А вот теперь надвигалась новая беда. Кветцалли знала, что она придет. Полная червей печень — это явное предупреждение.
Акоатль поднялся. Глаза его метали молнии. Он кивнул Володи, но ничего не сказал. Вот и Элони поднялся. Судя по всему, Акоатль снова обрел союзника в лице бессмертного Плавучих островов. Что ж, по крайней мере, Элони был достаточно вежлив, чтобы многословно попрощаться с Володи.
Ответом Володи стала отрыжка и какая-то невнятная болтовня. Бессмертный был пьян. Тем не менее ему следовало хотя бы попытаться сохранить форму. Вот уже он снова машет рукой новой служанке, чтобы она наполнила метом его рог. Кветцалли не нравилось, как смотрит на эту блондинку Володи. Было в его взгляде что-то мечтательное, чего, к сожалению, она давно не замечала, когда он смотрел на нее. Эта сучка ему нравилась. А еще Кветцалли казалось, что эта маленькая шлюха пытается понравиться ее мужу. Всякий раз, подливая ему напитка, она наклонялась очень низко, так что ее пышный бюст едва не вываливался из выреза платья, и Володи смотрел на это.
Вчера, находясь в большом зале, она впервые обратила внимание, что ее муж смотрит вслед этой бабе. Влади сказал ей, что ее зовут Анисия. Гофмейстер даже расхваливал эту сучку. Так расхваливал, что она не смогла приказать ему прогнать Анисию со двора. Тогда все обратили бы внимание на ее ревность, по двору пошли бы слухи. Довольно того, что ее считают ведьмой, не нужны ей еще и сплетни про то, что Володи его ведьма осточертела.
Однако рано или поздно все обратят внимание на то, как бессмертный смотрит на эту служанку. Может быть, черви в печени предупреждали ее насчет Анисии? Двигалась она поразительно грациозно, этого, считала Кветцалли, у нее не отнять.
— Я посмотрю, как там Ваня, — шепнула она ему на ухо.
Муж кивнул:
— Я приду, как только уйдут гости. — От него сильно пахло метом. Сможет ли он дойти до постели без посторонней помощи?
Выйдя из гостевого дома, Кветцалли свернула налево, обошла двор по широкой дуге, через Священную рощу, вдоль свинарников, к квартирам придворных сановников. Там она простояла довольно долго, наблюдая за двором, прежде чем подошла к двери, где висел знак с головой вепря. Жена правителя набросила на голову темный капюшон и теперь издалека напоминала самую обычную служанку.
Женщина негромко постучала в дверь. Изнутри послышалось раздраженное ворчание, затем шаги. Дверь приоткрылась, показалось заспанное лицо.
Узнав ее, Олег сразу же полностью проснулся.
— Это плохая идея, госпожа. Вас не должны здесь видеть. Бессмертный…
— Пусти, если не хочешь, чтобы меня видели.
Она протиснулась в дверь, закрыла ее за собой.
Капитан отпрянул, словно опасаясь, что она принесла в его дом чуму.
— Вы не должны приходить сюда.
— Ты понимаешь, что именно моему заступничеству обязан тем, что стал капитаном лейб-гвардии бессмертного?
Олег поднял на нее мрачный взгляд.
— Вы уже неоднократно напоминали мне об этом, госпожа.
— Ты в долгу передо мной.
Тот раздраженно засопел:
— Да, я знаю.
— Ты видел новую служанку в пиршественном зале? Анисию? У нее светло-русые волосы. Ужасно хорошенькая.
— Очень даже обратил внимание, госпожа.
— Я хочу, чтобы она исчезла. Не хочу знать, как или куда, но эта маленькая шлюха не должна больше появляться при дворе.
Олег не сумел сдержать мерзкой ухмылки.
— Понимаю.
— Ты сделаешь это сегодня же ночью.
Тот закатил глаза.
— Хочешь сказать, что это невозможно? — резким тоном поинтересовалась она.
— Малышка больше никогда не увидит солнечного света.
Кветцалли не считала капитана очень способным воином. Несмотря на его принадлежность к когорте оловянных, самым его великим достижением было то, что он вышел из всех сражений без единой царапины. Кветцалли специально позаботилась о его повышении. Ей нужны были при дворе люди, которые были бы в долгу перед ней, поскольку, кроме Володи, у нее не имелось никакой иной поддержки. Оставалось надеяться, что Олег сумеет увести со двора слабую женщину.
Коротко попрощавшись, она выглянула за дверь, а затем поспешно слилась с глубокими тенями Священной рощи. Когда немногим позже она вошла в холл большого чертога, где находились ее покои, настроение у Кветцалли стало получше. Она устранила опасность, угрожавшую ее браку.
Стража приветливо поздоровалась с ней.
— Что-нибудь особенное происходило? — поинтересовалась она.
— Нет, все спокойно. Ваня спит. Ни звука не издавал. Юрий недавно заходил к нему, чтобы проверить, как вы и говорили ему, госпожа.
— Хорошо. — Женщина заставила себя улыбнуться.
Она не посылала этого шарлатана! Юрия, бывшего лейб-медика бессмертного Ивара, Кветцалли считала глупым пустозвоном и позаботилась о том, чтобы он не пользовался расположением Володи. Что ему за дело до Вани? Может быть, что-то заметил?
Входя в свои покои, она изо всех сил старалась делать вид, что все в порядке, но едва за ее спиной закрылась дверь, как женщина бросилась к колыбели. Ваня не спал. Он смотрел на нее, не моргая, не проявляя признаков узнавания. Не издал ни звука. Его маленькое личико было похоже на маску. А на одеяле лежал кинжал с черным обсидиановым клинком и золотой рукоятью. Жертвенный кинжал, которым пользовались в ее народе. Она сама использовала такой же, вырезая сердца золотовласым мужчинам, отправлявшимся к Пернатому змею.
Должно быть, Акоатль послал одного из людей-ягуаров. Может быть, даже ее собственного брата, Некагуаля? Она не сомневалась в том, что посланник Акоатля приходил вместе с бывшим лейб-медиком. В коридоре снаружи было темно, а воины-ягуары умели сливаться с тенями. Как иначе мог попасть сюда кинжал, она не знала. В этой комнате не было окон. Любой посетитель должен был пройти через дверь.
Кветцалли вынула кинжал из колыбели. Рука ее дрожала. Ее окружают враги, а ее муж сидит в гостевом доме и напивается. Боги предупредили ее. Печень, полная червей, означает погибель.
Желанна
Бидайн не верила сама себе. Володи положил руки ей на бедра и, посадив на колени, играл ее волосами! От него ужасно пахло медовым пивом и медом. Бессмертный Аарон удивленно смотрел на нее, склонив голову набок.
— Красивую ты себе девушку взял… — заплетающимся языком пробормотал Лабарна.
Бидайн почувствовала, как напрягся Володи и мягко отстранил ее от себя.
— Да… — С трудом удерживая равновесие, он поднялся. — Что ж, думаю, на сегодня с меня хватит… — Свои слова он сопроводил поразительно протяжной отрыжкой. — Выпьем в другой раз.
И, пошатываясь, пошел к двери.
