— А вы мне скажете, в чем провинился Вениамин Петрович? — прошептала Алевтина саднившими губами.
— Да ни в чем, — лениво протянула девица. — Он мой муж. Вышла я за него из-за бабок, ежу понятно. Но видать, не всем. Видать, муженьку моему показалось, что по любви. Время от времени, естественно, наставляла ему рога. Муженек, думаю, догадывался, но был паинькой и молчал. А в последнее время рамсы попутал
[11]. Начал предъявы выкатывать. Вот я и решила, нафига козе баян? Нет мужа, нет проблем. Я и придумала, как остаться богатой вдовушкой.
А последний раз закатил истерику, сказал, что ограничит меня в бабках и завещание перепишет. Ну и кому это понравится? Так что мы его по-быстренькому прибьем. А вину свалим на тебя. Как тебе наш сценарий?
Она, откинув голову, весело захохотала.
— Ну, а теперь ты базарь. Кто знает, что ты сюда отправилась?
— Все знают, — мстительно проговорила Алевтина. — На работе все, и подруга, и муж ее.
— Да свистит она. Если бы все знали, так она бы здесь была не одна. Давай заканчивать тут все…
— Подождите, а как же вы вину на меня свалите? Я ведь в полиции скажу, что я здесь ни при чем. А они и отпечатки пальцев сверят, и мотив будут искать. Там ведь не дураки работают.
— Так мы и тебя прикончим. Как будто ты его убила, а потом, осознав, что наделала, сама себя укокошила, — хмыкнул Алин мучитель.
Красотка сдернула скотч со рта мужа. Подберезкин взвизгнул:
— Не трогай меня, Оксаночка, я и денег тебе дам, и завещание в твою пользу составлю.
— Раньше надо было думать! А то ты перепишешь, а потом прямиком к ментам. Извините, подвиньтесь.
— Подождите, — взмолилась Алька, — так ведь никто же не поверит. Чтобы я человека убила? За что? Какой мотив?
— Может, ты в него влюбилась, заревновала и прикончила. Парочка мерзавцев снова расхохоталась.
— Так все же знают, что я его наоборот…
— Ну, значит, из личной неприязни. Все, кончаем тут, и смываемся. Надо еще алиби себе подготовить.
И тут Алька завизжала, ее визг подхватил Подберезкин… В тот самый момент раздался сильный удар в дверь, от которого та слетела с петель, и в комнату ввалились несколько человек в камуфляжной форме. А за ними Ванька Огурцов и дедок Осип Савельич, подвозивший Альку в поселок.
Ванька бросился к ней и стал разматывать руки. Алька плакала и смеялась одновременно.
— Ну, говорил я тебе, деваха, что все обойдется. Вот и обошлось. То-то же. Разведка! — гордо сообщил Осип Савельич.
Глава 45
Светка очнулась, лежа на полу. Несмотря на то, что на улице вовсю жарило солнце, в маленьком помещении было прохладно и сыро. Воздух был спертый и затхлый. Похоже, что она находится в каком-то подвале. Тем более что там было темно, и, естественно, страшно.
«А вдруг здесь есть крысы?» — подумала Светлана и едва не закричала от ужаса. Голова нещадно трещала, и девушка осторожно приподнялась, стараясь ею не трясти. Когда глаза немного привыкли к темноте, она увидела, что помещение почти до верха заставлено коробками. Скорее всего, оно находится в том ангаре, в который ей, на свою беду, так не терпелось попасть. Не успела она обследовать темницу дальше, как загремел замок, и в образовавшемся светлом проеме показалась Анна с охранником Валерием.
— Не, женщина, ну вы даете. Вы что, обалдели? — хорохорилась Светка. — Пришла, называется, водочки на поминки прикупить! Вы что, всех своих покупателей вот так встречаете?
Анна щелкнула выключателем, и под потолком загорелась тусклая лампочка. Комнатка осветилась чахоточным светом.
— Да замолкни уж ты, кобыла, — Винникова со своим бодигардом вошли, плотно затворив за собой дверь, отчего места в комнатушке почти не осталась. — А насчет того, что водку на поминки собралась прикупить — так это в самую точку. Только поминки будут твои.
Они зашлись смехом — Анна натянутым, а Валерий радостным повизгивающим. Светлане сделалось не по себе, но демонстрировать страх она не собиралась, поэтому намек на поминки решила пропустить мимо ушей.
— Что значит «замолкни»? И что значит «кобыла»? Вот даете! Я шла, я искала, а меня, понимаете, просто похитили и нагло здесь держат в антисанитарных условиях.
Светка, выпятив цыплячью грудь, пошла на преступников. И вдруг, что было силы, шарахнула Анну острым локтем в живот. Та резко согнулась пополам, нещадно матерясь придушенным голосом. Недолго думая, Пустозвонова набросилась на Валерия, стала колотить его руками, царапать, попыталась даже ущипнуть, но тот реагировал на нее, словно гора на комара. Молча скрутил и поставил на пол с заведенными назад руками.
— Ну, гнида, — медленно разогнулась Винникова, — ты мне за все ответишь.
— Караул!.. — пропищала Светка. Охранник слегка дернул ее за вывернутые руки, и она взвыла от боли.
— Так, кидай ее здесь, выключай свет, я даже разговаривать с ней не буду. Ни воды, ни еды ей, понял? — выкрикнула Анна в лицо охраннику. Тот согласно качнул головой, —
— И знай, зараза, недолго тебе небо коптить осталось, — Анна мстительно обратилась к Светке. — Довынюхивалась! И с подружкой твоей жиртрестовской разберемся.
Валерий последний раз ее тряхнул, парочка выключила свет и загромыхала засовами. Потянулись долгие часы ожидания. От нечего делать Светлана начала потрошить коробки. Вся тара была заполнена пустыми баночками для лекарств. Не найдя ничего интересного, Света прислонилась спиной к стене и задремала. Потом, проснувшись, принималась колотить в дверь и кричала, но все было тщетно. А поскольку самым страшным для нее было ничегонеделание, то Пустозвонова решила действовать.
— Да что же это такое?! — взъерепенилась Светка. Она вскочила и заметалась по своей темнице. Хватит сидеть и ждать, пока эти придурки ее прикончат!
Она попыталась наощупь исследовать свою темницу. В углу комнаты она обнаружила кувшин с затхлой водой. Эта находка ее обрадовала. Светка помнила, как с его помощью героиня романа Хмелевской выбралась из подземелья замка Шамон
[12]. Та глиняным черепком прорыла подземный ход и выбралась на волю. Правда, стены того старинного французского замка были сделаны из известняка.
Пустозвонова бросилась простукивать периметр своей темницы, но вскоре решила оставить это занятие, потому что кругом нее был сплошной бетон.
Светлана снова метнулась к двери и заколотила по ней туфлей. Поняв, что ничего этим не добьется, она решила воспользоваться единственным предметом мебели, находившимся в комнате.
Этим предметом был большой письменный стол, при помощи которого Светлана решила выбраться на свободу. Она уперлась в него руками и попыталась использовать его в качестве тарана. Но стол был слишком тяжелым, да и комната слишком маленькой для разгона. Поэтому это занятие напоминало сизифов труд.
