Ученики в интернате загружены так, что у них остается очень мало свободного времени. Тем не менее все желающие могли успеть сбегать за рыбой на рынок во время двадцатиминутного перерыва между окончанием спортивных тренировок и началом занятий. Вскоре опытным путем я выяснил, что пингвин в день съедает полкило рыбы. Это означало, что я мог хранить небольшое количество рыбы в холодильнике, а ездить или ходить на рынок можно было всего три раза в неделю. Те ученики, которые покупали рыбу, получали право кормить пингвина и обмывать из шланга террасу.
Обычно ребята приходили кормить пингвина группами человек по пять-шесть. Они рассаживались на парапете и кормили своего нового друга. Сначала Хуан Сальвадо жадно выхватывал рыбу из пальцев мальчика, который вынул ее из пакета. Хуан Сальвадор щелкал клювом так, что мог поранить пальцы тому, кто не торопился их убирать (должен заметить, что, к счастью, никто не пострадал). По мере того как пингвин наедался, он начинал медленнее брать рыбу и с трудом ее глотать. Те, кто внимательно следил за поведением пингвина, это видели, но иногда ребята увлекались каким-нибудь разговором и продолжали кормить Хуана Сальвадора до тех пор, пока он уже не мог глотать и хвост последней рыбы торчал у него из клюва.
Сытый и довольный пингвин стоял среди ребят, с любовью смотрел на них и, казалось, прислушивался к каждому сказанному слову. Потом, прислонившись к чьей-то ноге, чувствуя в животе приятную тяжесть и пригревшись на солнышке, он мирно засыпал. Он не просыпался, когда ребята уходили с террасы. Иногда какая-нибудь заботливая душа клала его на толстый животик, и он продолжал спать, как дитя. Иногда ребята забывали положить пингвина на живот и убегали на уроки. В этом случае пингвин через некоторое время сам падал на живот. Когда это происходило, пингвин качал головой и снова засыпал. Вот так тихо текла жизнь пингвина Хуана Сальвадора в школе, в которой у каждого из нас было множество дел.
Глава 9. Счастье привалило, или Как мне пришлось расстаться с чем-то очень нужным
Однажды во второй половине дня вскоре после того, как пингвин поселился на террасе, я находился у себя в квартире и услышал возбужденные голоса. Что-то в общем тоне голосов привлекло мое внимание, и мне показалось, что этот разговор может иметь ко мне какое-то отношение. Впрочем, в тот момент я был занят, и мне было совсем не до разговоров. Я пытался установить у себя в комнате длинную проволочную антенну, чтобы слушать новости и передачи BBC. Я знал, что в это время дня вещание из Лондона заглушалось, хотя иногда мне удавалось услышать голоса английских дикторов, передающих новости, однако они были едва различимы из-за слабого сигнала трансляции.
Я услышал, что группа разгоряченных учеников подошла к моему дому и поднялась по ступенькам у входа. Послышался звук открываемой двери подъезда, затем дверь захлопнулась. Ребята медленно поднимались по лестнице, и их голоса становились все громче. Мне так и не удалось расположить антенну так, чтобы я смог нормально слушать радио, и мне стало ужасно любопытно, что делают ребята у меня за дверью. Я подошел к двери, подождал, но, не дождавшись звонка, открыл ее. Передо мной стоял улыбающийся мальчик со старым оцинкованным гигантским корытом в руках. Это было даже не корыто, а скорее небольшая овальной формы ванна размером около метра в длину, шестидесяти сантиметров в ширину и тридцати в глубину. К обеим сторонам ванны были приварены ручки.
– Кортес, – сказал я, улыбаясь при виде ванны, – это же потрясающе! Где ты это взял? В саду какой-то бедной старушки она плохо лежала?
– Я ничего ни у кого не брал! – пылко заверил он меня.
– Я шучу, – ответил я. – Ты настоящий гений. Так где же ты все-таки ее взял?
Мальчик широко улыбнулся.
– Я возвращался в школу из города и увидел эту ванну на свалке около одной из мастерских. Я спросил, сколько она стоит, и мне ответили, что могу взять ее даром. Если, конечно, сам ее утащу.
– А охрана около ворот разве тебя не остановила?
Я знал, что у охраны есть четкие указания не пускать ребят на территорию со всяким хламом.
– Да, они хотели, чтобы я ее выбросил, но я сказал, что вам она нужна для пингвина и вы попросили меня принести эту ванну. Только потом они меня впустили. Но вы же действительно просили ее принести, правда?
– О да, конечно! – быстро ответил я. – Я совершенно точно помню, что очень тебя просил. Ты просто молодец, Бернардо Кортес!
Хуан Сальвадор прожил на террасе уже несколько недель и привык ко всему, словно там и родился. На террасе стоял стол, под которым пингвин прятался от солнца или града. Птице нравились ежедневные обливания из шланга, которые ему устраивал я или кто-нибудь из ребят. Мы клали конец шланга на стол, делали напор воды не очень сильным, и пингвин стоял под струей и наслаждался.
Хуан Сальвадор всегда входил под струю воды одним и тем же образом. Он на пару секунд подставлял клюв под струю воды, после чего энергично тряс им из стороны в сторону. Он повторял эту операцию по два-три раза, после чего, стоя на одной лапе, другой принимался мыть мордочку и шею. Потом он начинал мыть другие части тела. У птицы были удивительно подвижные и пластичные лапы, которые гнулись так, словно были сделаны из резины. Потом он выходил из-под струи воды и клювом принимался чистить перышки. Он начинал прихорашиваться с шеи, постепенно продвигаясь все ниже и ниже, не пропуская ни одного места на своем теле. Туалет заканчивался хвостом, которым он на протяжении всего купания периодически быстро тряс. После этого мы аккуратно промокали его полотенцем, и он снова начинал приглаживать перышки.
Меня всегда интересовал вопрос о том, сколько пингвины пьют воды. Я не знал ответа на этот вопрос и подозревал, что, возможно, жидкость пингвины получают вместе с рыбой. Чтобы пингвин мог напиться, мы наливали ему воду в большую сковородку. Надо сказать, что вода в школе была довольно соленой, поэтому я думал, что пингвин получает все необходимые ему соли. По правде говоря, я ни разу не видел, чтобы пингвин пил из сковородки, но мне было спокойнее при мысли, что если он захочет пить, то вода у него всегда есть.
Бернардо Кортес увидел странную ванну около одной из мастерских в Квилмесе и тут же сообразил, как ее пустить в дело. При наличии ванны пингвин мог бы в нее окунуться, если у него появится такое желание, и освежиться жарким солнечным днем. Пришло лето, и температура постепенно повышалась. Я волновался по поводу того, как пингвин будет переносить жару. Прошло уже достаточно много времени, но, как я заметил, на его перьях так и не появился водоотталкивающий слой.
Я внимательно осмотрел ванну, которую притащил Кортес, и понял, что ею пользовались много лет. По-видимому, эта ванна была изготовлена в конце девятнадцатого века. Наверное, она висела на крюке в хозяйственном магазине или скорее в скобяной лавке. Тогда ванна была новой и блестящей, а к ручке веревочкой из конопляной нитки был привязан написанный от руки ценник. Возможно, эту ванну купила молодая семья крестьян-переселенцев. Я представил себе худощавого мужчину в широких рабочих хлопковых штанах и его молодую жену, которые пришли в магазин купить все самое необходимое, потому что денег почти не было, да и на их старой повозке совсем мало места. В магазине семья купила несколько листов рифленого железа, молоток, гвозди, доски, проволоку для ограды, мотыгу, лопату, спички, крупу, соль, семена кукурузы, картошку, белый эмалированный кувшин, патроны и вот эту самую ванну. Все это было необходимо для строительства нового дома и обустройства хозяйства. Больше у этих крестьян, за исключением любви, которую молодожены испытывали друг к другу, ничего не было.
