Я ждал затрещины и немедленного разворота в обратном направлении. Такое уже бывало. На моих глазах одна пара забирала из приюта маленькую девочку, так они даже с парковки толком не выехали – сразу вернулись и высадили ее перед дверью. А потом укатили.
Но мужчина ничего такого не сделал. Он только откусил от своего печенья еще кусок и сказал:
– Это называется «Мунпай» – «Лунный пирог». Уж не знаю почему… – Он усмехнулся. – Наверное, если есть их слишком много, морда станет такой же круглой, как луна в полнолуние.
Мы ехали по шоссе три или четыре часа, пока не свернули под указатель «Брансуик». Здесь мужчина посмотрел на меня.
– Хочешь, покажу тебе местные достопримечательности?
Я кивнул.
– Пить хочешь?
Я кивнул, но сразу же покачал головой.
Он немного подумал.
– Может, тебе нужно по-маленькому?
Я кивнул несколько раз подряд.
– Ну а потом, когда ты сольешь балласт? Наверняка ведь снова пить захочется!..
Я улыбнулся и посмотрел на обертку от «Мунпая» на полу.
Он остановился на площадке для грузовиков, где был туалет. Пока я делал свои дела, мой новый знакомый купил в ларьке еще две бутылки «Йо-Хо» и еще два «Лунных пирога». Наконец мы сели обратно в кабину и поехали дальше. Я за обе щеки уплетал печенье, а он показывал мне городок, которому предстояло стать моим домом.
Мы проехали мимо похоронного зала. Должно быть, в нем как раз шло прощание, потому что мой новый знакомый снял бейсболку. Потом показался кинотеатр.
– …Он называется «Фокс». Сейчас им владеют два брата – Рональд ведет всю документацию, а Руперт продает билеты. Рон парень головастый, а вот Руперт… у него не все дома.
Я нахмурился. Тогда я не знал этого выражения.
– Руп, он… Когда он был маленьким, его лягнула лошадь. Сильно лягнула, копытом по голове… – Мужчина покрутил пальцем в районе собственного уха. – Вот его мозги и перевернулись. Зато он силен, как буйвол, и все время улыбается. Другого такого улыбчивого парня я еще никогда не видел.
Дальше по улице стояло довольно красивое здание, на фасаде которого висела вывеска «Смит и Смит». Увидев ее, мужчина натянул бейсболку на самый нос.
– Адвокаты, – пояснил он и, покачав головой, сплюнул в окошко. – Братья Смиты умерли много лет назад, теперь фирмой владеют два настоящих поросенка – проку от них чуть, только и умеют, что пыль в глаза пускать.
Я посмотрел на здание, где за широким распахнутым окном развалился в кресле толстый мужчина в белой рубашке, прижимавший к уху телефонную трубку.
– Это у них называется работать, – сообщил мой новый знакомый доверительным тоном. – Позвонить, справиться о здоровье, наговорить другой приятной ерунды… – Мы миновали дом, и он снова сдвинул бейсболку на затылок. – Не исключено, что как раз сейчас этот тип звонит моему брату.
Я вопросительно взглянул на него.
– Да-да, у меня есть брат. Его зовут Джек, и он на год меня старше. Правда, он меня не признаёт, но мы все равно родственники, как ни крути. – Он коротко хохотнул. – Джек совершенно искренне считает, что солнце встает и садится только ради него одного. К сожалению, большинство местных жителей с ним согласны… – Мой новый знакомый показал на здание непривычной архитектуры, немного похожее на старинный замок. – Джек владеет этим банком, но люди вон там… – он показал на высокую белую церковь на противоположной стороне улицы, – утверждают, что у него зимой снега не выпросишь. – Теперь он говорил так, словно обращался не только ко мне, но и к себе самому: – Когда-то я работал в этом банке, а по воскресеньям ходил в эту церковь… Вон как жизнь-то повернулась!
Должно быть, мое лицо отразило крайнюю степень недоумения, поскольку он посмотрел на меня и кивнул.
– Да… мой братец научил меня нескольким полезным вещам. Во-первых, я узнал, что злодеями не становятся за одну ночь, а во-вторых… – Он ненадолго замолчал и снова опустил стеклышки своих очков. – А во-вторых, я убедился: чтобы желать кому-то зла, большого ума не нужно. – Мой знакомый снова усмехнулся, но как-то невесело. – В общем, нужно прощать своих врагов – это здорово сбивает их с толку.
Тут он рассмеялся – громко и непринужденно, совсем иначе, чем раньше, и я подумал, что так может смеяться только человек, который делает это достаточно часто.
– Ну, может, есть и еще одна вещь, – добавил он, показывая на себя пальцем. – Никогда не суди о человеке по его родственникам. Хочешь взглянуть, где он живет? Джек, я имею в виду?..
Я пожал плечами, и мы, свернув на ближайшем перекрестке, поехали по дамбе. Там я впервые почувствовал запах болот.
Какое-то время спустя мы подъехали к воротам в высокой стене, ограждавшей закрытый поселок. Мой спутник махнул рукой охраннику в будке, ворота отворились, и мы въехали на территорию.
– Благодаря вот этой наклейке, – сказал он, показывая пальцем на верхний угол лобового стекла, – я могу проехать куда захочу. Эти люди доверяют мне своих лошадей, но, по правде говоря, они рады видеть меня не больше, чем скунса, который забрел на лужайку перед их домом.
Мы проехали большой загородный клуб, и я услышал справа какой-то странный звук.
Еще примерно через милю впереди показался большой дом в несколько этажей, фасад которого был развернут на восток. Он стоял на холме и от этого казался еще больше.
– Вот здесь он и живет – Джек, я имею в виду. – Мой новый знакомый показал на дом. – Сейчас он женат на женщине, которая… В общем, я как-то с ней виделся, но не могу сказать, что мы хорошо знакомы. – Он покачал головой. – Говорят, у этой бабы язык без костей… В общем, они слопали ужин прежде, чем прочли молитву.
Этого я снова не понял.
– Я хотел сказать… Одним словом, она переехала к нему, пожила немного, а потом они поженились. Насколько я знаю, она – вторая женщина, которой это удалось. Вторая, но, наверное, не последняя.
Я кивнул, хотя по-прежнему не понимал всего. А главное – я не понимал, зачем он мне все это рассказывает.
Потом мы развернулись и покатили назад, к въездным воротам. У клуба я снова услышал странный шипящий звук; на этот раз он доносился слева, но я по-прежнему не мог понять, что это может быть такое. Мой новый знакомый заметил мое замешательство. Несколько секунд он разглядывал меня, потом прищелкнул языком с таким видом, словно что-то обо мне понял. Слегка притормозив, он свернул налево – в какую-то улочку, которая заканчивалась тупиком. Там он припарковался у подножия поросшей травой песчаной дюны, которая была даже выше, чем крыша грузовичка, и распахнул дверцу. Цепляясь за траву, мы вскарабкались на вершину дюны и остановились. Я поднял голову и почувствовал, как в один миг раздвинулись границы мира, который я знал.
Собственно говоря, этот странный человек в грубых ботинках с самого начала старался сделать мой мир как можно шире, но я понял это только сейчас, когда стоял на вершине дюны, а у моих ног сверкал и раскачивался океан и волны с шумом накатывались на берег. Какое-то время спустя мой новый знакомый сел, снял башмаки и носки (один с дыркой на пятке, другой – с дыркой на мыске) и протянул мне руку.
