Теор вновь услышал оклик Гарда. Однако потребовалось некоторое время, прежде чем он смог ответить слабым охрипшим голосом…
Гард воткнул древко секиры меж двух больших камней и, напрягая мышцы, налег на него, используя как рычаг. Камни не пошевелились. Гном сделал еще одну попытку. На этот раз камень поддался и, словно нехотя, медленно скатился по горке завала к ее подножию.
– Филда! Багамутовы кишки!.. Ты не хочешь помочь?
Гард обернулся, ища взглядом чародейку, и застыл, наконец увидев ее. Сестра сидела прямо на земле, поджав колени так, что те упирались девушке в грудь. По ее лицу струился пот. Наемница активно массировала виски.
