Божественные драконы наблюдали за происходящим с удивлением, но препятствовать ему не стали, более того, от группы братьев отделился рыжеволосый и произнес:
— Я пойду с тобой!
Товарищи
Последний удар — и вот тяжелая дубовая дверь окончательно поддалась и рухнула внутрь темницы. В нос Хорнбори ударил отвратительный запах.
Галар и Нир лежали на полу на залитой кровью соломе. Края четырех ран, рассекших грудь кузнеца, были стянуты железными кольцами. Нир лежал рядом с Галаром. Проткнув себе железным кольцом артерию на руке, он, видимо, пытался перелить Галару кровь при помощи соломинки. И, судя по всему, все пошло не по плану.
Хорнбори ворвался в темницу. Коснулся шеи кузнеца. Пульса не было. Положил левую руку на шею Нира — пульса у стрелка он тоже не нащупал. Их тела были холодны, обветренные лица бледны, словно мрамор.
Вслед за Хорнбори в темницу вошли и остальные карлики. Первым на колени рядом с ним опустился Улур. Он тоже проверил пульс у обоих. Послышалось негромкое бормотание.
— Плохо дело, — сказал кто-то из тех, кто остался стоять в узком коридоре перед дверью темницы.
Хорнбори услышал, как произнесенная шепотом новость отправилась в коридор и дальше, к оставшимся в главном туннеле карликам. Сотни ребят последовали за ним, когда он выбежал из Аметистового зала. И это были не только воины, служившие под его началом, были среди них горняки из Железных чертогов, лейб-гвардия, явившаяся со Старцами в Глубине, корабельщики, стиравшие ноги в кровь в угрях, и носильщики, таскавшие пустую породу из шахт.
Улур закрыл глаза обоим умершим. Как обычно, он был без рубашки, выставляя напоказ все те загадочные карты, которые он вытатуировал на своей коже. Его массивная грудная клетка дрожала, он с трудом сдерживал слезы. Таким Хорнбори его никогда не видел.
— Давайте унесем их отсюда, — сдавленным голосом произнес капитан подводной лодки.
А Хорнбори, не веря своим глазам, был не в силах отвести взгляд от умерших. Он снова проверил пульс у обоих. Ничего! Галар, кузнец, обеспечивший его драконьим кулаком, хотевший убить его, так искренне презиравший его и тем не менее всегда державшийся рядом, и Нир, который всегда пытался уравновесить ситуацию и еще пару дней назад спас ему жизнь. И вот они оба мертвы… Это не укладывалось в голове. Они пережили вместе столько опасностей! Не может быть, чтобы они оба взяли и померли в грязной темнице. Если бы он ушел от Амаласвинты еще ночью, отправился бы к ним, их удалось бы спасти.
— Ты больше ничего не можешь для них сделать, воевода, — произнес Улур.
И это было правдой. Однако Галар и Нир могли еще кое-что сделать для него. В последний раз. Нужно было действовать быстро и решительно, тогда они оба сделают его правителем всех Глубин.
— Я хочу справедливости! — звучным голосом крикнул он. Карлик заметил, что у входа в темницу появился безбородый Гиннар.
— Помоги мне! — решительно потребовал он. — Ты, Гиннар, и ты, Улур, и все остальные. Мы отнесем обоих героев в Аметистовый зал на своих плечах. А там потребуем того, чего они были лишены при жизни: справедливости!
Справедливость
— Справедливости! — таков был их боевой клич.
Его издавали сотни глоток, и блестящие стены Аметистового зала звенели от этого крика, когда тела Нира и Галара подняли на трибуну.
— Туда! — приказал Хорнбори, указывая на длинный стол, за которым по-прежнему сидели Старцы в Глубине.
Обратный путь в пиршественный зал Хорнбори использовал для того, чтобы собраться с мыслями. Князь мог уничтожить его, и он сделает это, если только он даст ему такой шанс. Однако тот по-прежнему полулежал, обмякнув в своем кресле с высокой спинкой.
— Хватайте убийцу! — резко приказал воевода.
И первым бросился выполнять его приказ Гиннар. В глазах воина из Ишавена читалась леденящая ненависть. Он поднял Эйкина и прижал его к столу. Князь заморгал, все еще оглушенный.
— Вот тот, кто бросает в темницу раненых героев! — крикнул Хорнбори, указывая на князя. — Вот тот, кто заставляет их истекать кровью в темнице! — Он сделал паузу, и случилось то, на что и рассчитывал Хорнбори. Крики стали громче.
— Справедливости! Справедливости! — скандировала взвинченная толпа.
— Какая справедливость может искупить убийство? — крикнул с трибуны Хорнбори. — Что ждет его в наказание за несправедливо пролитую кровь?
— Это неправда… — Эйкин попытался подняться, но Гиннар безжалостно прижал его к столешнице.
— Какого наказания вы требуете? — снова крикнул Хорнбори.
— Смерти! — раздался один-единственный голос, но он так четко прозвучал на фоне остальных, что не услышать его было нельзя. Амаласвинта.
Карлица стояла посреди взбудораженной толпы, одетая в ярко-алое платье, воплощенный соблазн для мужчин. Воины держались на некотором расстоянии от нее, словно опасаясь ее неприступной красоты. В зале стало немного тише, и ее голос вновь прозвучал громко и отчетливо:
— Я требую смерти Эйкина, Старца в Глубине Железных чертогов. Эйкина, подлого убийцы героев!
— Убей его! — крикнул еще кто-то в толпе.
— Убей его! — раздался в первом ряду перед трибуной низкий бас Улура.
— Убей его! — Крик распространялся, его подхватывало все больше и больше воинов.
Хорнбори выхватил свой Череполом, висевший в кожаной петле у него за спиной, и повернулся к столу. Гиннар продолжал держать князя, прижимая его к тяжелой дубовой столешнице.
— Это неправда… — протестовал Эйкин, однако его слова потонули в диких криках возмущенной толпы.
— Убей его!
«Лучше и быть не могло», — подумал Хорнбори, занес секиру и опустил тяжелое лезвие. Оно без труда рассекло шею. Остальные князья повскакали со своих кресел.
— Убей его! — уловив общее настроение, пролепетал правитель Ишавена.
Хорнбори схватил Эйкина за седые волосы, поднял вверх его голову, чтобы толпа хорошо могла ее видеть.
— Вот народная справедливость! — воскликнул Хорнбори.
Драконы в эльфийском облике все это время стояли в стороне, наблюдая за жестокой сценой с непроницаемыми лицами. И только Красный, сопровождавший их в темницу, казался взволнованным. Он кивнул Хорнбори, словно подтверждая, что приговор был справедлив.
Внезапно от группы драконов отделился Золотой, подошел к длинному столу, с которого лилась кровь Эйкина. Положил руки на груди Нира и Галара.
Яростные крики в толпе постепенно стихли. Все удивленно смотрели на светящуюся фигуру, поскольку выглядело все так, словно сияющая аура, окружавшая Золотого, пролилась в обоих умерших.
Хорнбори поставил голову князя рядом с его телом. Зря небесный змей трогает умерших. Воевода хорошо знал своих братьев-карликов. Большинство из них воспримут это плохо.
