Ужас
Хорнбори запыхался и остановился. Он совершенно обессилел. Даже воспоминания о пережитых за последние часы ужасах уже не могли гнать его вперед. У него не осталось сил.
— Эй, засранец, сейчас не время впадать в дрему на благо красоты.
Как же это все осточертело Хорнбори! Эти вечные подколы!
Он сжал в руках древко Череполома. Как же сильно ему хотелось проломить череп Галару!
Они бежали по бесконечной платформе, расположенной неподалеку от внешней стены скалы, у самого утеса. В десяти шагах за их спиной сквозь щель в скале падал луч золотистого света, и было отчетливо видно, как за ними по пятам ползли щупальца.
Четыре мясистых отростка с присосками на концах, размером с ладонь. И над ними на тонкой ниточке парил глаз.
— Я остаюсь здесь, — тяжело переводя дух, произнес Хорнбори. Пусть эта бестия растерзает его, но он не мог больше сделать ни шага. Может быть, он перерубит одно-два щупальца, прежде чем когти разорвут его тело. Эти костяные крючья, жертвой которых сегодня пали уже очень многие карлики.
— Я тебя не понесу, засранец. Либо ты возьмешь руки в ноги, либо делай что хочешь.
Хорнбори устало махнул рукой:
— Проваливай. А я задержу эту штуку. — Он устало улыбнулся. — На один удар сердца, может быть, два.
Галар схватил его за плечо:
— Не самое лучшее время разрушать мое мировоззрение, засранец. Ты — чертов мешок дерьма, который всегда оставляет подыхать других. Который убегает, крадет славу мертвых. Так что поступай, как поступал всегда! Бери руки в ноги и беги!
Щупальца немного замедлились и сделали то, что уже неоднократно видел убегающий от них Хорнбори. Они дрожали, вытягивались, становились тоньше и длиннее. Эта бестия отращивала руки! Сколь далеко бы они ни убежали, им никогда не уйти от этой твари. Постоянно отрастающие щупальца достанут их даже в самом дальнем уголке пещер. Бежать бессмысленно!
— Здесь я проведу свой последний бой… И на этот раз мужественно и с честью. — Когда эти слова сорвались с его губ, он не поверил собственным ушам.
Это все от усталости. Если бы он мог сделать хоть шаг, то сделал бы его, не вопрос. Но сделать было ничего нельзя. Он прислонился к стене туннеля, поднял секиру на уровень груди и стал ждать.
— Мы пойдем вместе, — предложил Нир.
Он положил на пол потерявшего сознание воина, которого нес. Того единственного, которого смогли спасти. Хорнбори убедил своих спутников вернуться в лодку и унести раненых. Все остальные бежали.
Когда они вытаскивали первого из двух раненых, налетела приливная волна. «Дикий кабан» не был пришвартован, его утащило в бассейн, и он стал для них недосягаем. А затем в гавань грота проникли щупальца. Огромные, смертоносные, сокрушающие все на своем пути и постоянно меняющиеся. Ничего подобного он не видел у других животных. Эта тварь была способна даже отращивать когти на концах щупалец.
С тех пор они только бежали. Других карликов догнать не сумели, были последними на лестнице, ведущей наверх, в пещеры. Но недолго. Вскоре они стали встречать раненых и воинов, до предела уставших за эти два дня на коленвале. Первым они еще пытались помочь. Кого-то подбадривали, кого-то пугали. Но это не помогло. Теперь Хорнбори понимал их лучше. Существовала такая степень изнеможения, когда смерть кажется избавлением. Они бросили своих товарищей. А потом услышали крики… Эти крики еще раз подхлестнули Хорнбори. Придали ему сил восстать против неизбежного. До сих пор. Пусть же когти растерзают его! Карлику было уже все равно. В туннеле показались новые щупальца.
— Проваливайте уже! — закричал Хорнбори.
В глазах у него стояли слезы. Чертовски мерзкий конец! Все они подохнут здесь. Нир и Галар слишком глупы, чтобы понять, что никто не сможет сбежать от чудовища. Никто не споет героическую песню о последней битве Хорнбори Драконьего кулака.
К Хорнбори потянулось щупальце. Коготь на конце щупальца подрагивал, перемещаясь то вверх, то вниз, словно бы насмешливо приветствуя его.
— За Глубокий город! — прозвучало в туннеле.
Галар бросился вперед, одним сильным ударом перерубил щупальце. Вперед устремились новые щупальца. Внезапно рядом с ними появился Нир, и Хорнбори из последних сил перерубил массивный отросток. Его секира с такой легкостью разрубила щупальце, словно воздух. Хорнбори вложил в крик всю свою ярость и отчаяние. Кровь брызнула ему в лицо, потекла по бороде, пропитала одежду. Он наносил удар за ударом, словно обезумев. Его охватило какое-то опьянение. Он бросался вперед, рубил, кричал. В широко раскрытый рот брызнула кровь.
Но сколько бы щупалец он ни обрубил, снова и снова появлялись другие. Карлик видел, как щупальца начинали отрастать, как из окровавленных культей появлялись когти и костяные шипы. Настоящий кошмар.
Пологий пол был усеян отрезанными щупальцами и стал скользким от крови. Хорнбори рухнул на колени, устав от этого безумства. Галар подхватил его и оттащил немного назад.
— Совсем неплохо для ссыкуна, — проворчал кузнец.
— Если решишь бросить ремесло полководца, то станешь первоклассным мясником, — широко усмехнулся Нир. У него были ослепительно белые зубы, ярко контрастировавшие с забрызганным кровью лицом.
Хорнбори все было безразлично. Хрипло дыша, он пытался перевести дух. Не было сил даже произнести хоть одно слово.
Щупальца снова атаковали. Галар и Нир преградили им путь, однако их мужество и ловкость нанесли значительно меньший ущерб, нежели секира, подаренная Хорнбори Золотым. «Нужно встать», — подумал Хорнбори, но сделать этого не смог.
Галара и Нира не должно было быть здесь. Он должен был умереть один. А теперь придется смотреть, как они погибнут первыми. Карлик попытался подняться. Не получилось. Ничего… Внезапно он обратил внимание на какое-то движение под самым сводом туннеля. По грубо отесанной скале ползло щупальце. Оно было не похоже на те, которые атаковали Галара и Нира. Более тонкое, бледно-белого цвета и совсем без присосок, оно опустилось на раненого. Потерявший сознание воин очнулся, пронзительно вскрикнув, когда кончик щупальца опустился на его правый глаз.
Хорнбори увидел, как сквозь щупальце скользнул какой-то комок, а затем оно стало двигаться в каком-то странном ритме. Казалось, щупальце что-то откачивает. Крики раненого перешли в пронзительное крещендо и вдруг оборвались. Голова скукожилась и стала похожа на пустой бурдюк для вина. Тело подрагивало. Сквозь щупальце по-прежнему что-то проходило.
Хорнбори забыл об усталости. Ничего подобного он никогда прежде не видел. Это чудовище выпило воина, превратив его в пустой кожаный мешок.
Воевода вскочил и побежал.
— Хорнбори! — услышал он за спиной отчаянный крик Нира.
Он не мог помочь им. Он не хотел, чтобы они оставались здесь. Пусть сами теперь разбираются! Это не его забота. Он пробежал мимо отвратительного щупальца, выпившего воина целиком. Бежал так, как не бегал никогда в жизни. Бежал все быстрее и быстрее.
