Осип Савельич хрустел соленым огурцом и жмурился от удовольствия:
— От огурчики знатные! Как знал, с дому захватил. А то в магазине покупать вздумали. В банках! А огурец должон в бочонке дубовом, да с листьями хрена! Бери, Огурцов, огурец, пробуй, не стесняйся. Таких больше нигде нет, только у дяди Осипа.
И он засмеялся дребезжащим смехом, радуясь невольному каламбуру.
Виталий, начальник службы охраны «Сатори», прихватил сигареты и вышел на балкон покурить. Тот был захламлен ненужными вещами, которые сразу не выкинуть — жалко. А вдруг пригодятся! Время от времени Пустозвоновы вывозили барахло с балкона на дачу, а уж потом часть их выбрасывалась на помойку, а часть дожидалась следующей генеральной уборки. Находиться среди вещей, отживших свой век, было не комфортно. Виталий, хоть и не был таким эстетом, как Остапов, но все-таки любил красоту. Курить расхотелось, и он вернулся в квартиру, в которой от количества людей было невероятно тесно. Все толпились и толкались, пока не расселись.
Светлана на правах больной возлежала на диване в шелковом халате, полы которого постоянно скользили по ногам и являли миру их неравномерный загар. Светка хихикала и стыдливо плотнее запахивала халат.
Гости уселись вокруг столика, заставленного выпивкой и закусками, и принялись слушать Остапова.
А рассказал он следующее.
— Жила-была семья Очечниковых. Успешная такая семья. Глава прайда — Митрофан Очечников всю свою жизнь посвятил дипломатической службе. Его супруга Вера — преподаватель английского языка. Все у них было прекрасно. За исключением одного — у них не было детей. Поэтому когда в сорок лет Вера Васильевна родила сына, ему было предначертано блестящее будущее. А как иначе?
Мальчика назвали Аполлоном, родители были уверены, что тот красив, как бог. Дальше все по стандарту: элитная школа, престижный ВУЗ… Развал СССР застал семью в Южной Америке. Вместе с развалом Союза рухнуло и благополучие семьи Очечниковых. Аполлон к деньгам привык, и в лихие девяностые, пытаясь враз разбогатеть, грохнул все родительские сбережения в МММ.
Дальше часть его мытарств пропустим и вернемся к моменту его встречи с Подберезкиным. К этому времени он работал в одной из коллекторских компаний, над которой навис меч правосудия. Однажды они слишком сильно надавили на одного должника, и тот покончил жизнь самоубийством. Поэтому нужно было срочно думать о новом поле деятельности. И тут Аполлон встречает своего сокурсника Веню Подберезкина. Тот был в жуткой депрессии, рассказал о том, что несколько лет назад его жена серьезно заболела, у нее обнаружили онкологию. Настрадались все — и жена, и сам Подберезкин. Болезнь протекала медленно, врачи то давали надежду, то отнимали ее. В период ремиссии женщина принимала «Онколайф». Ей становилось легче, но потом болезнь снова возобновилась, и опухоль остановить уже не смогли.
Вениамин Петрович посетовал на то, сколько денег выбросили на этот «Онколайф», а толку никакого, и ответственность за это никто не понес. «И ведь главное, что этот препарат раскупают, как горячие пирожки, а результат — через одного. Одному хорошо, а другому, как мертвому припарка», — жаловался он.
И тут Очечников понял — вот то, что нужно. Ради того, чтобы поправиться, человек отдаст последнее. А значит, это идеальное поле деятельности.
Через некоторое время Очечников предложил Подберезкину грандиозную аферу. Нет, преступление. Они откроют цех, будут выпускать «таблетки», в составе которых будут самые безобидные компоненты. И распространять их под видом «Онколайфа». Объяснять будут так — лекарство привозят из ближнего зарубежья, где оно продается гораздо дешевле, и перепродают в Москве с небольшой наценкой. А раз их пилюли дешевые, то и спрос обеспечен.
Аполлону Подберезкин был нужен позарез. Поскольку тот недавно прошел весь этот ад: у него были знакомые среди врачей, больных, их родственников… Он мог помочь, дать толковый совет.
Справедливости ради отмечу, что Подберезкин сначала с негодованием отказался. Еще живы были его воспоминания о страданиях больных людей, которых ему довелось повидать в больницах. Но прошло время, из памяти стерлось все неприятное. Вениамин Петрович ожил, стал заглядываться на молодых красоток, и ему понадобились деньги. Тут-то он и вспомнил о предложении Очечникова.
А тот времени даром не терял. После того, как Подберезкин отказался с ним сотрудничать, Аполлон решил действовать сам, поделившись планами со своей любовницей. Он знал, что та вцепится в эту идею. И этой женщиной была, — Остапов сделал театральную паузу. Оглядел нетерпеливые лица и выдал, — Анна Винникова.
— От тебе и на! — хлопнула себя по ноге Пустозвонова и ойкнула. Все-таки рука еще болела.
Аля укоризненно посмотрела на подругу.
Светлана, видимо, вспомнила, что она временно блондинка и должна вести себя более женственно, кокетливо потрясла рукой, подула на нее и замолчала.
— А эту Анну что, родители тоже приучили к большим деньгам? Как и Очечникова? — с интересом спросила Веревкина, нацепив на вилку кусок колбасы.
— Нет. Здесь совсем другая история. Если позволите, я продолжу, — сказал Ласточкин. Остапов согласно кивнул головой, плеснул себе коньяк и откинулся на стуле.
— Жила-была девочка Аня. Мама воспитывала ее одна, без отца. Главой их маленькой семьи была бабушка. Она свою внучку любила, но не баловала. Бабушка в свое время пережила раскулачивание, войну, голод и многие другие лишения. Поэтому была страшно экономной, а с годами это превратилось в настоящее скопидомство.
Ане одежду не покупали, а перешивали из старых вещей. Плащ перелицовывали из дедушкиного послевоенного, сарафан шился из двух маминых платьев — клин из одного, клин из другого. Самой большой мечтой Ани были джинсы, и не какие-то там болгарские, а американские, например, Wrangler. Такое ковбойское чудо было уже практически у всех ее знакомых. Все счастливые обладатели джинсы тусовались вместе. Аня в этот круг допущена не была. Она бы душу продала, только бы избавиться от унизительного безденежья.
Тогда Анна и дала себе слово, как только вырастет, всегда будет при деньгах. И все для этого сделает: надо — украдет, а надо — и убьет. Поэтому когда пару лет назад Очечников предложил ей поучаствовать в схеме по продаже лекарств и посулил за это хороший куш, она незамедлительно согласилась.
Она нашла фирму, которая взялась за изготовление пластмассовых пузырьков точно таких же, как у настоящего «Онколайфа». Потом этикетки, инструкции…
Аполлон купил заброшенные склады за городом, и дело завертелось. Как только к команде злодеев присоединился Подберезкин, решилась и проблема сбыта. Потому что тот подключил к делу свою сестру, врача-онколога Елизавету Петровну Зотикову, женщину с бульдожьей хваткой.
Алька ахнула:
— То-то, я смотрю, Зотикова меня, как увидела, так сразу и невзлюбила. А она, оказывается, родная сестра Вениамина, а уж как тот меня ненавидел! У них это прямо семейное.
