Затем, со временем, которое в нашей Истории было потрачено на самоубийство нации, мы увидели бы возрастающее самоуважение в глазах людей, которое постепенно приняло бы форму заботы не только о себе, но и о других.
Городовой — ах нет, уже полицейский — беспокоился бы о том, что мы плохо, не по погоде, одеты, и советовал бы кратчайший путь, в трактире бы не только весело шумели, а и приглашали бы вас за стол и не отпускали бы, не напоив как следует и не разузнав, чем это вы так подавлены. Ваше пограничное состояние по выходу из трактира было бы правильно истолковано хорошенькой горничной, и веселая попойка плавно перетекла бы в столь же веселую ночевку. Нация позволила бы вам «отлежаться на ней» в прямом и переносном смысле, отдохнуть душой в недолгой вашей «командировке», принимая вас «за своего» и однозначно считая, что только умиротворенный, довольный жизнью и белым светом человек нужен и полезен этой самой нации.
Получается, что в XX веке мы не нашли, а потеряли возможность собственной идентичности, что она у нас все-таки была.
Группа архетипов распалась, «загадочность русской души» сменилась образом «русского медведя». А как иначе, когда соединяются лень, маскулинность, высокий контекст и монологичность? Ведь медведь рычит непонятно что, ведь он действительно страшен, ленив, и с ним невозможно договориться!
А сейчас — сейчас надо начинать заново долгий путь. Может быть, высокие технологии и Интернет как-то сократят его?
Кто знает?
Но начинать надо с любви к себе.
Вопрос:
А лицо, которое мы увидим под гримом — какое оно будет?
Ответ:
Боимся, оно будет не такое, каким мы его сначала представляли. Это будет лицо человека, более умного, чем мы, более наполненного своим внутреннем содержанием, чем мы, более внимательного к мелочам вокруг себя. Поэтому не мы за ним — а он будет наблюдать за нами. Со страхом, с надеждой.
Часть III
Как нам работать с другими?
Глава 1
Как нам работать с самими собой?
Мы начинаем новую часть, посвященную тому, как русским работать с русскими и людьми разных национальностей. По сути, это и есть тема нашей книги. Но для того, чтобы мы смогли раскрыть ее, воспользуемся уже знакомым нам инструментом — теорией русских архетипов.
Главы третьей части посвящены вопросам взаимодействия русских с представителями различных культур и народностей. Например, в главе «Как нам работать с англосаксами» мы просим Стива рассказать нам об этом. И несмотря на то, что он — американец, с точки зрения архетипов Стив несет в себе англосаксонский подход к переживанию и осмыслению действительности. Американец может рассказать нам об англичанах, обратное же — неверно.
Мы ограничимся рассмотрением взаимодействия русских с теми нациями, представители которых собрались в нашей замечательной команде на острове (кроме французов). Это не означает, что исследовать вопросы общения (в том числе делового) русских, скажем, с испанцами или с итальянцами неинтересно. Мы руководствовались принципом о том, что каждый из наших «островитян» как представитель определенной культуры может научить нас, русских, чему-то важному, что представляется значимым в контексте будущего русских как народа вообще. Этим и объясняется наш выбор наций.
В третьей части книги будет много картинок, как мы и обещали. Они будут разными, иногда смешными. Такая форма подачи материала не случайна. После классического изложения первой части в классическом стиле (пусть и «оживленного» диалогами), а второй части — в форме «вопрос-ответ», в третьей части мы предлагаем окунуться в мир советов, упражнений и рекомендаций. Если бы не было картинок, это было бы неинтересно читать, при любом содержании.
Вы можете начать читать книгу с третьей части, соблазнившись иллюстрациями, а далее, заинтересовавшись, переходить к первой и второй.
Но прежде чем рассказывать о том, как нам работать с кем-то еще, хотелось бы поставить окончательную точку в вопросе «кто мы есть на самом деле»? И вроде бы уже много об этом говорили, и сказали, что мы очень древние, и что были охотниками за мамонтами, и в третьей части будем описывать отношение многих наций к нам, пересечение этих отношений должно дать нам точку пересечения, в которой будем находиться мы сами.
Но в этой точке-то что?
Неужели же ничего?
Хочется вывести себя из самих себя, а не как сумму отношений ДРУГИХ.
Так кто же такие русские?
Мы можем предложить вам только концепцию охотников за мамонтами — она, с нашей точки зрения, совершенно автономна и не требует ни мифических «ариев» или «гиперборейцев», и в то же время не смешивает нас со всякими там «индоевропейцами». Ведь они — не мы, вы же это ощущаете, не правда ли?
Так вот, если мы — потомки охотников за мамонтами, то в нашей душе должны жить эти охотники, несмотря на то, что прошло с тех времен 5000 лет. Ну и что?
Зато охотились эти охотники здесь, на Русской равнине, гораздо больше 5000 лет. По крайней мере, вдвое дольше! Поэтому важно не то, какими мы кажемся сейчас, а то, что у нас внутри.
• Мы — практичные и беспринципные существа. Мы верим только тому, что видим. Мамонт есть? Очень хорошо! Нет? Пойдем искать! И не надо дурить нам голову всякими сказками! Из нашей практичности следует и наша жестокость к себе и к другим. Мы слишком многого насмотрелись за 15 000 лет, чтобы быть иными.
• Мы за такое количество лет уже отбесились и нас не привлекают ни таинства брака, ни дары чужих богов. Нам все это уже не нужно. Нам нужно, чтобы нас, наконец, оставили в покое.
То есть, говоря по-русски, дали бы спокойно подохнуть. В силу принципа экономии сил мы пришли к самой экономной форме семейного управления — матриархату и к позиции Ивана, лежащего на печи.
• За 15 000 лет мы поняли, что важно только одно: отношение самого себя к себе. Да и это, по сути, неважно. Неважно, кто и что про тебя говорит. Неважно ничего. Поэтому поклонники йоги и созерцания могут сколько угодно хлопать в ладоши и прославлять русских, которые находятся в «состоянии Будды» уже многие тысячи лет. Поэтому же западный рефлексивный мир напрасно старается раскачать нашу хрупкую ладью под названием «подсознание». Во-первых, она и так уже утонула во всеобщей Шуньяте (для тех, кому понятно, о чем речь). Во-вторых, «не по Сеньке шапка».
