– Ты думаешь, он тут имеется?
– Скоро узнаем.
Они отошли от стены, лавируя между стеклянно-прозрачными, многогранными, кристаллическими, закрученными по ломаной спирали глыбами и арочными конструкциями. Понять их назначение было невозможно, и Кирилла не покидало ощущение, что все они – лишь слабое геометрическое отражение существующих здесь объектов в сознании людей. Возможно даже, что они располагались сразу во многих временах и пространствах, создавая объемно-многомерную и многовременную структуру, олицетворяющую Абсолютное Начало Всех причин, Фундаментальный Принцип, не зависящий от предыдущих причин.
Пол, по которому шли Кирилл и Лилия, был белый, как фарфор, но гасил звуки шагов, как слой резины. В зале же царила такая всеобъемлющая глубокая тишина, что путешествнники передвигались, затаив дыхание и напрягая слух до шума в ушах.
Приблизившись к центру зала – здесь это удалось сделать без особого труда, будто зал усох, сжался в размерах, – где из пола вырастало мерцающее дерево, они принялись разглядывать его, находя сходство то с друзой кристаллов невероятной красоты, то с лиственницей, то с букетом сложных конструкций. Хотя при этом Кирилл прекрасно отдавал себе отчет, что их оценки являются лишь «фактами воображения». Что представляет собой дерево на самом деле, человеческое зрение оценить было не в состоянии.
– Почему они, эти машины, прозрачны? – нарушила торжественную тишину зала Лилия.
– Их надо включить, вдохнуть в них жизнь, – уверенно сказал Кирилл. – Тогда они наверняка проявятся физически, полностью.
– Мы не сможем это сделать?
– Не знаю, попытаемся. Во всяком случае, если не всю установку, то хотя бы компьютер, который ею управлял.
– Почему ты так уверен, что здесь должен быть компьютер?
– Не придирайся к словам. Неважно, как называется то, что управляет каким-либо процессом, просто термин «компьютер» наиболее близок по смыслу. Помнишь схему, которую показал нам Лаврик? Он тоже пользовался земными понятиями и терминами. Я очень надеюсь, что мы прорвались за границу «нулевой» реальности в Абсолют-центр. Лаврентий назвал его Задатчиком Базовой Программы. Только отсюда мы и можем установить контакт с тем, кто этот самый Задатчик сотворил.
Лиля зябко вздрогнула, понизила голос:
– А вдруг он все еще здесь? Увидит нас и рассердится…
– Не рассердится, – улыбнулся Кирилл. – Во-первых, он должен все понимать без всяких объяснений. Во-вторых, его здесь нет.
– Почему ты так уверен?
– Потому что я бы его почувствовал. Здесь кто-то есть, но не он.
Лилия невольно оглянулась.
– Ты имеешь в виду Лаврика?
– Не только. – Кирилл сел напротив мерцающего дерева в позе лотоса, обратив к нему лицо. – Стань сзади и держись за меня. Пора включать эту… гм… машину.
Лиля повиновалась.
Кирилл сосредоточился и нырнул в поток с и л ы как в омут.
Глава 27
ТРАГИЗМ НЕРАЗГАДАННОЙ ЦЕЛИ
Какое-то время казалось, что он застрянет между холодными, твердыми, черными стенами ущелья, в котором очутился после «прыжка в омут». Стены дышали, то сближались, то раздвигались, и тогда удавалось сделать шаг-другой к сияющей впереди щели, которая олицетворяла выход из трансцендентного ущелья, созданного психикой Кирилла. Никакого ущелья, конечно, не существовало, таким казался энергоинформационный вход в «компьютер Творца», отключенный им невероятно давно да еще к тому же имеющий какую-то изощренную систему ограничения доступа. По сути, ущелье было тем путем, который избрало подсознание Кирилла для проникновения в «компьютер».
Световая щель приблизилась.
Кирилл сделал еще несколько шагов, обдирая бока и плечи об острые грани и углы стен ущелья, и наконец вышел из него внутрь пузыря с перламутровыми светящимися стенами. В центре пузыря колыхалось жемчужно-кисейное облачко, изредка принимая очертания туманной, едва заметной человеческой фигуры в белых одеждах. Впрочем, насчет фигуры Кирилл имел сомнения, понимая, что он просто хочет, чтобы видеопризрак «компьютера» был похож на человека. И еще он понимал, что «компьютер» этот включить ему не удастся. Не хватит ни знаний, ни понятий, ни энергии, ни воли.
Задатчик был выключен «надежно», и включить его мог, наверное, только сам Создатель, хотя кто-то внутри него все-таки обитал. Нечто вроде «духа», охраняющего покой колоссальной сложности устройства.
– Простите, что потревожил, – пробормотал Кирилл, кланяясь и прижимая руку к сердцу; при этом он осознавал, что сидит в данный момент на полу зала перед мерцающим «деревом компьютера». – Мы пришли, чтобы…
– Я знаю, – раздался со всех сторон глубокий, мягкий, бархатный, проникающий во все клеточки тела, бесконечно доброжелательный голос. – К сожалению, степень твоей реализации недостаточно высока, чтобы позволить тебе напрямую контактировать с тем, кого вы, люди, называете Создателем Мироздания. Это уровень святых, праведников и героев.
– Я понимаю… – Кирилл покраснел, но не отвел взгляда. – Пусть я не святой и не праведник, но имею право жить. Или этого мало?
– Не мало, – кивнул «призрак» в белых одеждах. – Ты потенциальный волевой оператор, способный достичь многого. На Земле таких называют героями. Но не забывай, что герои всегда платят высокую цену за свои победы. Ты готов заплатить?
Кирилл проглотил ком в горле, помедлил.
– Какую цену я должен заплатить?
– Выбор на самом деле невелик. Вспомни русские сказки и былины: налево пойдешь…
– Коня потеряешь…
– Нечто в этом роде. Встретиться с Создателем Сущего можно, только жертвуя чем-то: счастьем, свободой, любовью, жизнью. Что предпочитаешь ты?
Кирилл почувствовал прикосновение пальчиков Лилии к затылку, но не оглянулся.
– Этот выбор обязателен?
– Это выбор пути. Святые и праведники тоже жертвуют.
– Чем?
– Свободой и правом на грех.
– Тогда я лучше выберу… жизнь.
– Жертва не принимается.
– Почему? – растерялся Кирилл.
– Твой путь не закончен. И ты не один. Погибнешь ты, погибнет и та, которая тебе доверилась и ради которой ты готов принести жертву.
– Тогда… пусть это будет свобода!
– Ты не готов и к этой жертве.
– Мне не нужна свобода, если женщина, которую я люблю, будет жить и будет свободной.
– Она будет несчастливой.
– Что же делать?
– Выход один: чтобы открыть Врата и пройти в Чертог Создателя, надо сжечь всего себя. Без остатка. Только тогда оживет это устройство, с защитником которого ты сейчас разговариваешь.
Кирилл помолчал, размышляя, что ему не нравится в тоне собеседника.
