— А вы, любезный, получается, из спецслужб? — недоверчиво спросил Осипа Савельича Виталий.
Тот немного помялся.
— Можно сказать, что и так. В армии в разведроте служил. А потом участковым был в Шацке. Так что понятие про бандюков имеем. Оно ж как? Что самогонщика брать, что убивца. Один хрен.
Остапов ухмыльнулся.
— Ты, мил человек, не очень-то пыхай, — рассердился Осип Савельич. — Убийца другой раз интеллигентный, с фанабериями всякими. А тот, что пойло делает, за нож может схватиться. Или шмальнуть из обреза. Особо если сам выпьет.
— Да я не поэтому усмехнулся, — стал оправдываться Остапов. — Просто вы такой орел, а с виду и не скажешь.
— О, то-то же. У нас в Шацке все орлы. Разведка.
— А ты, Вань, — наконец, снизошла до него Светлана, — как Альку-то нашел?
— Да я уже пару дней, как приехал. Хотел убедиться, какие у Али отношения с … — Огурцов смутился, — в общем, неважно с кем. Понимаете, как она ушла из нашей фирмы да уехала из Толчино, там совсем невмоготу работать стало. Алька веселая, профессионал опять же. Планы такие делала, что закачаешься. А тут ни планов, ни, соответственно, бонусов. Все злые — не коллектив, а осиное гнездо.
И мне так пусто стало там, взял я отгулы, да и поехал в Москву. Смотрю, Аля со Светкой из «Сатори» вышли и куда-то поехали. Я за ними. Потом глядь, Аля увязалась за толстяком на машине, а за ним еще и джип следит. Вспомнил, что Алька каких-то преступников ищет, ну и поехал за ней на мотоцикле. Потом Алька за жиртрестом во двор нырнула. Я туда, а ее там нет. Вернулся назад в непонятках. А потом она, как заорет со стороны замка. Я через забор маханул, а где искать не соображу.
— Там между этими территориями есть переход. Подберезкин через него ходил, чтобы не светиться. Зайдет на маленький участочек, а оттуда в особняк, — пояснил Остапов.
— А потом Алька еще раз завопила, — продолжил Огурцов. — Тогда уже стало понятно, что она в гостевом домике на территории замка. А тут еще мужики с забора посыпали, как горох. И Осип Савельич. Короче, если бы Аля не кричала, фиг бы мы ее нашли.
— Между первой и второй перерывчик небольшой, — Светлана, наконец, перестала лежать одалиской и села.
— Слушай, Пустозвонова, между какой первой и второй, когда ты целый вечер прикладываешься? — гаркнула Алька. — А ты, Вовка, куда смотришь?
— Ой-ой, прямо так и прикладываюсь! Я, между прочим, после больницы только-только от ожогов отошла. А она орет под руку, — произнесла Светлана с трагизмом в голосе. — А тебе, Владимир, действительно достаточно.
И Светка твердой рукой убрала бутылку от Пустозвонова. Потом с достоинством поднялась, сделал пару шагов к Альке и мстительно забрала у нее из рук тарелку с бутербродами. Вернулась, села на место, взяла канапе с икрой и картинно отставила мизинец.
— Все бы жрать, — укоризненно качнула она головой. Алька стала медленно подниматься со своего места.
— Да будет вам, — Остапов остановил рукой Веревкину и подошел к окну.
Тополь весело шелестел зеленой листвой, во дворе какая-то мамаша ругала припозднившегося ребенка, гудели машины — жизнь была прекрасна.
— Друзья мои, — выкрикнул Вовка, — давайте выпьем за двух подруг, за двух талантливых сыщиц, за двух прекрасных женщин, без которых преступники так бы и продолжали лишать людей шансов на выздоровление. Ура!
И он залпом осушил Светланину рюмку.
Светка на секунду потеряла дар речи, но только на секунду. Она перехватила рюмку у Альки, отсалютовала ею и быстро вылила ее содержимое в рот. Потом махнула рукой, словно собиралась по-гусарски бросить стопку на пол, поднесла ко рту бутерброд и молодцевато сказала: «Ура».
— Ура! — закричали Остапов и Марго, Ванька и Осип Савельич, Виталий и Игорь Петрович.
— Ура! — гаркнула Алька и выдернула бутерброд из рук подруги.
