– Автоматизированная?
– Да, друг мой Теор, именно. Вагонетка автоматическая! Перемещает пассажиров из пункта в пункт с ветерком. Скорость ее превышает среднюю скорость лошади во много раз. Как такое возможно, спросите вы? Не секрет. Творение гениев механической стихии плюс рунная магия. Если воспользуемся вагонеткой, то достигнем Южного Когтя меньше чем за сутки.
– В теории звучит неплохо, – сказал Теор. – Но ты сам сказал, что дорога заброшена. Почему же ты уверен, что транспорт все еще на ходу?
– Да, как я и сказал, ею никто не пользуется. Никто, кроме меня, – ответил Гард, довольный собой.
– Этот путь безопасен? – спросила гнома Филда.
– Встретим с десяток летучих мышей, и не более, – невозмутимо ответил Гард.
– Что скажешь? – Теор повернулся к сестре.
– С рассветом пополняем запасы – и в путь, – ответила та.
Глава 12
Патала
Мартериус был крайне удивлен, когда хоть и с трудом, но все же смог открыть глаза. Старый чародей удивился вовсе не тому, что способен двигаться, или тому, что зрение сохранилось; удивительно было, что он вообще остался жив.
Старик медленно сел на гладком золотом полу, отполированном до такой степени, что его можно было использовать как зеркало. Потер затекшую шею. Не вставая размял ноги, растер мышцы здоровой руки, заставляя кровь активнее циркулировать в старых сосудах. Затем отполз на полшага влево и прислонился к золотой стене. Медленно осмотрелся.
Он находится в Патале, в этом сомнений нет. Но боги, как же город изменился за эти сотни лет!.. Он помнил его едва созданным, в нем не было ничего, кроме грубого камня иссиня-черного цвета. Сейчас же Мартериус сидел, прислонившись к стене, и осматривал маленькую комнату, в которой очутился. Не целый город. Лишь одно небольшое помещение. И то, что он видел, не могло не завораживать. Пол, стены, высокий, не меньше тридцати футов над полом, потолок – все было сделано из чистого золота. С многочисленными орнаментами на потолке, отделкой драгоценными камнями на стенах. Теперь, спустя годы, Патала была словно одна большая сокровищница. Она сама была сокровищем.
Мартериус рассмотрел свое отражение в золотой стене. Его с ног до головы покрывала запекшаяся кровь. Она была на одежде, коже, волосах…
Нет, в таком виде аудиенции у правителей не просят. Мартериусу необходимо было привести себя в порядок. Но прежде чем приступить к собственному лечению и приведению своего наряда в надлежащий вид, он прощупал комнату, в которой находился, многочисленными поисковыми заклятиями, не забывая при этом маскировать их различными скрывающими заклинаниями. Однако никакой магии в своем временном убежище старый чародей не обнаружил. Ни следящих чар, ни сторожевых заклинаний. Ничего.
Мартериус почесал затылок. Он был уверен: о том, что кто-то проник в Паталу через портал, нагам было уже известно. Иначе просто не могло быть. Однако он сидел здесь, в этой комнате – судя по всему являвшейся точкой выхода из портала, – совершенно один. Никто не спешил приставить клинок к его горлу и конвоировать незваного гостя к царю. Никто не нацеливал на него какого-либо рода заклинания. Словом, все выглядело так, словно его проникновение в Паталу осталось незамеченным. Конечно, подобный исход был только на руку старому чародею, но Мартериус давно уже перестал верить в удачное стечение обстоятельств такого рода.
Был он обнаружен или нет, но ему в любом случае следовало заняться своим внешним видом. Разгуливать окровавленным страшилищем по золотому городу – очевидно, не лучший из способов незаметного передвижения. Первым делом старый чародей стянул с себя окровавленную одежду. Аккуратно, используя самые незаметные для магического взора заклинания, он удалил все следы крови, пыль и грязь со своего походного плаща, льняной рубахи и шерстяных штанов. После этого наколдовал небольших пауков-прядильщиков, и те с превеликой аккуратностью зашили все имевшиеся на одежде прорехи.
Пока пауки занимались его одеждой, он занимался своим телом. Очистил кожу от запекшейся крови, залечил переломы и другие внутренние повреждения, а также устранил повреждения наружные вроде порезов и ссадин. И, разумеется, каждое свое действие максимально защищал различными заклинаниями, которые были призваны отклонить любые вражеские чары, способные обнаружить его.
Мартериус справился со своей задачей раньше созданных им же пауков, и пока те заканчивали штопанье одежды, он сидел на золотом полу и оценивающе осматривал себя в зеркально гладкой поверхности стены. В этот момент он прекрасно понимал некромагов и колдунов, стремящихся различными ухищрениями продлить свою молодость, чтобы и в двести лет выглядеть словно двадцатилетний. Из золотой стены на него смотрело старое сгорбленное существо с натянутой на выпирающие кости посеревшей кожей. Лишь его лицо все еще имело здоровый цвет, но и оно было беспощадно изуродовано многочисленными глубокими морщинами.
– А чего ты ожидал от человека, которому перевалило за пятьсот лет?.. – буркнул он себе, взъерошив коротко остриженные седые волосы.
Неожиданно он представил, как вот в таком виде, полностью обнаженный, вваливается в тронный зал, где на золотом троне восседает нагийский царь, а затем делает изящный реверанс. Представив это, Мартериус невольно улыбнулся своему отражению.
Тем временем пауки уже закончили работу, и Мартериус сжег их, наслав несколько горячих искр. Он оделся и медленно двинулся по золотому городу.
Это был настоящий лабиринт, где золото заменяют стены, а всевозможные сокровища – смертоносные ловушки. Мартериус проходил узкими коридорами, пересекал величественные галереи, оставлял позади себя такие сокровищницы, содержимому которых позавидовал бы любой король. Он передвигался быстро, но при этом осторожно, сводя на нет любой шум, что мог произвести. Каждое мгновение он ожидал увидеть нагийских стражей и потому был готов юркнуть в любой укромный уголок, чтобы избежать нежеланной встречи, благо таких уголков в Патале было предостаточно. Несмотря на свою цель и осторожность, старый чародей еще и не упускал возможности полюбоваться красотами этого мира-города, застывшего на краю Гелинора и находившегося в то же самое время за его пределами.
Самым удивительным в этом месте было его освещение. Точнее, отсутствие освещения. Здесь не было зажженных факелов, каких-нибудь ламп или любого другого осветительного прибора. Не было и магических кристаллов, излучавших свет, которые так любят эльфы и гномы. Ничего такого. Не чувствовал Мартериус и магии, направленной на создание света. И все же в Патале было светло как днем. Казалось, что свет излучает сам воздух. Яркий, но не ослепляющий. Это в немалой степени озадачивало старого чародея.
В одном из помещений Мартериус задержался на несколько минут. Просто не мог не задержаться. В большом зале практически всю его площадь занимала золотая статуя упитанного человека с четырьмя руками и головой слона с одним бивнем. Человек восседал на большой крысе, которая, казалось, смотрела прямо на Мартериуса своими золотыми глазами-бусинами. Чародей знал, кого именно изображала эта статуя.
