Хорнбори откашлялся. Очень приятно слышать такие слова от змеи, конечно, но он чувствовал бы себя значительно увереннее, если бы знал, кто она такая.
— От имени какого такого повелителя вы говорите?
Та обернулась и подала знак. Среди руин появилась оборванная фигура. Хромая, она стала приближаться к ним. Эльф. Солайн.
Теперь от него осталась лишь тень былого. Все высокомерие как рукой сняло, блеска как не бывало.
— Она говорит правду, она — мой телохранитель, причем с похода во льдах, — сказал Солайн. — Я всегда прятал ее, поскольку опасался, что вид ее не всякого способен обрадовать.
«Пожалуй, это самое сильное преуменьшение за день», — подумал Хорнбори, снова смерив женщину-змею испытующим взглядом. Ее тело слегка покачивалось, а сама она казалась напряженной и настороженной.
— А куда подевался ваш красный эльф? — пренебрежительно поинтересовался Гиннар. — Сгорел в гавани со всеми остальными под вашим командованием?
— Он выжил, но оставил меня, выполняя новые приказы небесных змеев.
— Было бы неплохо, если бы небесные змеи показались, — вмешался Галар. Кузнец подобрался ближе, встал перед эльфом, уперев руки в бока. — Раздавать приказы издали легко. Намного проще, чем когда у тебя под задницей разжигают костер, пытаются раздавить или когда приходится брести по щиколотку в крови. Где драконы, помощь которых была так нужна? У них убили всего троих — и они тут же сбежали с поля боя. — Карлик презрительно сплюнул. — Жалкие высокомерные ссыкуны, вот они кто! Да я знаю кобольдов, сражавшихся более достойно. А хуже всех небесные змеи. Они даже сунуться в этот мир боятся. Ты посмотри на нас, эльф. Выжил лишь каждый десятый из прибывших сюда людей. И что, мы сбежали? Так скажи же мне, эльф, почему мы должны признавать командование трусов? Без разницы, острые ли у них уши или кожаные крылья. Грязь под моими ногтями стоит больше, чем вся эта банда…
Хорнбори схватил кузнеца за руку. Сейчас этот безумец договорится, за всех за них.
— Довольно, хватит уже. Мы…
Галар рывком высвободился.
— Я не собираюсь скрывать правду. Мы остались здесь и в конце концов победили. Мы имеем право высказать свое мнение!
Хорнбори встревоженно отметил, что с Солайном произошли перемены. Эльф приосанился, выпрямился в полный рост и словно бы вдруг изменился. Его окружала аура естественной силы.
— Говорить откровенно — это право победителей. — Голос Солайна изменился. Создавалось впечатление, что он доносится с очень большого расстояния. Кроме того, движения губ не совпадали с теми словами, которые он произносил.
По спине Хорнбори пробежал холодок. Он утащил Галара обратно в толпу карликов.
— Я пришлю за вами судно.
— Лучше пришли нам медь, жесть и ремесленников с верфей карликов, — гордо произнес Улур. — Мы вернемся на своих угрях, как только они снова будут готовы продолжать путешествие. Нам не нужен эльфийский или какой там еще корабль.
Солайн рассмеялся. Это тоже прозвучало на удивление фальшиво. Стоял он при этом ровно, словно жердь проглотил.
— Какие вы упрямые. Ну да ладно, пусть будет по-вашему. Вы убили сына богини. Это нельзя назвать дипломатичным поступком, но необычайно героическим — можно. Я разрешаю вам вернуться своими силами. Приведите свои угри к ближайшей звезде альвов, и вам откроют ее. Кроме того, вам будут оказаны другие почести, ибо небесные змеи ближе, чем вы думаете. Они все видели.
Произнося эти слова, эльф бросил на Хорнбори жгучий взгляд. Более того, на удар сердца воеводе показалось, что где-то в глубине глаз эльфийского князя полыхнул свет. И вдруг князь бессильно рухнул. Женщина-змея оказалась рядом пугающе быстро, подхватила его на руки.
— Это была какая-то чертовщина! — Улур вслух сказал то, о чем подумали все. Опьянение победой улетучилось.
Змеиный язык
Клинок скользнул по дереву. Кветцалли ловко выдавливала перья змеи на светлой древесине бука, мысленно повторяя слова, скрывавшиеся за изображениями. Стержень выскажет то, что не в силах произнести она. Скрытые слова переживут ее, это она знала.
Уже три дня она не выходила к вечернему ужину в длинном доме. Запершись в своей комнате, она питалась одними фруктами и водой. Скоро вернется Володи, и нужно было принять решение.
За дверью снова послышались голоса. Каждый день, когда она не выходила ко двору, сюда являлся Юрий. И каждый день он ругался все громче и громче, если Кветцалли не обращала внимания на его крики под дверью.
— С ребенком что-то случилось! — донесся до нее голос Юрия. — Проклятье, это ваша обязанность — беречь сына бессмертного. Я опасаюсь худшего! Вы слышали, чтобы малыш плакал в последнее время? Маленькие дети должны плакать! Выбивайте дверь! Посмотрим, что натворила ведьма из Цапоте.
Стражники ответили настолько тихо, что Кветцалли не разобрала их слов.
— Если вы не сделаете этого, я найду снаружи ребят, верных нашему повелителю и его сыну! — кричал Юрий. — Либо вы выбиваете дверь, либо я приведу пару воинов, которые сначала снесут вам головы, а потом вышибут дверь.
Кветцалли не собиралась ждать, пока эти варвары уступят настойчивости целителя. Она подошла к двери, отодвинула тяжелый засов и открыла ее.
— Так не пойдет! — Юрий переступил порог, ткнул ее в грудь толстым пальцем. — Ты не можешь просто…
— Таким тоном, значит, друснийцы говорят со своей королевой?
— Это тон, которым друснийцы говорят с ведьмами! — Юрий грубо оттеснил ее в сторону.
Оба стражника у дверей даже не пытались остановить старого целителя. Наоборот, они тоже вошли в комнату и устремились к колыбели.
— Он спит? — Тот, что был повыше, склонился над кроваткой, помахал рукой перед лицом Вани.
Кветцалли не успевала запоминать имена постоянно меняющихся стражников. Для нее все воины казались на одно лицо. Высокие, бородатые, с золотистыми или рыжими волосами. От них исходил смешанный запах медового пива и нестираной одежды.
— Отойдите от кроватки! — тихо произнесла она.
— Это же ненормально. У него открыты глаза, но он не реагирует на мою руку! — Воин обернулся к Кветцалли. — Что ты с ним сделала, ты…
— Можно я, Макар? — Не дожидаясь ответа, Юрий протиснулся мимо телохранителей. Положил руку на лоб мальчика. — Жар, — заявил он. — У малышей это бывает. А ну-ка, дай мне руку. Ваня буквально горит.
«Быть того не может», — подумала Кветцалли. Да, сегодня утром Ваня был чуть теплее обычного, но…
Юрий бросил на нее предупреждающий взгляд.
— Ну что, боишься прикоснуться к маленькому принцу? — усмехнулся он воину, схватил Макара за правую руку и заставил того коснуться пальцами лба малыша.
— Кажется, он действительно немного перегрелся… — Воин заметно растерялся.
