В дверь кто-то позвонил. Игнат вскочил со стула с радостью человека, который вдруг избавился от мучительной головной боли.
Глава 18
Райков глянул на него как будто поверх очков, которых на нем не было. Так профессор смотрит на своего любимого ученика, в знаниях которого он вдруг усомнился. Порог капитан переступил весьма важно.
Игнат схватил Райкова за руку, завел в гостиную.
Он понял, почему капитан так себя ведет, и спросил:
— Неужели раскололся?
— Кто раскололся?
— Вадик, не тяни слона за хобот!
— Да, раскололся.
— Кого сдал?
— Некоего Петра Еремеева.
— Из Подвойска?
— Из Подвойска, — подтвердил Райков.
Он смотрел в открытую нишу книжного шкафа, в которой стояли фотографии людей, дорогих сердцу Игната.
— Кто это? — Капитан показал на портрет Татьяны.
— Жена.
— Красивая.
— Я знаю.
— А почему она в Подвойске, а ты здесь?
— Я же говорил… — Игнат скривился.
Райков не просто задел воспаленный нерв, он наступил на него ногой. Ведь Каратаев рассказывал ему, что Татьяны больше нет. Но разозлился он не столько на него, сколько на себя. Татьяна погибла, но память о ней осталась. Та самая, над которой Игнат едва не надругался, причем в супружеской постели.
— А почему я видел ее живой?
— Издеваешься?
— А сестры-близняшки у твоей жены нет?
— Так, хватит! — Игнат встал между фотографией Татьяны и одуревшим капитаном.
— Может, я вчера сестру твоей жены видел? — не унимался Райков.
— Где видел?
— Она в офис к твоему тестю заходила.
— Я ведь и ударить могу! — Каратаев едва сдерживал себя.
Райков опасливо подался назад.
— Вообще-то, я не шучу, — осторожно сказал он. — Там даже переполох поднялся, когда она зашла.
— Переполох? — Игнат вдруг вспомнил, как Ипполитов смотрел на него, когда разговаривал с кем-то по телефону.
Бывший тесть кому-то в чем-то отказал. Сказал, что не было его. С каких это пор ложь бросала его в пот? А он за платок схватился, испарину со лба смахнул. Когда тот человек, о котором шла речь, уехал, Ипполитов облегченно вздохнул. Нет, даже не так. В женском роде, «уехала».
— Да, она прошла через ресепшен, ее пропустили. Девушка там была, странно на меня глянула, схватилась за трубку, потом что-то охраннику сказала. Тот метнулся за твоей… как называется сестра мужа?
— Нет у Татьяны сестры.
Еще Каратаев вспомнил слова Ипполитова: «Ты похитил мою дочь, разрушил мои планы. Почему я должен тебя любить?» В смерти дочери он Игната обвинять не стал. Вдруг и не было ничего такого?
— Может, мне померещилось?
— Да? — Игнат впился в Райкова взглядом.
Тот грибов наелся, прежде чем к нему идти? Вчера под воздействием галлюциногенов находился?
— Ты ничего не курил?
— Нет, конечно! — Райков поднял руку, как будто собирался перекреститься.
— Как, ты говоришь, девушка с ресепшена на тебя глянула?
«А разве его дочь?..».
Какой вопрос возник в голове у девушки, когда она узнала, кто такой Игнат? Почему подумала о дочери Ипполитова как о живой?
Татьяна и Кристина сначала разбились, а потом сгорели. Следователи проводили экспертизу ДНК, поднимали стоматологическую карту Татьяны. Но разве Ипполитов не мог подсунуть липу, да и трупы, а экспертизу просто купить?
Как родной отец и дед мог решиться на такое кощунство? Тем более что он как будто смирился с существованием Игната.
Может, Ипполитов только вид делал, что смирился, усыплял, так сказать, бдительность? Когда Игнат поверил ему, он нанес удар под дых. Нет, в голову. Невероятной силы. Каратаев только-только начал выходить из комы.
Игнат понял, почему Ипполитов распускал слухи о том, что его зять погиб.
Он бросился в спальню за одеждой и только там вспомнил о Диане. Она была уже одета, стояла у окна и мило улыбалась.
— Мне нужно срочно уехать, — сказал Каратаев.
— Куда? — с расстройством спросила она.
— Я обязательно докопаюсь до правды! — заявил он, открывая шкаф.
— Можно я останусь здесь?
— Нет. Ты должна вернуться к Ярославу и делать вид, что ничего не произошло.
— Но ведь он…
— А ты ему не давай! — выпалил Игнат.
Он сделал бы на радостях кульбит в воздухе, если бы Диана вдруг взяла и провалилась под землю. Ему очень хотелось, чтобы она исчезла из его жизни, не оставив о себе даже воспоминания. Но, увы, это уже невозможно.
Игнат чувствовал себя бесплотной душой, которая покинула бренное тело, поднялась над землей и увидела собственную фотографию на памятнике.
Ипполитов не поскупился на памятник для своего зятя. Фигурная плита с огромным фотопринтом и пафосной эпитафией. Рядом плачущий ангел с крестом и крыльями, роскошное надгробье. Все это из черного мрамора и гранита. Оградка, навес, чистота, порядок. Свежие цветы.
Глядя на этот чудовищный сюр, Игнат почувствовал, как почва проваливалась у него под ногами. Ему казалось, что еще чуть-чуть, и он окажется под землей, ляжет под памятник, в пустой гроб.
Слухи о его смерти родились не на пустом месте. Да и для Татьяны нужно было создать видимость. Поэтому Ипполитов и устроил церемонию. Он наверняка организовал несчастный случай, в котором кто-то погиб, затем похоронил труп. Мероприятие наверняка не было пышным, иначе Паша заметил бы эту халтуру и сказал бы Игнату.
Но кто-то же видел, поэтому и облетела город черная траурная утка.
Но почему Ипполитов по-настоящему не убил зятя? Возможности у него для этого были. Может, собирался, но увидел, как тот опускается, решил не форсировать события, подождать, пока сам сопьется и пропадет?
Своего отца Игнат не знал. Он ушел из семьи, когда ему было два года. Мать умерла, когда Игнат служил в армии. Ни сестры у него, ни брата, дядя как чужой. Поэтому о родном городе Каратаев стал забывать сразу после похорон матери. Он прижился в Подвойске. Поэтому его здесь и похоронили. Во всяком случае, такое объяснение могла получить Татьяна.
Она должна быть живой. Он мог бы догадаться об этом, если бы включил голову. Действительно, почему прах Татьяны и Кристины был предан земле в Москве, а не в Подвойске?
Да, у Ипполитова бзик на все престижное. Поэтому он считал, что его дочь и внучка должны покоиться на Ваганьковском кладбище. Но Игнат ни разу не видел его у могилы. А почему? Да потому что не было там ни Татьяны, ни Кристины. Ваганьково выбрано было для того, чтобы Каратаева не тянуло в Подвойск.
