Воздух вокруг загустел и завибрировал. Дискета на груди Кирилла с файлом ПН превратилась в язычок чистой «энергии», струйкой протекла в тело и слилась с сердцем. Кирилл почувствовал прилив энергии, расправил плечи, выпрямился, взлетая в воздух и зависая на высоте двух метров.
Лилия со страхом отшатнулась, но он не заметил этого, продолжая раскручивать спираль силы вокруг себя.
Край обрыва вздрогнул, поплыл, исказил очертания, выстрелил ледяным «пальцем» длиной в десяток метров. Этот «палец» начал толчками двигаться вперед, покрылся сетью трещин, обрушился вниз дождем ледяных осколков.
Волосы на голове Кирилла встали дыбом, заискрились электрическими молниями, руки и уши засветились изнутри нежным розовым сиянием.
С гулом из стены обрыва снова вылез толстый ледяной «палец», устремился к «рогу», на конце которого приплясывал от нетерпения Лаврик.
Кирилл взмахнул руками.
Ледяной «палец» прыгнул вперед и с грохотом вонзился в острие «рога», образовав настоящий мост.
Лаврик едва не свалился вниз от толчка, потерял равновесие, но удержался и быстро перебежал на четвереньках на эту сторону каньона, потный, красный, возбужденный и ни капли не испуганный. Бросился к Лиле, прижавшей кулачки к груди, поднял голову, глядя на Кирилла:
– Чего ждешь? Закрывай скважину!
Кирилл снова взмахнул руками, и созданный им ледяной мост рухнул прямо перед мордой Пса, заставив его остановиться.
Некоторое время гигантский «хамелеон» пытался перепрыгнуть пропасть, но каждый его бросок вперед заканчивался тем, что голова его или лапы начинали превращаться в струи дыма, и Пес в конце концов отступил. Сполз с рога на противоположный край каньона и скрылся в расщелине.
Только после этого Кирилл позволил себе расслабиться и загнал с и л у обратно в сердце.
* * *
Лаврик не оправдывался, только отдувался и сопел, не глядя на своих спасителей. Впрочем, они его не сильно-то и ругали. Кирилл вообще высказал только свое мнение о личности компьютерщика, Лилия же мягко пожурила Киндинова, упирая на такие общечеловеческие ценности, как взаимопомощь и бескорыстие.
– А теперь рассказывай, – угрюмо проворчал Кирилл после недолгого молчания, не поверив в искреннее раскаяние Лаврика.
Тот оживился, хотя головы не поднимал и на товарищей не глядел. Был он теперь бледен, явно нервничал и о чем-то размышлял.
– Собственно, рассказывать особо не о чем… Я хотел просто погулять по Сети и вернуться… честное слово! Податься мне все равно некуда… В общем, забрел в какие-то жуткие дебри, нечто вроде гигантского объемного мха… одни ветки и перепонки вокруг. Оказалось, это переходная зона между Гиперсетью и «нулевой» реальностью. Бродил там долго, встретил нашего общего знакомого… а потом меня догнал Пес, пришлось бежать. Так я и оказался здесь…
– Какого знакомого ты встретил? – поинтересовалась Лилия.
– Оператора Диаблингу.
Кирилл и Лиля переглянулись.
– Что он делал в приграничном слое? И как он туда попал?
– Не знаю, он со мной не разговаривал. Появился, посмотрел на меня удивленно и пропал.
Кирилл хмыкнул.
– Ты, часом, не путаешь грешное с праведным? Может быть, то был подполковник Петров? Кстати, откуда тебе стало известно, что ты попал именно в переходную зону между Гиперсетью и «нулевой» реальностью?
Лаврик скривил губы.
– Я нашел корректную проводку к главному компьютеру Сети. И нечего на меня так смотреть! Можешь не верить, но я беседовал с задатчиком самого первого иезода. Он мне такое поведал, что до сих пор голова кругом идет.
– И операторы иезода тебя не засекли? – подозрительно прищурился Кирилл.
– Засекли, но уже потом, после контакта, я использовал их же собственные каналы связи. – Лаврик хихикнул. – Если бы я не лажанулся с переброской бакбона, хрен бы они меня засекли!
– Что было потом?
Лаврик поскучнел.
– Потом меня вышвырнули из киберспейса, и появился Пес.
Кирилл посмотрел на компьютерщика, и ему очень не понравился его косой ускользающий взгляд.
– Договаривай.
– Я все сказал, – огрызнулся Лаврентий.
– Подожди, Кир, – миролюбиво проговорила Лилия. – Человек еще не отдышался. Лаврик, о чем ты разговаривал с… э-э… с компьютером иезода?
Лаврентий снова оживился:
– Он мне показал схему рождения нашего Мироздания.
– Ни больше ни меньше, – скептически поджал губы Кирилл.
– Честное слово! – обиделся Лаврик. – Хотите, покажу? Я записал. Обалдеете, когда увидите. Я тоже обалдел, хотя кое-какую информацию скачал еще у Диаблинги. Вот, смотрите.
Киндинов развернул ноутбук, поколдовал над клавиатурой компьютера, и на экране высветилась необычная схема с надписями на русском языке.
Кирилл и Лиля начали рассматривать схему, не спеша задавать вопросы. Лаврик гордо поглядывал на них, словно это он был разработчиком схемы, ожидая, когда они заговорят, но спутники молчали, и тогда он не выдержал:
– Ну как вам это творение?
Лилия прерывисто вздохнула, не отрывая взгляда от картинки на дисплее.
– Этого не может быть!
– Еще как может, – засмеялся Лаврентий. – Ну, а ты что скажешь, полковник?
– Значит, компьютер выдал тебе схему прямо с объяснениями на русском языке? – подозрительно спросил Кирилл.
Лаврик стушевался.
– Надписи я делал сам. Ты что, не веришь мне?
– Один умный человек сказал: верить – значит, отказываться понимать. Я хочу понять, зачем этот самый компьютер, с которым ты якобы беседовал, дал тебе этот материал.
– Ну, не знаю… мы разговаривали о причинах всего… – Лаврентий отвернулся. – Я задал вопрос, он ответил…
– А что вот это за треугольник внизу? – указала пальчиком Лилия.
– Сейчас допечатаю. – Лаврик застучал по клавишам. – Это Абсолют-компьютер Изначально Первого, если применять нашу терминологию. Хотя на самом деле это нечто немыслимое и необъяснимое.
– Выходит, мы живем во Вселенной, созданной Дьяволом?
– Я просто использовал наши земные понятия. Гиперсеть рождена Одним из Безусловно Вторых, а так как их было как минимум двое, то пришлось давать им имена. На самом деле все гораздо сложней и неоднозначней. Ангел – это существо или, точнее, разумная сверхсистема, избравшая путь осмысления Первозамысла и подчинения Базовым Принципам. Дьявол – это разум, избравший другой путь. Его можно назвать Выразителем Несогласия с Первозамыслом.
– Отступником… – пробормотал Кирилл.
– Можно и Отступником, и Бунтовщиком, и Сатаной – суть не изменится. Все равно он останется Творцом Гиперсети и, соответственно, нашей Метагалактики и нас самих.
