Наконец руль поддался. Несколько оборотов, и Нир сумел открыть люк. В лицо ему ударил теплый солоноватый воздух. Карлик выглянул на улицу. Ему показалось, что «Дикий кабан» плавает в море крови. На западе в воду опускалось раскаленное красное солнце. Поверхность моря была ровной, как зеркало. Не чувствовалось ни единого дуновения ветерка. Было настолько тепло, что Нир тут же вспотел.
Посмотрев вокруг, он увидел в воде дюжины угрей, рассыпанные примерно на полумиле моря. На большинстве уже выглядывали из люков смотрящие.
— Что ты видишь? — крикнул снизу Улур.
— Солнце заходит. Спокойное море…
— Я имею в виду скалу, идиот ты эдакий. Где скала?
Нир принялся вертеть головой во все стороны. Вот она! Примерно в двухстах шагах была скала с башней наверху. Он даже видел фигуры за зубцами. Пока он всматривался, на башне зажегся сигнальный огонь. Нет, эта скала слишком мала…
— Что там? — нетерпеливо спросил Улур. — Все уже на педалях! Я должен знать, какой курс держать!
Наконец Нир увидел: за башней, примерно на расстоянии полумили!
— Курс зюйд-зюйд-вест. Я вижу город! — Нир сглотнул. Город производил впечатление. Он был большим. Слишком большим для пятисот карликов.
Вот он услышал, как передают своим штурманам курс другие карлики. Флот выстроился широким веером и направился в гавань Асугара, расположившуюся в гроте.
В пятидесяти шагах впереди вверх взметнулся фонтан воды. Нир выругался. По всей видимости, на башне были катапульты.
— Нас обстреливают! — крикнул он, наклонившись внутрь лодки.
— Вы слышали, парни? — Голос Улура звучал так, словно все это было лишь веселой игрой. — Они швыряют в нас камешки. Крутите педали! Если цель движется быстро, в нее сложнее попасть!
Вода у кормы угря вспенилась.
— Ты видишь какие-нибудь утесы? — послышалось снизу.
— Нет!
Море было спокойно. Лишь у самой башни из воды торчали несколько скал, но если придерживаться текущего курса, то они пройдут в сотне шагов справа от башни.
Нир услышал крики детей человеческих. Они поспешно пытались перезарядить катапульту. В их голосах звучала паника, и тогда карлик понял, что целились они вовсе не в угри.
Тени на горизонте
Вибий изматывал. Выйдя на террасу из зала незнакомцев, Шайя радовалась возможности избежать бесконечной болтовни валесийца. Вибий уже видел себя владельцем большого виноградника и желанным гостем за столом Аркуменны. Целительница улыбнулась. Мечты помогают пережить травму, нанесенную ампутацией. Хорошо, что у Вибия появилась возможность немного помечтать.
Женщина наслаждалась прохладным бризом, дувшим с моря. Ветер играл ее просторным платьем. Шайя облокотилась на каменный парапет и посмотрела вдаль. В который раз пришла в восторг при виде тысячи оттенков красного, плескавшихся в море и на небе во время заката. Она сражалась всю жизнь, сколько себя помнила. Сначала за любовь отца, потом за признание среди воинственного народа, для которого место женщины было только в юрте, за свое достоинство, когда вдруг оказалась впутана в интриги Ишты, за любовь бессмертного Аарона, за жизнь среди вечных льдов. А теперь должна сражаться за других. За своих пациентов. Ей никак не удается позволить себе обрести покой.
Внимание целительницы привлекло движение на севере. Там, на небе, появился предвестник ночи, темная бархатная синева, на фоне которой уже сверкали первые звезды. Из синевы скользнули тени.
Загорелся сигнальный огонь на маленькой сторожевой башне, расположенной в море. В луче света Шайя заметила стоящих на зубцах воинов. Внезапно с неба опустился столб пламени. Затем еще один! Фигура с горящими руками поднялась на зубцы и шагнула в море.
И тогда Шайя увидела существ с широкими кожистыми крыльями, круживших вокруг башни. И других, направлявшихся в сторону Асугара.
Целительница спустилась с террасы и позвала Сахама.
— Всем подъем! — крикнула она. Госпиталь находился внизу утеса, но крылатые твари наверняка нападут и на них.
Сахам удивленно посмотрел на нее:
— Госпожа, что…
— Нет времени на болтовню! Те, кто может идти, будут помогать лежачим. Подъем! — Она склонилась над Вибием: — Поднимайся.
Валесиец удивленно поглядел на нее, но обнял рукой за шею и позволил помочь подняться.
Мимо больших окон палаты пронеслась тень.
— Они здесь, — с трудом переводя дух, произнес Вибий. — Они последовали за нами изо льдов!
Еще один мужчина вскрикнул, произнес несколько слов на языке, которого Шайя не знала.
Больные вставали с лежаков. В глазах их читалась паника.
— Сюда! — Шайя потащила Вибия за собой к большим дверям, ведущим прочь из зала. — Воспользуемся лестницей, которая ведет в кладовые.
Склады госпиталя были выбиты глубоко в скале. Там всегда было прохладно, и огонь туда добраться не мог. С верхних этажей донеслись приглушенные крики, но Шайя не оглядывалась. Она ничего не могла поделать с тем, что происходило наверху, в городе. В ее силах было только помочь своим пациентам.
— Скорее! — крикнула она, наклонилась и взвалила Вибия себе на плечи, а затем поспешно бросилась вперед по коридору, ведущему к лестнице.
Она бежала во всю прыть, но крики, летевшие за ней по пятам, становились все громче.
Добежав до лестницы, она посадила Вибия на ступеньки.
— Здесь ты будешь в безопасности.
Корабельщик расплакался, попытался удержать ее за руку.
— Мы нигде не будем в безопасности. Духи льда пошли за нами. Теперь они заберут наши души.
Шайя высвободилась. Сейчас не было времени на подобную чушь. Она немедленно кинулась назад по коридору и, подгоняя бегущих пациентов, подхватила на руки еще одного больного с ампутированной ногой, который едва ковылял, опираясь на Сахама. Помогла перевести на лестницу остальных. На широкой винтовой лестнице раздавались крики и шаги. Шайя знала, что вглубь скалы бежали и другие целители с больными.
— Энак! — с трудом переводя дух, прохрипел Сахам. Старый санитар совершенно запыхался. — Он все еще в зале.
Шайя выругалась. Молодой целитель любил приходить к ним ночью и спал на свободной кровати. Шайя догадывалась, что он влюблен в нее, хотя юноша старался скрыть свои чувства. Обычно он настолько уставал, что засыпал, едва голова его касалась подушки. И спал, как дитя. Ни свет, ни шум не мешали ему. Чтобы разбудить его, нужно было осторожно встряхнуть паренька.
— Позаботься о наших больных! — велела она Сахаму. — Чем ниже вы спуститесь, тем будет лучше. А я сбегаю за Энаком. — И Шайя метнулась обратно в коридор.
У большой двустворчатой двери она остановилась. Сквозь широкую щель на стену коридора падал неровный свет пламени. Отчетливо слышалось шипение огня в городе. Крики, раздававшиеся в начале нападения, смолкли.
