На верхней палубе царило оживление. Корабельщики натягивали сетки поверх амфор с припасами, которые заносили на борт. Повсюду стояли палатки, в которых по ночам должна была спать команда. Не хватило времени на то, чтобы смастерить настоящие комнаты, во всем приходилось импровизировать. Володи хотел выступить как можно раньше. Друг не сказал Артаксу, почему так спешит, и казался каким-то загнанным. Словно бы бежал от чего-то.
Бессмертный нашел своего друга у релинга между двумя большими копьеметами. Володи был один, он стоял, опустив голову. Лейб-гвардия находилась неподалеку, всего в нескольких шагах. Артакса пропустили, его свиту — нет.
— Что стряслось? — Артаксу редко доводилось видеть Володи в таком настроении. Как правило, он казался беззаботным и даже несколько легкомысленным.
— Это все неприятность с пятнистая печень, — пробормотал друсниец. — Как ты думаешь, может ли быть так, что судьба прятаться в печени петуха?
Артакс не понял, о чем он говорит.
— Она сказала, что нашла мое будущее, которое прятаться в печени петуха.
Бессмертный по-прежнему не представлял, что ответить другу. Он даже приблизительно не понял, в чем проблема Володи.
— Она находить печень, там лежать тень на меня. И я сам запачкаться своя честь. А теперь Кветцалли не есть здесь. Наверное, я не заслуживать лучшего.
Друсниец отдал приказ рубить канаты. Одно из тонких щупалец опустилось к Володи, и друсниец схватил его. Закрыв глаза, он стал похожим на человека, отчаянно пытающегося услышать сказанные шепотом слова.
Корабль отплыл на несколько шагов от якорной башни, затем собиратель облаков расправил крылья и полетел на юг. На башне стояли всего лишь две женщины, похожие на служанок, и отчаянно размахивали руками. Кветцалли и Вани нигде не было видно.
Артакс надеялся, что у Володи все образуется. Может быть, разлука… И тут же осадил себя, обозвав дураком. Он ведь прекрасно знает, как это бывает. От разлуки становится только хуже!
Почти достойный доверия
Кветцалли наблюдала, как собиратель облаков развернулся против ветра и, сильно взмахивая крыльями, полетел на юг. Уже больше часа она стояла у входа в длинный дом. Она видела, как Володи высматривал ее во дворе, потом на лестнице якорной башни и наконец на верхней палубе поднебесного корабля. Она впервые не попрощалась с ним, прежде чем отпустить его в путешествие.
В горле стоял ком. Женщина с трудом справлялась с чувством, из-за которого у нее перехватывало дыхание. Она знала, что он будет сваливать вину на Анисию. Но с этой шлюхой покончено. Эта лживая тварь с тяжелыми титьками и золотыми волосами никогда больше не встанет между ней и ее мужем. Об этом позаботился капитан Олег.
Она не могла выйти из-за Вани. Нужно было попрощаться с Володи вместе с их маленьким сыном, но уже становилось невозможно скрыть, что с малышом что-то не так. Нельзя было допустить, чтобы все придворные увидели это. Чтобы пошли слухи… Кветцалли была в растерянности. Долго скрывать эту тайну не удастся. Что же делать? Собиратель облаков устремился навстречу горизонту и скрылся в бесконечной небесной сини. Нужно было попрощаться с Володи. Она знала, что ему угрожает большая опасность, что, может быть, он никогда не вернется. Утром она снова принесла в жертву петуха и попросила богов дать знак. Печень этой птицы оказалась изъеденной червями. Более четкого ответа от богов нечего было и ждать. Володи угрожает опасность быть изъеденным червями. Где-то там, на юге, он повстречается со смертью.
Кветцалли развернулась и вошла внутрь длинного дома, подавленно глядя в пол. Ей ни с кем не хотелось говорить. Женщина пошла коротким путем через большой чертог, оттуда вышла в коридор, ведущий к ее покоям. И только почти дойдя до своей комнаты, она заметила, что что-то не так. Стражники, стоявшие у двери, исчезли. Дверь была открыта!
— Ваня! — вскрикнула она, выхватила из-за пояса нож и бросилась бежать.
У колыбели стоял Юрий. Целитель держал ее сына на руках и заботливо качал его, однако глаза мужчины были холодны.
— Вы долго смотрели вслед бессмертному, повелительница, — насмешливо произнес он. — Я и подумал, что присмотрю пока за малышом. Красивый мальчик. — Врач задумчиво улыбнулся, затем положил мальчика обратно в кроватку.
Кветцалли подняла кинжал. Сейчас она перережет ему горло. К сожалению, действовать нужно было быстро. На самом деле ей очень хотелось провести надрез под ребром, вырвать бьющееся сердце и сжать его в руке, пока оно не перестанет биться. Этот высокомерный ублюдок не заслужил легкой смерти.
— Ваш сын напоминает мне красивый цветок, госпожа. На него очень приятно смотреть. Да и разума у него примерно столько же, не так ли?
Шагнув к лекарю, она угрожающе занесла кинжал.
— Сегодня утром я велел отнести Олегу ящичек с письмом на березовой коре. Вы только представьте себе, госпожа, этот бездельник капитан умеет читать. Я был поражен, услышав об этом.
— Я могу избавить тебя от позора и ты больше не будешь удивляться чему бы то ни было, Юрий. Окончательно.
— Я опасался, что наша встреча может принять такой поворот, госпожа. Поэтому в письме написано, как сильно я боюсь быть убитым, поскольку мною было обнаружено, что вы отравили сына бессмертного. Кроме того, я описал, что он должен сделать, дабы убедиться в том, что Ваня — не нормальный ребенок.
Кветцалли сделала еще один шаг вперед. Поднесла острие кинжала к горлу целителя.
— Слова не спасут тебя.
— Он откроет этот ящичек, если я не заберу его до вечера, госпожа. Можете ли вы позволить себе такую роскошь — допустить, чтобы все узнали, что я не солгал? Как думаете, что они с вами сделают? Вам ведь известно, что очень многие считают вас ведьмой. Мой народ сжигает ведьм, чтобы потом развеять их пепел над рекой. Как думаете, станут ли они ждать, пока вернется Володи?
Кветцалли опустила кинжал. Значит, вот какой войны он хочет?
— Я могла бы позвать стражу и сказать, что ты причинил Ване зло.
Его наглая улыбка стала еще шире:
— Можете, госпожа. Конечно, я буду решительно возражать. Я скажу им, что вы сплели злые чары над петухом и принесли мальчика в жертву своим предкам, как поступает с каждым первенцем ваш народ.
— Чушь! — решительно заявила она.
— Может быть. Но здесь, во дворце, живут простые люди, так что вряд ли они могут знать о ваших обычаях, госпожа.
— Это моя лейб-гвардия. Один мой приказ — и они положат твою голову к моим ногам.
— Думаете? Это лейб-гвардия Володи. Вас здесь никто не любит. А я знаю большинство из них на протяжении многих лет. Едва ли среди них найдется хоть кто-то, кому я бы не зашивал рану или не варил напиток от лихорадки. Они передо мной в долгу. Вы действительно хотите проверить, что они испытывают по отношению к вам? — И он легким жестом указал в сторону двери. — Как видите, я смог просто отослать стражу прочь, потому что они доверяют моему слову. Зовите же. Давайте выясним, кому из нас они поверят, если мы расскажем им две совершенно разные истории о том, что случилось с Ваней.
