— Здравствуйте, господа. — Он с улыбкой оглядел присутствующих. — Невеселые вы какие‑то. И что сидим, сложа деньги?
— Здравствуйте, герр Шефер! — поздоровался Андрей. — Выполняем ваш приказ. Безумно рады вас видеть. Вы проездом в Испании или как?
— Пролетом, — поправил Вернер. — Помните, как у классика: «Пролетая над Череповцом, посылая всех к едреней фене…» — Он уселся на стул, с наслаждением вытянул ноги. — Ну что я вам скажу, друзья мои. Начальство вашей работой отчасти довольно, отчасти — нет. Вы предотвратили человеческие жертвы, но могли сработать лучше. Жизни европейцев, конечно, хорошо, но давайте смотреть циничной правде в глаза — это все‑таки забота местных спецслужб и НАТО. Все ниточки, ведущие к террористам, оборваны. От Мансура Хамиля толку немного. Погибли два агента СВР… Но в остальном работа сделана.
Вернер потянулся к той самой креветке, осторожно вытянул ее за хвост из салата, смачно откусил и начал жевать. Кашлянул, слегка побагровел, стал искать на столе, чем бы запить. Смолич, ухмыляясь, подвинул ему апельсиновый сок.
— М‑да уж… — выдохнул Вернер. — О чем это я?.. Правильно, о недостатках вашей работы. Связи террористов с некой европейской структурой — это тоже, собственно, головная боль европейцев, если забыть на минуточку, что Россия одной ногой стоит в Европе.
— А что с яхтой «Эспарелла»? — спросил Андрей. — Не верю, Александр Романович, что эту тему не проработали.
— Мы старались, — кивнул Вернер. — Владелец яхты — некто Хосе Перес, уроженец Испании, но большую часть времени проводит в Лондоне, где у него дорогой особняк в Челси. Занимается инвестиционными проектами, контролирует несколько финансовых групп и пару банков. Дружен с неким Айзеком Айронблюмом — главой корпорации «ВТА», который известен своими вложениями в стройиндустрию Саудовской Аравии и Бахрейна. В общем, сам черт ногу сломит. Переса задержали в рамках уголовного дела о террористической деятельности. Сняли показания, согласно которым никаких террористов на борту его яхты не было, а люди, приезжавшие к нему, просто хотели купить его яхту. Но не сошлись в цене. Попробуй докажи обратное, хотя любому здравомыслящему человеку все понятно. Визитеры мертвы, что с них взять? Мансур Хамиль в их беседе не участвовал. В общем, угадайте с трех раз, что сделала полиция с господином Пересом. Правильно — выпустила. Они живут в демократической стране и не могут держать человека взаперти без достаточных оснований. У человека есть права. У тех людей, которые по случайности избежали гибели в торговом центре, прав, по‑видимому, нет. Искаженный мир, — пожал плечами Вернер, — совсем рехнулись со своей демократией.
— Ага, — поддакнул Полянский. — Никогда не забуду тот фильм, в котором баба — агент ФБР в сердцах ляпнула: «Пусть лучше взорвется эта чертова бомба, но мы не должны пытать террориста!» А террорист смеялся им в лицо, и бомба могла разнести половину Лос‑Анджелеса…
— Ладно, мы не на ток‑шоу, — поморщился Андрей. — Во всяком случае, нам известно про сеньора Переса и сэра Айзека Айронблюма. Есть откуда плясать.
— С поставкой террористов, возможно, также будет пауза, — продолжал Вернер. — Вчера сирийские ВВС нанесли ракетно‑бомбовый удар по бункеру в районе города Эль‑Джаффа. Была информация, что туда свозили специалистов для засылки в Европу под видом беженцев с целью проведения диверсий. Командовал «парадом» полевой командир Амир Аль‑Сахим — известный «переправщик». Бункер имел разветвленную сеть переходов и помещений. Разведка доложила, что там все всмятку, никакие раскопки не помогут…
— И за это не выпить? — возмутился Смолич.
— Еще одна новость, — улыбнулся Вернер, — из разряда «Нарочно не придумаешь». Вчера же, в море, недалеко от места впадения в него реки, у которой испанский спецназ бился с террористами, нашли мертвое тело. Его прибило к камням в маленьком заливе. Над лицом товарища усердно потрудились рыбы. По сложению и одежде — похож на Сайдуллу. Тело пробыло в воде примерно двое суток. Есть огнестрельные ранения. Вроде все сходится…
— Ага, — насторожился Полянский, — если человек одет, как Сайдулла, выглядит, как Сайдулла…
— То пятьдесят на пятьдесят, что это Сайдулла, — пошутил Веприн, — и никак не больше.
— Меньше, — фыркнул Андрей. — Вылитый Сайдулла, но так кстати обезображено лицо, что нельзя его опознать. Не смешите мои тапочки, живой он! Мы еще хлебнем с ним лиха.
— Как скажете, майор, вам виднее, — кивнул Вернер и посмотрел на часы: — Собирайтесь, товарищи офицеры, вас ждут. Потом вернетесь и закажете что‑нибудь покрепче апельсинового сока. А мне пора в аэропорт. Всего доброго! Уйду через черный ход.
Это был довольно странный обмен любезностями. Восточная оконечность городской набережной, куда гуляющие почти не заходили. У парапета стоял черный внедорожник, вокруг него прохаживались мужчины в строгих костюмах. В стороне, облокотившись на парапет, какая‑то женщина задумчиво смотрела на море. Подъехал еще один черный джип, вышли четверо мужчин в не очень строгих костюмах. Фактически такие же — опрятные, подтянутые, с европейскими лицами. Вторая компания подошла к первой. Мужчины пожимали руки, улыбались как‑то смущенно, немного настороженно, но в целом доброжелательно. Если вдуматься, что им делить, кроме областей влияния?
— Надеюсь, еще когда‑нибудь поработаем, мистер Корнилов, — произнес лысоватый мужчина.
— Поработаем, мистер Барлоу, — улыбнулся Андрей. — Текущая цель у нас общая. Надеюсь, ваше начальство созреет до плодотворного обмена разведданными.
— Это было бы неплохо, — вступил в беседу Хардинг. — Я собираюсь написать докладную записку о пользе сотрудничества с вашей фирмой… в определенных вопросах.
— Не перегните палку, — заметил Андрей. — Целая куча ваших конгрессменов и сенаторов боится этого сотрудничества как огня. Просто знайте, что мы всегда открыты и готовы рассмотреть любые предложения.
Он как‑то бочком отделился от компании и подошел к женщине, стоящей у парапета. Ветерок трепал ее коротко постриженные волосы. Она старалась не выглядеть грустной.
— Привет! — буркнул Андрей.
— Привет! — отозвалась Нора. — Мы не виделись несколько дней…
— Не по моей вине… — Он незаметно коснулся ее руки, и девушка задрожала.
— Черт, Корнилов, какой же ты… Ведь знала, что нельзя связываться… Нам скоро уезжать… — Она нервно прыснула, распрямила плечи — почувствовала, что за ними наблюдают несколько пар любопытных глаз.
Андрей наклонился к ней и зашептал на ухо:
— Слушай внимательно, Нора. У меня, начиная с завтрашнего утра, будет двое свободных суток. По сравнению с вечностью, это немного, но вообще‑то… немало. Запомни адрес: бульвар Тенерифе, 196. Это небольшое, но уютное бунгало на морском берегу. Я снял его через агентство на двое суток, там есть все необходимое… Это не шутка, я действительно это сделал. Это не работа — не бойся. Я просто хочу побыть с тобой. Буду там с раннего утра, буду ждать… пока не придешь. Поговори с начальством, скажи, что нужно втереться в доверие к одному осведомленному русскому, или… ничего не говори. Просто приходи. Тебе, как и всем, положены выходные…
