Я уже около машины. Сзади неторопливые шаги. Бойцы не спешат, их распирает сознание собственной силы, победа у них в кармане. Да и как может быть иначе, если жертва напоминает беспомощную овечку, а охотники – матерых волчар. Они перекинулись парой фраз. Я не расслышала всех слов, но догадалась, что говорят обо мне. Решается моя участь. Будущее солдатика однозначно – «шлепнем и закопаем», а что уготовано мне? И хотя с некоторых пор мне наплевать на собственную судьбу, я категорически против, чтобы за меня решали другие.
Я сую продукты солдату. Тот счастлив, лепечет «спасибо», а мои руки наконец свободны. Желудок солдата сжимается, пересохший рот наполняется слюной. Он думает о предстоящей еде и не понимает, что его жизнь решится в ближайшие секунды.
Две силы, умеющие убивать, готовы вступить в противоборство.
2
Развязный первым вышел из кафе и продолжает держаться впереди. Его наглые глазки еще у стойки определили: девка не старая, кожа гладкая, пальчики длинные и ровные, а значит и ноги у незнакомки стройные, идеальной формы. Жизнь среди закутанных по щиколотки женщин научила горца важной примете: чем краше пальчики девушки, тем лучше ее ноги. Если пальцы короткие и толстые, то и ноги такие же гадкие. Если сустав выделяется, то и коленка похожа на узловатый корень. А если щель между пальцами светится, то будь уверен, между бедрами кулак проскочит.
Он смотрит на женскую задницу, следит за походкой и убеждается, что не ошибся – ножки у бабы классные! Ему хочется догнать и шлепнуть женщину по ягодицам, но пока есть задача поважнее. Старший уже шепнул: «Пакуем обоих и отвозим в лес на их машине». Осечки не будет. Даже если вооруженную компанию остановят менты – им ничего не грозит. Солдат объявлен дезертиром, Гордая Цапля – его пособница, а у них есть документы сотрудников милиции одной из северокавказских республик. Настоящие, без фуфла! И оружие у них табельное. А что на Урал занесло, так они люди подневольные – командировка. В их республику ментов со всей России пачками отправляют, а это ответный визит.
Развязный согласен с решением Старшего – брать надо обоих. Только прежде чем закопать Гордую Цаплю, он срежет ее штаны. Во-первых, чтобы проверить народную примету: ровные пальчики должны соответствовать стройным ножкам. А во-вторых, Старший запретил баловство с девками, пока не выполнено задание, но к тому времени с солдатом будет покончено, почему бы не порезвиться? Да и Угрюмый его поддержит.
От этих мыслей Развязный расслабился. И зря!
3
Я распахнула дверцу, втолкнула на заднее сиденье солдата, а сама прыгнула за руль. Пока Развязный вытаскивал пистолет из кобуры-оперативки, мой компактный корейский джип выскочил на трассу.
– Не стреляй! – пресек Старший подчиненного. – За ними!
В зеркало я заметила, как троица побежала к черному внедорожнику «БМВ», стоявшему у кафе. Мощный баварский автомобиль резко сорвался с места, устремившись в погоню за «корейцем». Отрыв, который удалось обеспечить, быстро сокращался.
Погоня будет недолгой, с досадой поняла я. Что делать? Дотянуть до людного места? Но я только что покинула подобное, да и вели себя противники с уверенной наглостью хозяев, словно были облечены атрибутами власти. К тому же я еду не на прогулку. С моим арсеналом в багажнике и «послужным списком» надеяться на помощь официальных органов – сущее безумие. Тогда что? Гнать до последнего? Но у машины бензин на нуле, раскочегаренный двигатель может поперхнуться в любой момент. Черт меня дернул проявить жалость к голодному солдату!
Сделав одну ошибку, не суетись – тут же наскочишь на следующую, еще более грубую. Паника – худший советчик. Эти простые правила достались мне потом и кровью, впечатались огромными буквами в список приобретенных навыков. На той же доске памяти выбит и такой постулат: «когда нет выбора – делай то, что ты умеешь лучше всего».
Я увидела впереди поворот, дорога ныряла за лес. Высокие деревья скроют меня на несколько секунд. То что надо! Свернув, ударила по тормозам в ста метрах за поворотом. Выскочила из машины, распахнула багажник и рывком извлекла любимую винтовку с откидным прикладом. Локоть уперся в капот, ладонь обхватила пупырчатое цевье, плечо почувствовало изгиб приклада, глаз привычно искал цель сквозь оптический прицел. Ну, покажитесь! Я готова к встрече. Расстояние идеальное, не промахнусь!
Из-за поворота, накренившись на левый бок, вываливается перекошенное рыло «БМВ». Первый выстрел в колесо под нагрузкой. Умница-пуля вырывает клок из широкого протектора. Напичканный электроникой «баварец» пьяно елозит по шоссе, но удерживается на дороге и тормозит, развернувшись боком. Я вижу горловину бензобака. «Отлично! Тир еще не закрыт, ребятки». Следующие два выстрела по бензобаку. Один над другим. Через верхнюю дырку всасывается воздух, из нижней на колесо хлещет топливо. Преследователи, в отличие от меня, успели заправиться.
Очумелые «северяне» выскакивают из подбитой машины. Две секунды шока, и профессионализм берет свое. Противники скатываются в укрытие. Один занимает позицию на левой обочине, двое – на правой. «Бывалые ребята». Три пистолета чихают огнем, но с такого расстояния они выполняют функцию пугачей. Кажется, противники это понимают. В следующий раз огненная точка справа появляется ближе. «Да они еще и не дураки».
Из поврежденного бака вылилось достаточно топлива. Осталось проверить – это солярка или высокооктановый бензин? Я опускаюсь на колено. Нужна пологая траектория. Выстрел. Пуля чиркает по асфальту, высекая искры. Мокрое пятно вспыхивает. «Вам не повезло – бензин!» Огненный язык дрожит от возбуждения, скользит по колесу, лоснящемуся крылу и юркает в бензобак. Противостоять такому вторжению «баварец» бессилен.
Ухает взрыв! Машина подпрыгивает с изящностью пьяного слона. Ошметки горящего металла разлетаются по обочинам. Воздух на миг уплотняется, моей щеки касается горячая волна, будто дохнуло из приоткрытой двери сауны. Мягкое тепло приятно. А вот мои противники гораздо ближе к жаркой «печке» и наслаждение сейчас вряд ли испытывают.
Однако я уверена, что они не пострадали. Степень наказания пропорциональна ужасу преступления. Это тоже правило. Пока мне только угрожали, и я огрызнулась. Я стараюсь работать так, чтобы исключить лишние жертвы.
За этот принцип семнадцать лет назад с легкой руки местного борзописца меня и прозвали Светлым Демоном.
4
В то лето мне исполнился двадцать один год – возраст расцвета юного тела, возраст любовных грез и безудержного оптимизма, возраст, который не замечают, потому что вся жизнь впереди. Но моя жизнь закончилась. Короткое счастье завершилось в прошлом году в холодной реке с быстрым течением. И наступила тьма. Во мне умерло почти всё, я превратилась в сдутый шарик. Лишь телесная оболочка зачем-то топтала грешную землю.
И вот я иду по главной площади Валяпинска.
В отличие от других улиц здесь чисто и красиво. В центре – блестящая серебрянкой фигура Ленина с указующей рукой и растопыренными пальцами. За ним старинный собор из красного кирпича с пятью лысыми голубыми луковками. Большевики еще в 20-х спилили кресты и содрали позолоту, хотели и храм взорвать, да уж так удобно в нем было лошадей держать, пока товарищи в соседнем здании заседают. Зимой скотина не мерзла, летом не парилась. Потом обустроили гараж с ремонтной мастерской, а в 50-х собору совсем уж повезло – краеведческий музей организовали. Но вывеской поповскую сущность не прикроешь, и вождю пролетариата негоже пялиться на пережитки прошлого. Перед его недремлющим оком желтое четырехэтажное здание с белыми полуколоннами. Около дубовых дверей в полтора человеческих роста висят солидные таблички с гербами и золочеными буквами на бордовом фоне. Самый крупный шрифт повествует, что здесь работает мэр города Валяпинска.
