Сергеев сунул пакет за пазуху и, пригнувшись, побежал к реке. Пару минут он бежал спокойно, пока не услышал за спиной крики. Оказывается, там уже перестали стрелять. А потом выстрелы послышались снова. И когда несколько пуль ударились в землю совсем рядом, поднимая фонтанчики и рикошетом отлетая от камней, он побежал еще быстрее. Как только мог. Ему стоило огромных усилий не реагировать на пули, свистевшие над его головой.
Край скалы мгновенно вырос перед ним, открыв большой обрыв, а внизу — пенный поток, круживший и метавшийся между камней. Лимасе, приток реки Тума, вспомнил он карту. Там ниже по течению населенные места, там город, там войска сандинистов, полиция. Он прыгнул, выбрав почти единственное место в потоке, которое не бурлило и не было покрыто пеной. Там не должно было быть камней. В воду он вошел ногами, врезался в нее и погрузился, постепенно замедляя скорость падения. И когда он не почувствовал под ногами ничего, только бушующую вокруг воду, понял, что спасен.
— Сергеев, это немыслимо! — Наташа Цветкова, разрумянившаяся от волнения и жары в помещении, была красива как никогда. — Я и так разрываюсь на части, а еще должна бегать за тобой и звать тебя к телефону?
В столичном детском интернате проходил завершающий этап национального праздника, Дня независимости. Официально этот государственный праздник отмечается в стране 15 сентября. Но различные мероприятия в учреждениях и организациях продолжаются еще примерно месяц, потому что невозможно вместить в один календарный день весь энтузиазм и патриотизм народа латиноамериканской страны с такой богатой революционной историей.
— Сегодня, 5 октября 1986 года, — засмеялся Сергеев, — войдет в историю Никарагуа как день, когда женщина‑дипломат на сцене детского интерната побьет мужчину‑дипломата.
— Ну, правда, Стас, мне некогда, а тут ты со своими звонками. Иди скорее. В кабинете директора трубка лежит. Тебя к телефону ждет Хесус Уголино.
Сергеев мгновенно изменился в лице и, не сказав больше ни слова, быстрым шагом пошел к лестнице, ведущей на второй этаж здания. В кабинете было несколько человек, вместе со смуглой толстой женщиной‑директором. Все мгновенно замолчали и потянулись к выходу. Сергеев схватил трубку.
— Да, я слушаю! Хесус? Это Станислав Сергеев.
— Станислав, хорошо, что я тебя дождался. Нет совсем свободного времени, — послышался в трубке взволнованный голос Уголино.
— Сегодня всем некогда, — с улыбкой отметил Сергеев. — Что случилось?
— Наши солдаты на севере сбили американский самолет с военным грузом для контрас. Он упал на территории, контролируемой правительственными войсками.
— Где, Хесус? В каком районе? — Сергеев почти кричал в трубку, но тут же сбавил тон и прикрыл трубку рукой. — Точно назови место, я должен туда поехать.
— Пока не знаю. Я поспешил тебе сообщить, может, ты по своим каналам узнаешь точное место. Но если ты хочешь, чтобы я узнал, то не отходи от телефона. Я попробую.
— Да, я буду ждать. Поспеши, Хесус!
Сергеев положил трубку и остался сидеть, глядя в окно на детвору, которая резвилась на детской площадке. Дети в каждой стране одинаковые, независимо от цвета кожи, подумал он.
Но мысли сами по себе возвращались к важной новости. И сколько мне ждать? А если Уголино не узнает места? Может, оно теперь засекречено? Выйдя в коридор, он попросил директора интерната извинить его за неучтивое поведение, но попытался объяснить, что звонок был очень важен. Женщины посмеялись и снова вошли в кабинет обсуждать праздничные мероприятия.
Второй телефон с городским номером был в комнате педагогов. Сергеев уселся за стол и стал звонить — искать Родионова, потом Борецкого и Сиротина. Никого на месте не было. Дежурный в посольстве пообещал попробовать выяснить ситуацию со сбитым американским самолетом, но предупредил, что, скорее всего, она засекречена. Никто конфликтов с США напрямую не хочет. Это было логично.
Позже дежурный позвонил Сергееву и сказал, что Сиротин и Борецкий сейчас находятся в городе Серако, на западе Матагальпы. Там произошло землетрясение, рухнул автомобильный мост, много пострадавших. Есть основания полагать, что там могли быть советские граждане из числа рабочих горно‑обогатительного комбината.
Через час пришла уставшая Цветкова. Опустилась на стул рядом с задумчивым Станиславом.
— Ты еще здесь? Я думала, что ты уже уехал.
— Уехать я мог бы уже давно, — задумчиво ответил Сергеев. — На такси. А я решил, что с тобой на машине будет лучше.
— Ты чего такой, Стас?
— Какой? — Сергеев поднял на женщину удивленные глаза. — Если ты имеешь в виду, что я весь в себе, то отвечу сразу. Есть важное дело. И мне не придется ехать сегодня с тобой.
— Очень важное?
— Очень, Наташа. Правительственные солдаты сбили над территорией Никарагуа американский военно‑транспортный самолет с военным грузом для контрас. Понимаешь? Я должен срочно быть там, задокументировать груз и его принадлежность к спецслужбам США. Но мне пока не сообщили место падения самолета.
— Прости, я на тебя накричала недавно, — улыбнулась Цветкова и положила руку на пальцы Станислава. — Просто я с головой в своих делах. Они, конечно, тоже важные, как важны в нашей жизни дети. Но я не знала, что у тебя такая информация. Не сердишься?
— Не говори глупостей, — улыбнулся Сергеев.
— Знаешь, Стас, я часто вспоминаю студенческие годы.
— Почему?
— Наверное, потому, что самым ярким впечатлением тех лет было знакомство с тобой. Наша любовь. Подожди, не говори! — женщина встрепенулась, увидев, что Сергеев открыл было рот, чтобы ответить. — Не надо. Я знаю, ты скажешь, что мы не говорили о любви. Не говорили, но она между нами была. Незаметная, скромная, улыбчивая, как та первая весна на стадионе. Мы с тобой потом как‑то постепенно разошлись в жизни. Ты своей дорогой, я своей. Мы разные, я понимаю, нам трудно было бы вместе, а скорее всего, просто невозможно, вот мы и не были вместе.
— Ну, что теперь об этом говорить, — вздохнул Станислав и посмотрел на наручные часы.
— Мне почему‑то именно сейчас хочется все вспомнить. Нет, я ничего не хочу, просто… — Цветкова замялась на несколько секунд, потом решительно продолжила: — Ты очень сложный человек, целеустремленный, а я женщина. Мне нужно было что‑то еще, кроме целеустремленности. Нам не суждено было быть вместе, но я тебя любила.
Сергеев поднял на нее глаза, но тут распахнулась дверь, и директор интерната с виноватым видом позвала «сеньора Сергеева» к телефону. Его просит сеньор Уголино. Наташа замахала руками.
— Иди, Стас, иди! Не обращай внимания на женские глупости. Это важно!
Кивнув ей, Сергеев поднялся со стула и вышел. В трубке зазвучал совсем другой голос, который, впрочем, сразу объяснил ситуацию.
— Сеньор Сергеев, простите, шеф не смог дождаться и уехал в министерство по приказу начальства. Но он просил меня вам позвонить и оставить сообщение. Записывайте. Провинция Эстели, город Сан‑Николас. Севернее города старые горные выработки, их называют Карьеры Лимаи. Вам надо найти там полковника Клементе. Он там будет распоряжаться. Полковник уже выехал на место.
