— А ты мог бы влюбиться в меня? — спросила вдруг она.
Караваев утвердительно кивнул, хотя собирался сказать «нет». Как он мог влюбиться в женщину, которая пыталась его убить?!
— Влюбись в меня, пожалуйста! — Диана чуть умоляюще посмотрела на него.
Игнат собирался сказать, что у него была жена, которую он до сих пор любит, но выдал совсем другое:
— Да, я обязательно влюблюсь.
Диана подалась к нему, обвила руками его шею. Она смотрела ему в глаза, вливала в них свою нежную и теплую улыбку, от которой мог растаять самый прочный лед.
Он должен был вырваться, отойти от нее на безопасное расстояние, но стоял как завороженный, не в силах пошевелиться. Диана продолжала очаровывать его.
— Ты такой… — прошептала она.
Огоньки в ее глазах заиграли чувственным цветом, губы затрепетали в ожидании поцелуя. Но Игнат стоял как истукан.
— Поцелуй меня, — попросила женщина.
Он поймал себя на встречном движении, действительно готов был ее поцеловать.
— Я знаю, что это слишком, — закрывая глаза, прошептала Диана. — Тебе нужно привыкнуть к этой мысли, мне — прийти в чувство. Но если ты меня не поцелуешь, мне будет больно.
Но Игнат устоял перед искушением. Это было нетрудно, учитывая степень его оцепенелости.
Тогда Диана сама приблизила к нему лицо, наклонила голову, чтобы не стукнуться с ним носом, и поцеловала его в губы. Если свежесть бывает горячей, то именно такую Игнат сейчас и ощутил. Чувства, дремлющие в нем, вдруг расправили крылья. Ему захотелось взлететь.
Но Диана отстранилась от него, шаткой походкой сместилась к дивану и села. Она отвернулась от Игната и приложила руку ко лбу.
— Только не думай, что я чувствую себя дурой, — тихо, но порывисто сказала женщина.
— Чай будешь? — спросил он.
Игнату нужен был предлог, чтобы исчезнуть, хотя бы на кухню.
Диана кивнула. Он ушел, приготовил чай, позвал ее, но ответа не услышал. Неужели сбежала? Был момент, когда от волнения у него заложило уши. Каратаев мог не услышать, как закрылась дверь.
Но она могла и открыться, пропустить в дом Миронникова или Робби.
Игната будто током шарахнуло. Он рванул в гостиную, но никого, кроме Дианы, там не застал. Она сидела в кресле. Голова откинута на спинку, глаза закрыты. На лице выражение полной отрешенности.
— Вот теперь я чувствую себя полной дурой, — не открывая глаз, сказала женщина.
Игнат мрачно усмехнулся. Знала бы она, кем он сам чувствовал себя сейчас.
— Миронников знает, где ты? — спросил Каратаев.
— Может узнать.
— Как ты объяснишь ему свой визит ко мне?
— Я не хочу ничего объяснять и видеть его.
— Если ты пошлешь Ярослава к черту, он все поймет и примет меры.
— Ты хочешь, чтобы я вернулась домой?
— Да. Ты должна вести себя так, как будто ничего не происходит.
Диана распахнула глаза, удивленно, с подозрением посмотрела на него и спросила:
— Ты хочешь, чтобы я легла с ним в постель?
Игнат завис в раздумье. Он не влюбился в Диану и уж тем более не считал ее своей собственностью. Ему, в общем-то, все равно, с кем она будет спать. Но озвучить это Каратаев так и не решился.
— Я теперь твоя женщина, — ничуть в том не сомневаясь, сказала она.
— Да?
— Ты не должен отправлять меня к другому мужчине.
— Я обязан защищать тебя от него?
— Если тебе не страшно. — Диана озадаченно повела бровью, давая понять, что эта мысль посетила ее только что.
Ему не хотелось прослыть трусом.
— Мне страшно, — сказал он. — Вдруг я не справлюсь?
— Если захочешь, справишься, — заявила Диана и ласково улыбнулась.
Она смотрела на Игната, а он млел под ее взглядом. Ему действительно было страшно от той ситуации, в которой он вдруг оказался по воле этого дьявольски очаровательного создания.
— Пошли пить чай.
У него снова возникло желание бежать от нее. Но не далеко, а так, чтобы Диана смогла его найти.
— Пошли. — Она быстро поднялась с кресла, взяла его за руку и повела на кухню.
Игнат почувствовал себя кленовым листом, подхваченным ветром. Нет никакого спасения от этой бестии.
— С Миронниковым можно договориться, — за чаем сказала она.
— Как?
— Не знаю. Ты мужчина, вот и думай. Мне все равно, что ты ему предложишь, лишь бы он оставил меня в покое.
— Я не хочу с ним договариваться. Пусть он сядет в тюрьму.
— Тогда сяду и я.
— Я дам показания, скажу, что ты ничего не знала о его планах против Калининой. Мне поверят. Хотя бы потому, что Миронников уже был под следствием. В своих показаниях он выгораживал тебя. Если теперь вдруг обвинит в сговоре, это будет расценено как банальное сведение счетов. Если ты, конечно, заявишь на него.
— А если я заявлю, ты поддержишь меня? — спросила Диана.
Игнат утвердительно кивнул.
— Поддержишь морально?
— И морально.
— А еще как?.. Физически? — Диана вдруг вспорхнула со своего места и оказалась у Игната на коленях.
Она потеряла всякий страх, а вместе с ним и стыд. Платье у нее скромное, средней длины, без всяких вырезов. Под ним не было бюстгальтера. Достаточно расстегнуть молнию на спине, чтобы обнажилась упругая грудь.
Игнат сам не понял, как они оказались в спальне. Диана лежала под ним без ничего. Руки раскинуты, голова повернута в сторону, глаза закрыты, на губах загадочная улыбка. Ноги разведены, тело трепещет в ожидании штормового порыва.
Но Игнат вдруг увидел перед собой Татьяну. Она удивленно смотрела на него. Мол, как ты мог? Да еще и в нашей постели!
— Я сейчас! — Игнат сорвался с постели, выскочил из комнаты, закрыл за собой дверь.
На кухне он схватился за сигарету, закурил, затянулся до рези в глазах, шумно выдохнул дым. Только потом Каратаев без сил опустился на стул. Он выкурил одну сигарету, другую, и нервная дрожь оставила его.
Диана не подавала признаков жизни. Игнат заглянул в спальню и увидел ее. Она лежала на боку, сложив руки под подушкой. Глаза закрыты, губы изогнуты в ждущей улыбке. Женщина и не думала обижаться на Игната. Она как будто понимала, какая сила сдерживала его.
Игнат закрыл дверь, вернулся на кухню, снова схватился за сигарету. Он знал, что не сможет переступить через себя.
Надо было что-то делать. Отправить Диану домой он не мог, потому как фактически взял ее под свою опеку. Или?..
