— Ты головой не крути, а лучше подумай, какую наценку ставят в аптеках. А? Небось, по тыще процентов накручивают. А человек помогает таким, как мы, у которых лишних денег нету. Там привозят откуда-то, вроде из Белоруссии, вот оно дешевле и получается.
И она свой процент имеет, и нам хорошо. Только она не каждый раз может позволить купить по-дешевке, другой раз и через аптеку придется шпарить.
— А как я у нее попрошу, чтобы мне тоже дешевле было? — заволновалась дама с «крылышками».
— Я же тебе говорю, что кому попало она ничего делать не будет. Все только через меня, — напустила на себя значительности тетка с «химией». Но увидев оскорбленное лицо своей визави, наклонилась к той и жарко что-то зашептала прямо в ухо.
Как Алька ни пыталась разобрать дальнейший разговор, до нее доносились только отдельные слова, одно из которых было то, что заставило ее сердце биться чаще. Речь шла об «Онколайфе».
— Ну, давай, покеда. Потом звони мне, если хочешь, можешь сразу Аньке-золовке позвонить, — тетка тяжело встала, поправила юбку, прилипшую к ее телесам, и, тяжело переваливаясь, направилась к выходу.
Алька дернула следом.
— Ты куда? — зычно крикнула Пустозвонова. — Давай назад.
Но Алевтина уже неслась во всю прыть за толстухой. Та оглянулась на топот за своей спиной и ускорила шаг. Алька опомнилась, усмирила галоп и, делая вид, что ищет нужный ей кабинет, стала усиленно крутить головой по сторонам, краем глаз пытаясь держать преследуемую тетку в поле зрения. Тетка спустилась на первый этаж и встала у окошка регистратуры. Алька остановилась, как вкопанная, за углом. Она втянула в себя, насколько это было возможно, живот и осторожно выглянула из укрытия. В это время на нее сзади налетела Светка и сразу заорала:
— Ты что творишь, Веревкина?! Ты знаешь, что в войну дезертиров и паникеров расстреливали? Я тогда тоже умываю руки, пойду, приведу себя в порядок и делай тогда, что хочешь.
— Да тихо ты, — Алька прижала Светку к стенке так сильно, что та аж крякнула. — Я на след напала, а ты орешь. Тсс!
И она в двух словах пересказала подслушанный разговор.
Когда они выглянули из своего убежища, оказалось, что интересующая их женщина уже переходила на другую сторону улицы. Подруги бросились за ней.
— Только не пойму, что ей говорить, — задыхаясь, пропыхтела Веревкина.
— А тебе и понимать-то не надо, горе луковое. Все самой решать придется, — и, увидев, как объект преследования дошел до подземного перехода, заголосила на всю улицу:
— Женщина!!! Это вы сто рублей потеряли? Да не вы, — махнула она ринувшимся было к ней товаркам, — а вы. Вы, вы, с пакетом.
И Светка остановилась, схватившись за бок.
Бабища с химией на волосах и потертым пакетом в руках, на котором были нарисованы доллары, остановилась и недоверчиво двинулась в сторону Светки.
— Это я что ли потеряла?
— Нет, я, — огрызнулась та, все еще держась за бок.
— Ну да, я потеряла, — оживилась тетка. — Со мной такое случается.
— Тогда, гражданочка, отойдемте в сторону, нечего привлекать внимание, — и Пустозвонова, подхватив ее под руку, потащила на ближайшую скамейку.
— А вы, свидетельница, что стоите? Ждете специального приглашения? — гаркнула она уже на Альку.
Когда они все втроем уселись на лавку, Светка достала сто рублей и помахала ими перед носом растерянной женщины.
— Значит, представьтесь и рассказывайте, при каких обстоятельствах вами была потеряна энная сумма денег.
— Я это… Евдокия я, Фомина. Только я энную сумму не теряла, я сто рублей теряла.
Вот этих, — и Евдокия Фомина протянула руку к купюре.
— Подождите, гражданочка. Где и при каких обстоятельствах вы их потеряли? — взгляд Пустозвоновой был строг, но справедлив.
— Дык, я это, всегда с собой ношу их, а сегодня в магазине глядь, а их нету.
— А вот гражданка Анна Семенович, — и Светлана кивнула в сторону Веревкиной. Та приосанилась, втянула живот и выпятила грудь. — Так вот, гражданка Семенович в качестве свидетельницы утверждает, что вы выронили эту купюру в поликлинике.
— Да, точно, — хлопнула себя по лбу хитрая бабища. — Там и выронила. Сидела с соседкой болтала, она бедой своей со мной делилася, вот и не заметила, как денежки тю-тю.
— Ой, что-то вы меня хотите с толку сбить. Надо было у вас особые приметы денег расспросить, ну да я вам верю. Скажите спасибо свидетельнице, Анне Семенович. Она вас запомнила. Но для порядку сообщите адрес ваш и соседки.
— Так вон в том доме мы и живем, — ткнула в сторону ближайшей высотки Фомина. — Я на шестом этаже, а соседка моя, Софья Минина, аккурат надо мной, на седьмом, значит.
— Ладно, — сурово сдвинув брови, сказала Светлана. — Возьмите и больше не теряйте, — она резко приложила руку к берету, — честь имею.
И, развернувшись на пятках, двинулась назад, в сторону поликлиники.
Алька, едва Евдокия отошла на приличное расстояние, рухнула на соседнюю скамейку и зашлась смехом. Успокоить ее не могли ни Светка, со злобным видом отчитывающая ее, ни удивленно поглядывающие на нее прохожие, ни пацаны на велосипедах, показывающие на нее пальцем и крутящие около виска.
Отсмеявшись, она совершенно обессилено поднялась на ноги и двинулась вслед за ворчащей «чтоб я еще когда-нибудь…» Светкой к ее автомобилю.
— Ты можешь мне объяснить, что было смешного в том, как я выбила признание у этой Фоминой? — налетела на Веревкину подруга. — Вот завтра будет время, мы все у нее и выпытаем, как это они лекарства мимо аптеки покупают.
От расправы Алю спас телефонный звонок. Звонила Марго, которая ледяным тоном сообщила, что ее ждут через час в салоне красоты на Вернадского.
Светка сразу оживилась и тоном, не терпящим возражений, сообщила, что они едут вместе.
— Сначала заедем в кафешечку, там неподалеку есть очень приличная и недорогая забегаловка. Ты меня кормишь и отдаешь мне мои сто рублей. А потом я иду с тобой в салон. И даже не вздумай возражать. Совершенно непонятно, кого там из тебя без меня сделают.
— Света, я буду в руках профессионалов, это один из лучших салонов, Остапов уже все оплатил.
— Не, ну ты абсолютная свинья. «Остапов уже все оплатил», — передразнила она Альку. — Во-первых, за всем этим стоит его секретарша, Чушкина. А у нее наверняка нет никакого вкуса. Разве может женщина со вкусом быть Чушкиной? А во-вторых, ты что, совсем не думаешь про подругу? Ту, которая особого назначения!
— Чего? — Алька вытаращила глаза. — Какого назначения?
— Эх ты, никакой романтики в тебе нет. Книжки читать надо. У Устиновой есть роман
«Подруга особого назначения». Там такие страсти, такая любовь, — Светка мечтательно закатила глаза.
