И вот теперь она лежала подле него, вспоминая ту первую ночь, когда они занимались любовью при свете луны, на фоне неба с очертаниями бостонских небоскребов. В ее сердце все еще отзывался трепет той ночи. Это все Майкл. Она его любит. Он часто повторял, что одна из черт, которая ему в ней очень нравится, - это то, что в ней совершенно нет присущего многим людям лицемерия.
«Довольно», - подумала она.
Джиллиан поцеловала мужа в затылок и, обвив рукой, стала гладить пальцами по груди. Потом, передвинув ладонь пониже, просунула ее под пояс хлопчатобумажных шортов и обхватила пальцами его пенис.
После третьего поглаживания Майкл, проснулся.
– Джилли? Что ты делаешь?
– Ш-ш-ш. Как тебе это нравится? Мне не заснуть. Если мне приходится подниматься, - сказала она, поглаживаниями доведя его до эрекции, - то и ты вставай.
Майкл рассмеялся, и при этих звуках она облегченно вздохнула.
Когда он повернулся к ней и они оказались вместе под стеганым одеялом, в интимном тепле постели, которую делили уже не один год, в его глазах все-таки оставалась отчужденность, непонятная ей печаль. Не знай Джиллиан его так хорошо, она бы подумала, что увидела в его глазах страх. Но чего было бояться Майклу Дански? Она не могла припомнить, чтобы он чего-нибудь боялся.
Он запустил пальцы ей в волосы и, лаская ее лицо, наклонился, чтобы поцеловать в нос, а потом в веки. Его ладонь заскользила по изгибам ее тела, и он еще теснее прижался к ней.
– Вернись ко мне, - прошептала она.
Брови его изогнулись, в глазах промелькнула тревога, сменившись печалью.
– Прости. Я… На этой неделе все так странно…
– Почему бы тебе об этом со мной не поговорить? - спросила она без всякого упрека, лишь пытаясь помочь ему справиться с хаосом в мыслях. - Когда тебя что-то тревожит, малыш, вот сюда ты всегда приходишь. Ко мне домой. - Джиллиан взяла его руку и положила себе на сердце. - Ты приносишь свои беды сюда, чтобы не быть в одиночестве. - Она понизила голос, но не отвела взгляда. А если нет, то я начинаю бояться за тебя и за нас обоих, и каждый из нас страдает в одиночку.
Майкл судорожно вздохнул. Он продолжал ласкать ее, а пальцы Джиллиан легко прикасались к его груди и снова гладили внизу. Но делалось это не ради обольщения. Все это было частью их сущности. Секс, и страсть, и дружба, и любовь, и обожание - все то, что их соединяло.
– Я знаю, - прошептал он. - Мне жаль.
– Ты можешь сейчас поговорить со мной об этом?
Она ладонью почувствовала, как он начинает терять твердость.
Он привлек ее к себе, покрывая поцелуями ее волосы, нежно целуя в губы и шею, отчего всю ее пронизала дрожь наслаждения.
– Завтра. Дай мне хорошенько выспаться, и обещаю тебе, что все расскажу завтра. При свете дня.
Почему-то Джиллиан при этих словах задрожала, и совсем не от удовольствия. Потом немного отодвинулась от мужа, чтобы снова заглянуть ему в глаза.
– Я ни за что не усну, если не узнаю хотя бы в общих чертах. На ум приходят самые ужасные вещи, особенно глубокой ночью. Поговорим об этом завтра, но, по крайней мере, скажи хоть, что тебя беспокоит. Что это?
Майкл на мгновение замялся, но потом, сглотнув, согласно кивнул. Перед тем как заговорить, он сделал поспешный вдох, словно боясь, что ему не хватит воздуха, чтобы вытолкнуть из себя эти слова.
– Мне кажется, меня преследует призрак. Они долго в молчании смотрели друг на друга.
Джиллиан искала какого-то объяснения, какую-то подсказку в глазах мужа. Она хотела знать больше, но понимала, что на сегодня разговор окончен. Потом, сначала осторожно, а затем с возрастающим пылом, Майкл поцеловал ее. Его руки заскользили по ее коже, и она, удивляясь сама себе, исступленно ему отвечала. Он был ей нужен. Казалось, они находили друг в друге прибежище, спасаясь от того, что их преследовало.
Глава 7
В четверг утром Майкл, все ей рассказал. Они сидели вместе за кухонным столом. Из окон лился свет скупого ноябрьского солнца, ложась косыми лучами на пол. Джиллиан сидела на стуле, поджав под себя ноги и обхватив ладонями кружку с кофе, и смотрела на Майкла с жалостью и изумлением одновременно. Она была во фланелевой пижаме и толстых белых носках. Обычно от такого ее вида у него перехватывало дыхание. Вкупе с озорным блеском глаз после этой ночи и непослушными прядями каштановых волос, в беспорядке падающими на лицо, неподдельная невинность ее наряда «только что из постели» казалась потрясающе сексуальной, и притом нисколько не нарочитой.
Но в тот момент Майкл был невосприимчив к чарам жены из-за того, что его бил озноб и одновременно прошибал холодный пот. Поглаживая пальцем ручку кофейной кружки, Майкл нахмурился, когда заметил, как льющийся из окон солнечный свет окутывает Джиллиан своим сиянием, оставляя его самого в тени, за косой чертой, разделившей стол пополам.
– Ну что? - осмелился он спросить. - По-твоему, я сгущаю краски, верно?
Джиллиан засмеялась, но неискренне, и в ее взгляде, брошенном на него, скрывалась какая-то недосказанность. Майкл успел рассказать ей о субботней ночи все, что мог припомнить, и то, как его преследовали мысли о заблудившейся девочке, рассказал о своей тревоге за нее; поделился с Джиллиан всеми своими сомнениями. Он также рассказал жене о том, как бессознательно изобразил девочку на своих рисунках, и о странных чувственных ощущениях, о преследующих его запахах. И, что самое важное, конечно, рассказал ей о том, что видел девочку.
– И ты больше не видел ее с понедельника? Он покачал головой.
– Нет. Но меня не покидает чувство, что скоро увижу - вот обернусь, а она уже здесь, словно она все время здесь находится. Не сомневайся, я понимаю, как это звучит.
– Скутер? - Джиллиан взглянула на него. - Ты уверен, она так и сказала?
Майкл кивнул.
– Наверное, это что-то вроде прозвища. Она улыбнулась.
– Надеюсь, что так.
Он понял, что Джиллиан тянет время, выискивая для себя лазейку в попытке осмыслить сказанное им. Но он не винил ее: конечно, ей нужна была пара минут для того, чтобы принять его слова на веру. Он попробовал представить себе, как бы реагировал, окажись он на ее месте, и не смог.
Не странно ли, что в основном не слышишь гудения холодильника или тиканья настенных часов, но по временам эти звуки кажутся невероятно громкими? Как, например, в этот момент.
– Ну и что? - наконец вымолвил он. Казалось, ответ дается ей с трудом. Поджав губы, она едва заметно покачала головой.
– Ты никогда не верил в привидения, - тихо сказала она.
– Да, правильно. Я и сейчас не могу сказать, что верю. - Его лицо порозовело от смущения. - То есть на что это действительно больше похоже? На то, что у меня навязчивое состояние… или что у меня крыша поехала после субботней ночи? Я хочу сказать, все вместе.
