Ма-а-амочки, все реально! И чужое тело, и… пленник.
Мужчина, о котором говорила моя спутница, был не просто громадным. Высокий рост, огромное мускулистое и покрытое шрамами тело меня шокировало! Такого крупного представителя сильного пола отродясь не видела.
Покойный муж мой тоже был мужчиной приметным, но этот дикарь…
Я поперхнулась воздухом, невольно закашлявшись. И не в последнюю очередь потому, что встретилась с ним взглядом. Глаза пленника, тело которого удерживало возле стены множество металлических колец, горели ненавистью. Да и весь его облик буквально кричал о дикости, силе и неукротимости.
О мести. Неизбежной и неумолимой.
Мужчина был обнажен. В беспорядке свалявшиеся пряди волос заслоняли лоб, свисали до плеч. В неясном свете плохо освещенного помещения я заметила надорванную мочку уха и странные татуировки, которыми в избытке было испещрено его тело. Натужно натянутые вены на вздутых бицепсах, — вопреки всему он и сейчас силился вырваться.
Рот незнакомца был оскален в жуткой гримасе, щеки впали, крылья носа трепетали, словно он принюхивался к моему запаху.
— Тварь! — Яростным окликом вырвав меня из созерцательного транса, взорвалась моя провожатая и с поразительной силой хлестнула по груди мужчины гибким металлическим прутом, изобилующим острейшими шипами, которые оставили ужасающий рваный след на его теле. Пленник даже не поморщился — не шелохнулся, не застонал. Лишь во взгляде проступило презрение.
А моя провожатая, словно впав в неистовство от этого безмолвия, в исступлении принялась наносить все новые удары, разрывая кожу на животе пленника на кровоточащие лоскуты.
Ощутив мгновенно подступившую дурноту, я протестующе вскинула руку:
— Нет! — Терпеть такие зверства я была неспособна. Голос прозвучал пусть и негромко, но твердо.
— О моя тариль, — мгновенно опомнилась незнакомка и рухнула на колени, отбросив свое жуткое оружие. — Прости мою несдержанность! Я понимаю, что в умении наказывать я и близко не сравнюсь с вами, но этот варвар… О, как же я желаю его мучений!
На последней фразе в голосе женщины проступило запредельное отчаяние. Прежде чем она смогла продолжить, снаружи раздался трубный звук, возможно, какого-то горна.
— Время пошло, — вздрогнула моя спутница. — Моя тариль, весь наш род этой ночью будет возносить богам молитвы, умоляя даровать вам силы и самые изощренные идеи в надежде, что вы выполните свое предназначение, заслужив для нас прощение владычицы. Все уже готово для вас. — Женщина взглядом указала на стену за моей спиной. — Все инструменты наточены, гады ползучие годны и полны яда, тошнотворные порошки и гремучие смеси составлены, очаг разожжен. Должны ли мы еще как-то помочь вам, о моя тариль?
Оглянувшись в безмолвном испуге, увидела столы, заставленные, на мой взгляд, жуткими вещами. Имелись тут и клетки, в которых клубками свились змеиные тела, и черепа неизвестных мне животных, еще какие-то части чьих-то тел, склянки с дурно пахнущими смесями, а главное — целый стеллаж с колюще-режущими предметами.
— Н-нет… — Я нервно дернула головой, искренне не желая иметь ничего общего с происходящим «зоопарком».
Отчаянно хотелось моргнуть и проснуться. Пожалуй, я ничего в жизни не желала так сильно, чтобы это оказалось сном, просто безобидным кошмаром. Я даже на сумасшедший дом была согласна. Уж лучше санитары и смирительная рубашка, чем… Нет, нет! Попаданок не существует, это выдумки писателей.
Вновь бухнувшись лбом об пол, злобная женщина снова привлекла мое внимание. Она по-своему поняла мой возглас и забормотала:
— Не смею мешать вам, моя тариль. Да пребудет с вами сегодня долгая ночь!
Вскочив на ноги, незнакомка метнулась к двери и оставила меня наедине с огромным пленником. Вспомнив об этом безрадостном факте, я резко обернулась к нему и снова пристально всмотрелась в лицо мужчины. Он же, напротив, не проявлял никакого интереса к моей персоне и, игнорируя раны на животе, смотрел в окно на ночное небо.
И его мне надо замучить до «почечных колик»? Заставить кричать от боли? — мысленно обалдела я. — Иначе утром казнят?
С осторожностью приподняв руку, ударила ладонью по лбу. Потом шлепнула по плечу, прикусив губу от рвущегося наружу вопля ужаса. В завершение, сжав ладонь в кулак, притиснула ее к груди и, зажмурившись, застонала.
Собственные ощущения буквально кричали: это я! Мое тело. Пусть оно и было не моим. А значит… Что это означает, даже мысленно произнести я была не в силах, настолько жутко было признать такую данность. Как можно, будучи еще в здравом уме, поверить в попаданчество? Да никак! Но и сомнений в ясности рассудка, вопреки всему, не было.
Итак, этот дурдом мне не снится. Я в чужом теле.
Обидно… Не то чтобы я мечтала о «втором шансе», возможности прожить еще одну жизнь, но всего лишь сутки в новом мире, это как-то излишне сурово! Судьба таких злобных «сотоварищей», как моя провожатая, нисколько не волновала — таких злодеек я и сама бы казнила, будь на то моя воля.
За паническими размышлениями не сразу уловила какое-то подозрительное шевеление у подола платья. Сообразив же, устремила взгляд вниз. Света от горящего огня вполне хватило, чтобы увидеть… мышь! А рядом еще одну, и еще! Сознание едва восприняло этот факт, а визг ужаса уже вырвался из глотки — мышей боюсь с детства.
Шарахнувшись в сторону варвара — когда страшно, инстинктивно тянет к кому-то большому и сильному, услышала ответный вопль множества разочарованных глоток. В еще большем страхе резко закрыла рот ладонью, вспомнив о том, что нас «слышат» многие ждущие агонизирующих криков пленника. Мыши, к счастью, тоже разбежались. А я, присмотревшись, обнаружила на одном столе клетку с грызунами, вероятно предназначенными на корм змеям. Мыши сподобились на побег, перегрызли прутья!
«А чем я хуже? — мгновенно всплыл в голове вопрос. — Надо драпать из этого жуткого места. Вдруг тут не везде в моде такой садизм?..»
Приободрившись от первой позитивной мысли, осторожно посмотрела на варвара. Тем более стояла совсем рядом с ним. Встретившись с мужчиной взглядом, испытала чувство неописуемого смущения: оказывается, все это время он наблюдал за мной! Более того, в полутьме в его прищуренных глазах мне почудилось пристальное внимание.
Сглотнув, вспомнила, что должна поддерживать амплуа жестокой и кровожадной, как ее… палача, одним словом. Это залог моей безопасности? Ведь чем позже догадаются, что в этом теле кто-то не «местный», тем мне лучше? Передернув плечами, заносчиво задрала подбородок: нечего смотреть на меня свысока! Озвереть могу и я!
Тем более умирать поутру совсем неохота. Держа спину прямо, прошагала к стеллажу с пыточными инструментами, иначе все эти длинные острые спицы, мечи и клещи назвать не могла.
Я бы от одного их вида завопила. А что, если… — Надежда была наивной и отчаянной, но вдруг?..
Выхватив парочку попавшихся под руку «агрегатов», я решительно развернулась в сторону мужчины. Шагнула ближе к нему, еще ближе… Пленник не шелохнулся, продолжая наблюдать за мной. Лишь губы его слегка дрогнули, вытянувшись в жесткую линию. Подойдя вплотную, угрожающе взмахнула острым тяжелым крюком перед лицом мужчины. И если я и помыслить не могла, что делали с ним этой штуковиной, содрогаясь даже от самых невинных предположений, то варвар просто проигнорировал мой маневр.
