Последние годы она только и делала, что слушала музыку, записывала музыку, продавала музыку. И эта бесконечная череда повторяющихся дней убивала в ней что‑то важное. Ту спонтанность, которая когда‑то в ней жила… Она давно ощущала парализующую усталость, но списывала ее на длительное отсутствие отпуска. А ведь дело было совсем в другом. Просто когда долго живешь в прекрасном замке, начинаешь мечтать выбраться за крепостные стены.
Это же очевидно, как белый день! Даже самый приятный цикл превращается в тюрьму, если его нельзя разорвать.
Марина взяла мобильный, отыскала номер Агеева и с улыбкой нажала на «вызов». Никто не ответил. Улыбка медленно погасла.
В течение дня Летова еще несколько раз звонила Агееву и каждый раз безрезультатно. Сперва звонки проходили — просто не брали трубку, а затем абонент и вовсе стал недоступен.
— …и постоянно держит меня в тонусе, за что ей отдельная благодарность, — Тимур закончил тост и поднял бокал с шампанским. — Еще раз с днем рождения, дорогая!
Марина обворожительно улыбнулась, подставляя щеку для поцелуя. Перед рестораном она успела заскочить в салон, сделала укладку и обновила маникюр. Нельзя допустить, чтобы гости заметили ее тоску. Они собрались повеселиться, и она не посмела бы испортить пьянку.
Играла музыка, некоторые гости, уже захмелев, танцевали на маленьком пятачке у бара. Остальные сидели за столиками, шутили, смеялись, произносили тосты. Цветов надарили столько, что пришлось отвести им отдельный столик, спасибо, Тимур сам договорился обо всем.
Марина покрутила на запястье часы, подаренные любовником. Изящная, невообразимо дорогая и бессмысленная побрякушка. Зачем нужны наручные часы, когда ты всегда можешь узнать время, взглянув на экран телефона?
Напротив Стеблин шушукался с Анютой. Удивительно, как он преображался рядом с этой девчонкой — буквально светился изнутри! Похоже, молоденькая сотрудница юридического отдела всерьез увлекла его. Марина вгляделась в ее смазливое личико — такие страшно нравятся мужикам. Она казалась наивной, ведомой, но Летова отлично знала, что это лишь видимость. Юристом она была отличным, на работе вела себя по‑деловому сдержанно и лишь в компании Стеблина, вне офиса, позволяла себе откровенные наряды и девчачьи ужимки. Интересная особа. Бедный Витя и не заметит, как эта прелестница его окрутит.
Анюта поймала ее взгляд и приветливо кивнула. Марина снова посмотрела на мобильный, но Агеев не перезвонил и сообщения не написал.
Чья‑то рука легла на ее плечо. Рябкина выразительно указала глазами на выход.
— Пошли покурим.
Летова с готовностью встала из‑за стола — ей и самой требовалось немного свежего воздуха и тишины.
— Не думала, что ты сможешь выбраться, — сказала Марина, когда они вышли на улицу.
— Я тоже не думала. — Рябкина достала из пачки сигарету, щелкнула зажигалкой и с наслаждением затянулась.
Марина с интересом уставилась на нее — подруга курила редко и только в исключительных случаях.
— Что‑то случилось?
Рябкина помедлила с ответом.
— Можно и так сказать.
— И? — Летова нетерпеливо повела плечами.
— Помнишь серийного убийцу, над поиском которого я билась последние два года? — Она затушила о стену недокуренную сигарету и достала новую.
— Погоди, это тот, про которого ты мне рассказывала раз эдак сто? — сыронизировала Летова. — Что‑то припоминаю.
— Ты его поймала.
Воцарилась тишина.
Летова подождала объяснений и, не получив их, уточнила:
— Я его поймала?
Рябкина кивнула:
— Фактически его поймала я, но только благодаря тебе. Когда мы пили у тебя дома, я тебе рассказывала, что недавно произошло очередное убийство, помнишь? Оно случилось шестого августа в Столярном переулке в районе десяти вечера…
— Погоди…
— Да, именно тогда и там, куда тебя твой фотограф повел.
— Ого.
— Я сразу не придала этому значения, а потом, пару дней спустя, меня словно током шибануло. Ты сказала, что случайно пересеклась там с мужем первой жертвы, ты его видела в отделении.
— Ну да. Я с парковки уезжала, и он чуть под колеса не угодил…
— А теперь сложи два и два.
Марина молчала, и Рябкина продолжила:
— Не странное ли это совпадение? Муж первой жертвы появляется в том месте и в тот час, когда происходит очередное серийное убийство.
— Но ты говорила, что он не убивал свою жену. — Марина нахмурилась, не улавливая, к чему клонит подруга. — У него железное алиби и все такое.
— Так и есть. Свою жену он не убивал. Он убил всех остальных женщин. Когда зарезали его жену, у мужика съехала крыша, и он начал копировать уже совершенное кем‑то преступление. Когда мы его взяли, он даже не удивился — как будто давно этого ждал. Летова, меня до сих пор трясет при мысли о том, сколько раз он приходил ко мне, интересовался ходом следствия, а я, как слепая курица, не видела дальше собственного клюва! И дальше бы не видела, если бы твой фотограф выбрал другой район для прогулки. — Рябкина умолкла, сосредоточенно дымя сигаретой. — Знаешь, это просто невероятно, как совпали обстоятельства. Сперва ты должна была увидеть этого мужчину, запомнить его лицо. А затем этот твой фотограф — откуда, ты говорила, он, из Магадана? — должен был приехать в Москву, чтобы притащить тебя в нужное время и в нужное место. У меня это в голове не укладывается. Годами ищешь преступника, ломаешь мозг, а поймать его помогает чистая случайность! Случайность, Карл! Когда у меня родилось подозрение, я начала копать, и все факты вылезли наружу, как дождевые черви после ливня… Господи, ты бы видела его лицо при задержании… Усталое и умиротворенное! Жуть.
Рябкина говорила и говорила: про то, как схватили подозреваемого прямо на рабочем месте, как он сперва молчал, а потом, после беседы со штатным психологом, признался во всех убийствах — кроме первого; про то, что, скорее всего, его признают психически больным и вместо тюрьмы отправят на принудительное лечение…
Летова слушала, постепенно отходя от первоначального шока, и думала о том, что Агеев из той породы людей, которые невольно влияют на каждого, с кем сводит их жизнь, даже не прилагая особых усилий. Он давно уехал, а она все перебирает в памяти каждую оброненную им фразу и находит все новые и новые смыслы…
— Вот такие новости. — Рябкина покрутила в пальцах зажигалку и сунула ее в карман джинсов. — Так что извини, что я немного пришибленная на твоем празднике. Все еще под впечатлением нахожусь…
— Я тоже под впечатлением, — призналась Марина.
Они помолчали.
— Этот твой фотограф… Привет ему передавай и мою личную благодарность. А теперь пошли обратно, я хочу как следует напиться. — Рябкина схватила ее за руку и потянула за собой.
