Что они и сделали. Через минуту после того, как Алька вошла в кабинет доктора, оттуда послышался разъяренный рев, и вслед выскочившей Веревкиной выбежала Зотикова с карточкой больного в руках.
— Бежим, — крикнула Алька, и подруги дали стрекача. Остановились они лишь во дворе клиники. Пару минут не могли отдышаться и вымолвить ни слова. Постепенно дыхание стало ровнее, и они обрели дар речи.
— Эх, мы явно сделали что-то не то, — сказала Светка, доставая из сумки зеркальце. — Как теперь мы сюда снова сунемся, ума не приложу.
— Да никак мы сюда больше не сунемся. А если и сунемся, то к другому врачу. Послушай, а может, эта врачиха правда ничего не знает?
— Ну как это не знает?! Нам же Минина, соседка Фоминой, ясно сказала, что сбывает лекарство именно она, Зотикова… Не, ну как это понимать? Вот мы вместе неслись через всю лечебницу, ты красная, как рак, а у меня хоть бы какой румянец на щеках выступил! — возмутилась Светлана, разглядывая себя в зеркальце.
— Да не нужен тебе румянец, у тебя аристократическая бледность, не то, что у меня.
— Не говорите, Алевтина Сигизмундовна, очевидных вещей. На счет аристократизма ты права, меня просто этот вопрос занимает еще со школы, когда меня дразнили «зеленкой». А тут и жара, и пробежка, я подумала, может что-то за послешкольные годы изменилось?
— Свет, — виновато проговорила Алька, — а, может, зайдем куда-нибудь перекусить? А то я как понервничаю, так лошадь могу схомячить.
Не успела Пустозвонова открыть рот, чтобы достойно ответить подруге, как из клиники выскочила медсестра, которая сидела на приеме вместе с Зотиковой. Подбежав к Светлане, она сунула ей в руку какую-то бумажку и скрылась за дверями «Эскулапа».
Записка содержала только одно предложение: «Кафе „Рондо“ в 15.00».
— Вот видишь, лед тронулся! Хоть какие-нибудь сведения, но мы точно получим. Ну что, сейчас 13.00. Еще два часа до встречи. Предлагаю перекусить, раз на тебя напал жор, затем наведаться к Фоминой и вытрясти из нее все, что она знает. А потом сходить в это самое «Рондо».
— Хорошо, Светочка, как скажешь, только давай скорее покушаем.
В ближайшем кафе подруги взяли по миске оливье, томатному соку, кофе и пирожному. Затем бодро направились к уже знакомому дому. Алька предложила на этот раз воспользоваться лифтом.
— Пешком, Рёва, только пешком, — решительно сказала Светлана и вошла в подъезд.
Аккуратно переступая через валяющиеся банки, сыщицы стали подниматься на шестой этаж. Так как дело было после перекуса, Алька все время ныла и останавливалась отдохнуть. Светка ругалась на чем свет стоит, но вынуждена была отдыхать вместе с подругой.
Они снова безуспешно звонили в дверь Фоминой, но никто не спешил ее открывать. И если в прошлый их приход за дверью слышалось шуршанье, то на сей раз стояла тишина.
— Ну что, пошли к Мининой? Узнаем, разузнала ли она что-нибудь у Евдокии. Обещала же.
Минина открыла дверь сразу, едва сыщицы коснулись звонка. Выглядела она обезумевшей: глаза вытаращены, рот приоткрыт, а волосы, казалось, стояли дыбом. Старушка молча смотрела на девушек и вдруг стала грузно оседать. Светлана подхватила ее под мышки, и Софья, словно этого и ждала, окончательно расслабилась и рухнула на пол, утаскивая за собой помощницу.
— Ты что, издеваешься? — вытаскивая из-под Мининой застрявшую ногу, возмутилась Светка. — Что ты стоишь, рот раззявив? Помогать думаешь?!
Алька отмерла и бросилась подруге на помощь. Вдвоем они дотащили Софью до дивана и с трудом на него затянули. Сами сели рядом на пол и попытались отдышаться.
— Ты что-нибудь понимаешь? Как такой худой человечек при обмороке становится тяжелым, как гиппопотам? — Светка запрокинула голову, удобно устроив ее на стоящий рядом с диваном журнальный столик.
Алька только молча покачала головой.
— Представляешь, Рёва, а если бы ты вдруг потеряла сознание, то пришлось бы вызывать эвакуатор, — и Пустозвонова истерически захохотала. — Ой, не могу, смотри при Остапове не упади в приступе любовной неги. А то он заработает себе пупочную грыжу, поднимая тебя.
— Знаешь что, — задохнулась от возмущения Алька, — свинья ты после этого, а не подруга, свинья и горгона мерзкая. Навуходоносор двуногий. Зеленка красноносая.
Алька поднялась во весь свой исполинский рост и нависла над Светкой утесом. Та попыталась встрепенуться, но Алька осадила ее суровым рыком: «Сидеть!». Светка пару секунд побыла в растерянности, и этого ей хватило, чтобы прийти в себя.
— Ах это я-то «зеленка красноносая»? Я?! А ты знаешь, кто ты? Ты тогда — поганый мухомор! Даже сарафанчик такой надела, чтобы не вводить людей в заблуждение.
— Вот так вот, значит? Сарафан мой приплела? Завидуй молча, тебе такой никогда не иметь, — подбоченилась Алька.
— Да уж конечно, слава богу, у меня вкус есть.
— Что?! — Алька захохотала. — Ты и вкус — вещи несовместимые.
Неизвестно, чем бы закончилась перепалка, но только Минина застонала и открыла глаза. Подруги кинулись к ней.
— Что ж вы это прям в обморок-то хлопнулись?! Мы так перепугались! Может, водички принести или стопку коньячку лучше? — Светка тянула пострадавшую за руку, пытаясь ее поднять.
Через минуту к ней присоединилась Алька, и им удалось усадить Софью, подложив ей под бока подушки.
Алевтина бросилась на кухню и включила чайник. В шкафчике она нашла сахар и лимон. Быстро заварив чаю, она вернулась в комнату.
Минина отхлебнула глоток и откинула голову на диванную спинку.
— А может «скорую» вызовем, а? Я 03 наберу, и они будут тут как тут, — суетилась Аля.
— Ой, стойте, девчонки, — Минина оторвала голову от дивана и отхлебнула еще чаю, — тут надо 02 вызывать. Только боюсь я.
По ее усталому лицу потекли слезы.
— Что такое, почему 02? Это же полиция. А зачем нам полиция? — Светка взяла из рук Софьи чашку и шумно втянула в себя остатки чая.
— Я вам сейчас расскажу. Мало горя на мою голову, только-только стала получше себя чувствовать, только с деньгами полегче стало, только жить после болезни начала, и на тебе… — она снова горько заплакала.
— Ой, хватит вам плакать, — Алька села рядом и приобняла страдалицу за плечи. — Расскажите, что могло с вами случиться страшнее вашей болезни.
Минина достала из кармана носовой платок, шумно высморкалась и завела свой рассказ.
— Как я с вами вчера встретилась, так все время думала, как бы мне деньжат немножко заработать, да лекарство подешевле купить. И почему Фомина и не болеет, и деньги зарабатывает, а я… Ну чем я так провинилась перед Господом?! Почему одним все, а мне ничего?
— Как это вам «ничего»? — возмутилась Алька. — У вас и квартира есть, и выздоровели вы. А Фоминой нечего завидовать, у нее вон внук-то какой, сами же рассказывали.
