Молчание затягивается. Я сижу на кровати, натянув на грудь простыню. Глаза пожирают стоящего передо мной мужчину. Кирилл Коршунов. Он тот же, да не тот.
Виртуальный Посредник явился во плоти. С ним я общалась на протяжении семнадцати лет, представляя то в одном, то в другом обличье. Я доверяла ему, хотя порой и срывалась на грубость. Он проявлял терпение, неизменно помогал мне, а пару раз даже спасал, предупреждая о коварных ловушках.
– Докажи! – требую я. Слишком невероятно услышанное.
Кирилл присаживается рядом, сжимает мои пальцы в своих больших ладонях и начинает рассказывать.
Во время жестокой перестрелки с бандитами он был ранен, но ему удалось уйти. Он спустился с утеса по той же веревке, что и я, и привязал к ней гранату. Отполз он недалеко, и взрыв подсказал, что быстрая погоня противника сорвалась. Кирилл два дня отлеживался в деревне. Его нашли там люди из Конторы и предложили служить у них. Оказалось, у Конторы были далеко идущие планы на мой счет. Им нужна была девчонка без прошлого, умеющая метко стрелять. Коршун знал мой психологический портрет и должен был стать невидимым куратором по имени Посредник.
Он согласился, рассчитывая встретиться со мной. Однако в Конторе сочли, что чем черствее будет моя душа, тем лучшим исполнителем я стану. Мне сообщили, что Коршун погиб. Из-за меня! Они добились, чего хотели. С тех пор я превратилась в бездушного стрелка, выполняющего сложные заказы. Я общалась с Кириллом в Сети и по телефону, даже не догадываясь, что Посредник – это мужчина, в которого я неосторожно влюбилась.
– Ты убирала врагов и мерзавцев, – заверил меня Коршунов привычной фразой. На этот раз он произнес ее не через Интернет, а глядя в глаза.
– Утешаешь? Я – Демон, хотя и Светлый.
– Демон – это тень ангела. Добро и зло неразрывны. Нет абсолютного добра и абсолютного зла. Многое зависит от угла зрения.
Мне стало легче, я поблагодарила:
– Сегодня ты снова спас меня. Как и тогда на утесе. Помнишь наше «гнездо Коршуна»?
– В тот день ты спасла меня, Светлая.
– Не обманывай!
– Это правда. Если бы не ты, я превратился бы в бандита и давно сгинул. А так я снова офицер и служу Родине.
– Сегодняшний заказ, здесь, в Валяпинске, тоже ваш?
– Не совсем. Иногда мы давали тебе заказы со стороны. Чтобы ты заработала реальные, большие деньги. Но каждый раз, поверь мне, речь шла об устранении отъявленного подлеца. Наверху считали, что такие методы в переходную эпоху оправданны.
– А они там, наверху, подумали обо мне?
– О тебе думал я. Поэтому тоже приехал в Валяпинск. Я знал, что прошлое сыграет свою роль. Да и дело предстояло странное…
– Да уж.
– Мосягин сам себя заказал.
– Что?!
– Не зря говорят: за всё в жизни приходится платить. За подлость обязательно. В последний год Мосягин постоянно болел. У него СПИД, перешедший в решающую стадию. По нашим данным, ему отомстила за отца дочь директора медеплавильного комбината Оксана Новикова. Сначала он ее изнасиловал, а потом девушка пришла к нему сама. И видимо с «сюрпризом». Он так и не догадался, где подхватил ВИЧ, поскольку Оксана здорова. Мосягин угрохал кучу денег на лечение, но бесполезно.
– Он хотел, чтобы заказ выполнила именно я?
– Да. Роман Витальевич целенаправленно искал выход на Светлого Демона. Он стал набожным и, видимо, посчитал, что справедливое возмездие ему зачтется.
– Смелый поступок.
– Не совсем. Он сделал хитрый заказ, оставив лазейку. В последний момент он мог изменить фамилию в передовице. Так и произошло, он дрогнул. И знаешь, чью фамилию он поставил первой?
– Чью?
– Барсукова.
– Они же друзья!
– Соратники по дележу добычи, как тигр и шакал. Но когда у шакала увеличивается аппетит и вырастают зубы, а поляна остается прежней… Короче, в первоначальной версии статьи первым упоминался полковник Барсуков. Но я намекнул его жене, главному редактору, что это будет выглядеть вызывающе. И она успела исправить.
– Случайной смерти не бывает, – еле слышно прошептала я, вспомнив о выстрелах у фонтана.
– Что ты сказала?
На меня вдруг накатила невыносимая тоска.
– Ты зря меня спас, Кирилл. Я тоже неизлечимо больна.
– Нет! Онколог соврал по команде Конторы. И дал тебе лекарства, которые причинят боль.
– Зачем?
– Руководство посчитало, что твое время закончилось. Тебя надо устранить. Лучший способ – довести до самоубийства. Отчаяние, переходящее в депрессию, и всё такое… А не смогла бы сама – помогли…
Я пропустила мимо ушей плохую новость и осмысливала только хорошую.
– Значит, я здорова?
– Конечно, Светлая. Никакого рака у тебя нет!
– Это правда?
– Правда, правда!
– И все-таки меня хотят устранить.
– Я им не позволю. Доверься мне. Я единственный из Конторы, кто был на площади, чтобы проконтролировать исполнение. Когда после выстрелов началась суматоха, я потерял тебя из виду. А потом увидел машину Елены Барсуковой и понял, кто в ней. Я поехал за вами и оказался у реки вовремя. То, что ты выжила, пока никто не знает.
– А как же… – я сделала движение рукой, показывая на больничную палату.
– Это маленькая районная больница. Я сам тебя сюда привез. Сегодня выходной. Дежурный врач – моя знакомая. Ты здесь ненадолго. Мы только проверили тебя, чтобы убедиться, что нет серьезных повреждений.
– Ты осматривал меня?
– Я помогал.
– А кто меня раздел?
– Ну… – Кирилл отвел глаза.
– У меня синяки, и вообще… – Я натянула простыню на подбородок. – Разрешение надо спрашивать.
– Зато ты цела, Светлая. Только ушибы. Сейчас врач принесет тебе новую одежду, и мы уедем.
– Куда?
– Я кое-что придумал. Смотри, вот твой новый паспорт.
Я развернула в меру потертый документ и уставилась на свою фотографию со светлыми волосами до плеч. Нафотошопили! А что, мне идет. Очень даже ничего. Давненько я так не выглядела. Глаза сместились на фамилию. Коршунова Светлана. Вот это да!
– Светлая, ты согласна? – осторожно поинтересовался Кирилл.
– Вернуть натуральный цвет волос?
– И стать моей женой.
Он перелистнул страницы паспорта. Я увидела штамп: зарегистрирован брак с Коршуновым К.М.
– Семь лет назад! – вырвалось у меня при виде даты. – Мы женаты семь лет?
– По документам – так.
– По документам… – Я не знала, как отнестись к сногсшибательной новости. – Знаю я ваши штучки. Покажи свой паспорт!
