— Так переходи к нам, в нашу сферу. Знаешь как интересно заниматься культурными связями! В этой области люди совершенно иного покроя, духовности иной. У них лица даже светлее. В стране война, а они о возрождении культуры мечтают.
— Завидую я тебе, Наташка! — засмеялся Сергеев. — Скажи, у твоего шефа какое сегодня расписание? Мне бы его за полу пиджака поймать минут на пятнадцать.
— Ой, не знаю, Стас. У него после церемонии приглашение в правительство по поводу какой‑то программы культурного обмена. Он мне еще не говорил. Сказал только, что инициатива от правительства Никарагуа исходит, сам не в курсе.
— Наташ, будь другом, — улыбнулся Сергеев, — шепни шефу, что мне до зарезу надо с ним посоветоваться. Мне пару минуточек.
— Опять секретные дела? А к нашей епархии твои дела какое отношение имеют? А‑а, понимаю, сведения какие‑нибудь! Конечно, Родионов тут давно уже работает, у него связи знаешь какие!
— Конечно, знаю, — стал поддакивать Сергеев. — Поэтому и прошу тебя шепнуть. Посоветоваться надо.
Родионов вышел из здания выставочного центра через двадцать минут. Снова приветливо раскланиваясь и помахивая рукой, он степенно сошел по ступеням к ожидавшей его посольской машине. И только усевшись на заднее сиденье, он сокрушенно хлопнул себя по коленке и попросил водителя:
— Леша, будь другом. Совсем закрутился я сегодня, сам себя не помню уже. Сбегай в выставочный центр, там возле административного крыла Наташа Цветкова, ты ее знаешь.
— Знаю, Олег Иванович. А что надо?
— Да папку я у нее оставил. Черная такая, тонкая. Там текст моего выступления. А я уж убегался за сегодня.
— Хорошо, — улыбнулся водитель. — Я сейчас!
Когда Леша ушел за папкой, к машине подошел Сергеев и оперся локтем об открытую заднюю дверку.
— Здравствуйте, Олег Иванович. Вы просили срочно приехать. Что‑то случилось?
— Да, но давай все по порядку, Стас. И в темпе. У меня времени совсем нет, Наташа задержит Алексея не больше трех‑четырех минут. Так что поторопимся. Как прошла встреча с Итаном Миллером?
— Нормально. В пределах ожидаемого. Он дал информацию, Батлер возьмется за его возвращение в Штаты. Заодно она встретится с родственниками погибших здесь, в Никарагуа, американских военных, расспросит. Она профессиональный журналист, она их раскрутит на разговор.
— Хорошо, молодец. В нашем деле самим светиться надо как можно реже, а работать чужими руками — как можно чаще. Десять баллов тебе. А не смущает ли тебя, что вас к нему не хотели подпускать? Я про нападение на тебя и Уголино возле дома Миллера пару недель назад.
— Есть мнение, Олег Иванович, что нападение на нас было случайным и непреднамеренным. Вообще‑то, Задоро шел убивать Миллера. Не исключаю, что он имел приказ убрать его, а заодно и тех, кто будет с ним. Подвернулись мы. Может быть, мы на кого‑то похожи. У Задоро уже не спросишь.
— Откуда такая уверенность, Стас?
— Примерно в тот же день, точнее ночь, на Миллера было другое покушение. Может быть, Задоро должен был его ждать дома на случай, если не удастся убить Миллера на дороге и он все же вернется. Сегодня Миллер мне рассказал о том случае, когда он получил сотрясение мозга и сломал в двух местах ногу. Его «подрезала» ночью на шоссе другая машина, явно готовая к этому действию. Он видел, как она долго ехала за ним, а потом выбрала удачный момент, когда ее действия со стороны выглядели естественными для водителя‑лихача. Машина Миллера перевернулась, его выбросило через открывшуюся дверь. Он видел, что виновник аварии остановился возле его машины, которая уже валялась в кювете. Потом пикап Миллера взорвался. Он полагает, что загорелся бензобак, но я думаю, что машину подожгли или взорвали. Знаете, что было в машине?
— Что?
— На соседнем сиденье Миллер вез манекен из магазина. А чтобы манекен во время пути не падал, он его пристегнул к сиденью ремнем безопасности. Он боялся, что в кузове манекен повредится. И еще он говорил, что хорошо видел голову манекена в кабине, когда взорвалась его машина. Убийца подумал, что Миллер внутри, и не стал его искать. А его потом подобрали две монахини и отвезли в больницу.
— Так! Получается, что заинтересованные в его смерти люди не знают, что он жив? А он в больнице. Но полиция…
— Машина зарегистрирована на его бывшую жену, точнее сожительницу, Бетти Райт. Ее найдет полиция и убийцы. Если они решили убрать Миллера как источник информации, на который мы можем вот‑вот выйти, то они уберут и ее. Боюсь, что она знает теперь побольше Миллера.
— Не факт, — мотнул задумчиво головой Родионов. — Не думаю. Хотя чем черт не шутит. Они решат, что ты и на нее выйдешь. Но он служил на этой чертовой базе, а она нет. У нее только любовник — летчик. Что, и летчика они будут убирать? Бред. Хотя не уверен, что я прав. И времени, как назло, нет. Ладно, давай поступим следующим образом. Пусть твоя журналистка его не забирает. Я сведу тебя с человеком, который укроет Миллера до поры до времени здесь, в Никарагуа. Потом, когда ты все доделаешь до конца, он уже будет никому не интересен. С его бывшей женой решай сам. Я не могу тебе советовать в этой ситуации. Если будешь с ней общаться, намекни, что ее мужа хотели убить, пусть ведет себя поосторожнее.
— Хорошо, Олег Иванович. Что‑то еще? А то ваш водитель уже возвращается.
— Свяжись срочно с майором Гарсия. Они раздолбали в горах базу контрас и нашли склад нового, только с завода, оружия и боеприпасов. Возьми вот эту игрушку, — Родионов вытащил из внутреннего кармана пиджака маленький прямоугольный фотоаппарат. — Пользоваться умеешь?
— Minox? Приходилось, — кивнул Сергеев. — Сколько там кадров?
— Рассчитывай на тридцать. И береги камеру от воды, если попадешь в дождь.
Станислав чувствовал себя участником самой настоящей войсковой операции. Впереди ехал бронетранспортер с двумя пулеметами, потом — они с майором Гарсия на легковом автомобиле. Следом — два грузовика с солдатами. И вся эта колонна неслась по горной дороге с максимальной скоростью, которую только можно было развить.
— За свою машину не беспокойтесь, — покуривая в окно, говорил майор. — Ее поставят в гараж, она будет вас ждать столько, сколько нужно.
— Да я не волнуюсь. Она не моя, а казенная.
— Ваша, ваша, Станислав, — засмеялся Гарсия. — Вы на ней ездите, значит, вы за нее отвечаете и на нее рассчитываете. Вы же не хотите, чтобы она вас подвела в дороге? И вы о ней заботитесь, вы к ней внимательны, как к женщине, и ждете от нее такого же отношения к себе. Не так ли?
— Для майора армии вы, Луис, мыслите слишком образно и романтично, — засмеялся Сергеев. — Но вы правы, могу с этим согласиться. И все‑таки расскажите, что такого нашли ваши солдаты в горах?
— Ладно, какой тут секрет! — выбрасывая окурок в окно, ответил майор. — Одна из моих групп атаковала в горах лагерь контрас. Когда противник отошел, мы обнаружили среди всего прочего большой склад оружия и боеприпасов. Значительно больше, чем было необходимо личному составу того лагеря, в котором находился склад. Я полагаю, что это база снабжения других отрядов контрас или все это богатство просто не успели развезти по точкам. Где‑то в том районе это добро сбросили с самолетов американцы или завезли вертолетами. Интересно вам?
