Игнат почувствовал себя моряком, изголодавшимся по женской ласке. Для него пели прекрасные сирены. Он плыл на их голос, чтобы сгинуть на веки вечные.
— До свидания.
Диана его не останавливала. Охранник ничего не сказал, когда он прошел мимо него.
Игнат сел в машину, завел двигатель и мотнул головой, как будто так можно было стряхнуть с себя чары, наведенные прекрасной искусительницей.
— Но! — сказал он своей машине, как будто это был конь, живой и умный.
Кто-то же должен был вынести его из-под огня.
Глава 12
Макеев улыбнулся, хлопнул Игната по плечу и заявил:
— Можешь возвращаться в строй.
— В охрану к вам не пойду, — так же шутливо отозвался Каратаев.
— Ну да, ты же у нас теперь частный детектив. Работа есть?
— Можете что-то предложить?
— Если только на общественных началах.
— Можно и на общественных началах. — Игнат пожал плечами. — Если это уникальный случай.
— Человеку в голову выстрелили, а он смог убежать от преступника.
— По касательной прошло?
— Нет, по центру. Прострелены обе доли. А он бежал, пока не упал.
— И что, жив?
— Пока да.
— Совсем без шансов?
Макеев утвердительно качнул головой.
— Кто такой?
— Документов нет. Следователь снял отпечатки, но пока тихо. Может, и не прояснится ничего.
— Интересный случай.
— Ты установишь личность? — Макеев посмотрел на Игната с иронией.
Он явно брал его на слабо.
— Я не волшебник.
Дверь открылась, показалось взволнованное лицо медсестры.
— Юрий Дмитриевич, быстрей!
Макеев кивнул, позвал за собой Игната и вышел в коридор. Скорее всего, он просто не хотел, чтобы Каратаев оставался в кабинете без присмотра.
Игнат двинулся за ним в реанимационное отделение, зашел в палату, где лежал мужчина с перебинтованной головой. Он был без сознания, но дергал ногой. Это и напугало сестру.
— Это что, конвульсии? — спросила она.
Игнат вдруг узнал Пашу Горнякова. В голове у него ухнуло и потянулось: «Если убьют, похорони как человека».
Горняков лежал под системой жизнеобеспечения, на экране монитора пока еще отражался слабый пульс.
— Это в него стреляли? — спросил Игнат.
— В него, — ответил Макеев, спохватился и спросил: — А ты что здесь делаешь?
— Горняков.
— Что Горняков?
— Павел Андреевич Горняков.
— Ты же не волшебник. — Макеев удивленно повел бровью.
— Нет, просто я его знаю.
Паша вдруг дернулся всем телом, шумно и быстро втянул в себя воздух, как будто вынырнул из воды после длительного кислородного голодания. Он открыл глаза и уставился на Игната.
— Паша! — Каратаев подался к нему, взял за руку.
— Азот!.. Азот!.. — прохрипел тот, закрыл глаза и стих.
Ломаная линия на дисплее выпрямилась и с гнетущим писком потянулась в небытие.
Макеев не мог спокойно на это смотреть. Он взялся за дефибрилляторы, велел сестре вколоть Горнякову адреналин, а Игнату показал на дверь.
Но реанимировать Пашу не удалось. Вскоре Макеев вышел из палаты, подсел к Игнату на кушетку, достал из кармана сигарету, вставил в рот, но зажигалку вынимать не стал.
— Вот и скажи, какой азот, когда был кислород?
— Может, на том свете азотом дышат? — совсем не весело пошутил Игнат.
— Хорошо его знал?
— Дружили. Я служил, он бизнес делал. В Подвойске. Сначала я в Москву перебрался, потом он. Виделись недавно. Паша просил меня похоронить его, если вдруг что.
— Так и сказал?
— Он что-то чувствовал. Ведь Паша поступил к вам недавно, да?
— Вчера.
— Утром, вечером?
— Между.
— А пальчики сняли когда?
— Сегодня утром.
— Паша привлекался, его отпечатки в картотеке есть. Личность и без меня установят.
— Все равно позвоню и скажу. — Макеев легонько хлопнул Игната по плечу, поднялся и направился в свой кабинет.
Каратаев вышел во двор, сел в машину, закурил.
Жаль, конечно, Пашу. Но дело не только в этом. Игната пытались убить третьего дня, а в Горнякова стреляли вчера. Что это, случайность? У Игната проблемы с Миронниковым, а у Паши — с Ипполитовым. Он что-то чувствовал…
Стоп! Игнат до отказа набрал в легкие дым, задержал дыхание. Он вспомнил скуластого парня, который наблюдал за Пашей в ресторане. Потом этого же типа Каратаев увидел в машине, которая заехала во двор сразу за ними. Тот фрукт явно следил за Пашей.
Сама смерть за ним приглядывала. Паша это чувствовал, потому и попросил похоронить его. Как будто некому больше было этим заняться.
Ведь у него жена есть, которая из больниц не вылезает. Если она и появляется дома, то отказывает в интимной близости. Скорее всего, потому, что у нее кто-то есть.
Это Паша так про Ларису говорил. Он ее в чем-то подозревал.
Почти два месяца прошло с тех пор. Возможно, Лариса уже дома. А где живет Паша, Игнат знал.
Он затушил сигарету, включил заднюю скорость, выехал с парковки.
На звонок никто не откликался, дверь не открывалась. Видимо, Ларисы не было дома. А ключей у Игната быть не могло. Не оказалось их в карманах Горнякова, а если бы вдруг и нашлись, то Каратаев просто не смог бы их взять. Да и в квартиру без разрешения заходить нельзя.
Личных вещей у Паши просто не было. Его доставили в больницу без документов, ключей, телефона. При нем были только деньги, десять тысяч рублей в кармане спортивных брюк.
Почему? Как это объяснить? Где он мог быть без документов и ключей от машины и от квартиры? Может, на пробежку вышел? Не для всех же утро начинается в шесть-семь часов, для кого-то и десять — рань несусветная. Хотел размяться, прихватил с собой деньги, чтобы по пути за продуктами заскочить. Или прямым ходом в ближайший магазин отправился.
Но тогда почему ключи от квартиры с собой не взял? Жена дома оставалась? Да, наверное. А может, Пашу тупо ограбили?..
Игнат понятия не имел, где произошло нападение на Пашу. Даже не спросил в больнице, откуда его привезли. Доступа к оперативным сводкам у него не было.
Да Паша мог в них и не попасть. В него стреляли, он убежал от киллера, но полицейские узнали о нем лишь по сигналу из больницы. Значит, ни сводок, ни места преступления с выездом на него следственно-оперативной группы.
