Я согласно кивнула, хотя за эти четыре часа я периодически поднималась со своего места и разминалась, чтобы ноги не затекли. И все же сейчас сделала несколько кругов по комнате под руку с шиари Клошиэттой. Как я уже успела понять, шиари и шиар – обращение к благородным, а вот шир и шира – к простым обывателям. Вся проблема моего окружения была в том, что они просто-напросто не знали, о чем я не осведомлена и что мне следует объяснить в первую очередь. Для них такие мелочи, как обращение к простым людям и к знати, были в порядке вещей, они впитывали это с самого рождения, я же попала в неизвестную для меня среду.
– Шиари, можно задать вам вопрос?
– Да, разумеется, ваше высочество, – охотно отозвалась женщина.
– А моя горничная Лори – тоже феникс?
– Что вы, шиари! Она простой человек, как и все слуги во дворце. Редко кто из фениксов согласится заниматься подобной работой. Можно сказать, это будет неприятное исключение. Все же мы долгоживущие расы.
– Спасибо, – ответила я, приуныв.
Получается, люди здесь живут не больше отведенного на Земле срока, и я буду наблюдать за старением слуг постоянно. И именно в этот момент я поняла все перспективы жизни в этом мире. Я буду жить много столетий! Кстати, сколько? Последний вопрос задала вслух.
– Симбиоз с драконами продлевает нам жизнь до шести-семи цветений огнецвета.
– То есть около семи веков?
– Совершенно верно, ваше высочество, – отозвалась женщина. – Боги милостивы к нам.
– Вы глубоко верующая?
– Что вы подразумеваете под этими словами? Верю ли я в смертных? Убеждена, что боги даровали нам все качества для хорошей жизни, и только мы сами вправе выбирать нужный нам путь.
И вот именно в этот момент я точно убедилась, что боги существуют. В этом мире есть вера в смертных, но вера в богов – само собой разумеющееся. Теперь у меня появилось стойкое желание познакомиться с этим миром ближе, узнать о местной религии больше. Я хотела спросить у шиари про легенду, которую недосказал Шитаон, но в это время в комнату вошли кронпринц и преподаватель этикета. Мужчины подошли ближе, и я обратилась к Ордариону с просьбой, которая прозвучала скорее как приказ:
– Мне нужно посетить храм!
– Хотите нажаловаться богам и попросить их вернуть вас на Землю? – прищурившись, разгадал мой план кронпринц.
– Моя исповедь вас касаться не будет.
Странное дело, когда мы находились в окружении людей, я тоже обращалась к нему исключительно на «вы», хотя это и было сложно. Ведь когда он появлялся в поле зрения, весь мир тускнел и уходил на второй план.
– Ошибаетесь, принцесса. Храм вы сможете посетить только в моем присутствии.
– Ладно, – вздохнув, смирилась я. – И когда у вас будет свободное время?
– Примерно через неделю. Пока что я слишком занят.
– Занят мной? – с усмешкой спросила я. Ордарион приподнял бровь, явно не ожидая от меня такой прыти. Я же пошла дальше и жестче добавила: – Вашим временем, ваше высочество, владею исключительно я, по указанию короля. Завтра вы соизволите выделить несколько часов и сдвинете наш график так, чтобы я смогла посетить храм. И это не просьба.
С этими словами развернулась и вновь села к окну. Лица мужчин выражали крайнюю степень изумления, а кронпринц еще и гневаться изволил. Сам виноват!
– Буду ждать вас завтра после обеда, пр-р-ринцесса, – проговорил он и направился к выходу.
– Но, ваше высочество, вы обещали отобедать с нами!
– Аппетит пропал. Приношу свои сожаления, шиар, но мое присутствие на вашем уроке необходимо отложить… до более благоприятного дня.
И Ордарион быстро вышел из комнаты. Я с недобрым прищуром глядела ему вслед.
– Шиари! – воскликнул внезапно гном. – Похоже, вашим воспитанием придется заниматься долго и упорно. Я уже представляю, сколько сил мне придется приложить, чтобы из вас получился толк. Вы разговаривали в подобном тоне при мне и вашей компаньонке. Будь вы мужчиной, вас бы вызвали на дуэль. И более суток вы бы не прожили!
Это угроза? Надеюсь, что нет. Шкура у меня толстая, поэтому ни единого слова ворчливого недорослика не восприняла близко к сердцу. Урок, конечно, усвоила и больше такого тона при свидетелях себе позволять не буду. Хотя была права, и именно так и должна вести себя принцесса. Правда, не по отношению к наследнику престола…
Мы прошли в смежную комнату, которая оказалась небольшой столовой. Туда вслед за нами вошли две служанки и накрыли на стол. У меня от созерцания блюд рот наполнился слюной, и я почувствовала, насколько успела проголодаться. Прошла за стол и опустилась на стул, потянувшись за стаканом воды. И в это время мне прилетел шлепок по руке от шиара Корнелиуса. Удивленно воззрилась на гнома, который сверлил меня возмущенным взглядом.
– Шиари так себя не ведут, ваше высочество! Вы должны двигаться грациозно и непринужденно, держать спину ровно. Теперь встаньте и сядьте еще раз. Вот так.
– Непременно. Только впредь не смейте дотрагиваться до меня, – жестко ответила я. Гном даже покраснел от злости, но ничего не возразил. Пусть только попробовал бы!
Мужчина показал мне, как я должна садиться, а я чуть не прыснула от смеха, наблюдая за низкоросликом с пышной бородой, который двигался с невероятной плавностью и грацией. Когда он поднялся, я попыталась сохранить невозмутимое выражение лица.
– Повторяйте, шиари, повторяйте!
Я кивнула и села. Недостаточно грациозно. Пришлось повторить. Третий раз. Четвертый. Шестой. Десятый. В итоге мужчина взбеленился, прошел в соседнюю комнату и достал из памятного шкафа талмуд, водрузив мне его на голову. Я с открытым ртом следила за его действиями, пошатываясь от тяжести.
– Пробуйте снова! И чтобы книга не упала с головы, пока вы садитесь на диван!
Хотелось огрызнуться. Сильно хотелось. И только благодаря врожденному благородству и воспитанию этого не сделала. Книга упала. Второй раз. Третий. Потом уже сбилась со счета. Еле сдерживала непрошеные слезы. Так хотелось есть! Еда была прямо передо мной, ее запах дразнил мое обоняние…
Вспомнила слова Ордариона, что с преподавателем этики и эстетики мне «повезет». Хоть в чем-то он действительно прав: только такой тиран сможет подготовить меня за месяц с нуля к балу!
Только эта мысль заставляла меня терпеть издевательства Корна. Через час мне удалось сесть, не уронив книгу, и гном с выражением мученика позволил мне приступить к еде. Не сразу, но разрешил. Сначала он показывал мне, какой прибор используется для того или иного блюда, и уже потом разрешал вкусить пищу, если с выбором я не ошиблась.
– Мне определенно мало платят, – время от времени бурчал гном, наблюдая мои жалкие попытки ему угодить.
Далее, чтобы я, как он выразился, отдохнула, Корнелиус посчитал нужным рассказать мне о цветовой гамме. О некоторых цветах я даже не слышала до сего момента. Экрю, палевый, лилейный – столько оттенков, которые я с трудом различала!
