В телевизоре двое агентов ФАБ с огнеметами выдвинулись вперед. Листок отвернулась, не желая видеть, как струи огня устремляются к телам только что застреленных людей.
— Не вертись, — тут же призвала Сильвия. — Это скорее ушиб, чем рана. Тебе, наверное, нужно просканировать голову. Когда ты это схлопотала?
— С час назад. Может, два. Ой!
— Я намазала повреждение обезболивающим гелем, — произнесла Сильвия. — И стягивающей мазью, чтобы уберечь от грязи. Но просканировать голову тебе все-таки нужно.
— Вы врач? — спросила Листок. — Или медсестра?
— Я на пенсии. Но была когда-то фармацевтом. Сиди здесь, я принесу мятного чая.
Листок снова взглянула на экран. Там давал интервью какой-то важный военный чин. Генерал. За его спиной Листок увидела танки, которые только что проезжали мимо нее. Теперь они выдвигались на позиции, развернувшись в сторону больницы, а за ними занимали места другие войска. Листок подняла руку ладонью вперед, подождала, пока телевизор настроится на нее, и подняла палец. Громкость увеличилась, и теперь стало слышно, что генерал говорит.
— Мы пока не знаем, что это такое. Вероятно, что-то похожее на "Эн-Фури", растворимый психотроп, наделавший бед в Европе два года назад. Но что бы это ни было, оно явно распространилось по больнице. Как мы только что видели, некоторые из зараженных больше не в состоянии рационально мыслить, и они очень опасны. Наша задача не допустить распространения. И мы выполним эту задачу любыми методами.
— Удавалось ли в последнее время установить связь с доктором Эмили Пенхалигон? — спросил невидимый репортер.
— Доктор Пенхалигон и ее команда испытывают различные способы замедлить действие биооружия, а попутно собирают информацию о нем и моделируют на компьютере возможные причины заражения. Мы делаем все возможное, наши люди вместе со служащими ФАБ внутри здания обеспечивают изоляцию лабораторий и верхних палат от прочей территории больницы, где заражение уже распространилось.
— Господин генерал, есть ли сведения о том, откуда взялось это оружие, и кто его применил?
— Это явный теракт, — ответил генерал. — На данном этапе я не могу дать более полных сведений.
— Ряд комментаторов отмечают, что это, вероятнее всего…
Звук внезапно снова умолк. Листок повернулась и увидела, как Сильвия шевелит пальцами. Рядом с ней на столике стояли две чашки горячего чая.
— Этот шум из телевизора так меня утомляет, — посетовала Сильвия. — Пей чай, моя дорогая. Нам нужно поговорить.
— Спасибо. Но я не хочу…
— О, я не собираюсь выведывать, что ты делала там, в подземельях. Но думаю, что тебе следует позвонить родителям. У тебя ведь есть родители? Ну так мы им позвоним и скажем, что ты здесь и сидишь в карантине вместе со мной.
— Я не могу тут оставаться, — Листок только сейчас сообразила, что ей следует делать. А точнее, ей на ум пришло кое-что, что могло обеспечить ей возвращение в Дом. — Мне нужно кое-куда.
— Никуда ты не пойдешь. Ни пешком, ни на машине, даже если бы я сошла с ума и согласилась тебя подвезти. Гражданским запрещено передвигаться по городу.
— Мне нужно попасть в дом в Денистере, — Листок назвала адрес. — И как можно быстрее.
Она хотела добраться до дома Артура. Пусть Дом проявился в воздухе над больницей и до него невозможно добраться, но Листок помнила кое-что еще, что Артур говорил ей давным-давно в своей палате. Ну то есть для всех остальных это было только вчера, а для Листок прошли месяцы в море. Но все равно она твердо помнила, что у Артура есть телефон. Телефон в выложенном бархатом ящичке, и по нему можно позвонить Жителям Дома.
— Это даже не обсуждается, — строго сказала Сильвия.
— Но это очень важно, — настаивала Листок.
— Почему?
Листок замолчала. Она не могла сказать Сильвии правду. Старушка просто не поверит, и все еще больше осложнится.
Я не могу сказать ей, внезапно подумала девочка. Но зато могу показать.
— У вас есть окно, из которого видна больница?
— Да, на втором этаже. Но какое это имеет отношение?
Листок секунду поколебалась. Сильвия уже стара, и потрясение может ее убить. Но Листок отчаянно нуждалась в помощи. Артур рассчитывал на нее надеялся, что она сможет доставить карман в Дом, чтобы его там уничтожили. Да и не только Артур — все другие тоже. Что если Мальчик-без-кожи продолжит распространять свою подчиняющую плесень повсюду? А может быть, пустотник способен еще на что-нибудь…
— Давайте поднимемся наверх, я хочу, чтобы вы посмотрели на больницу через вот эти очки. Предупреждаю, это вас потрясет. А после того, как вы посмотрите, я вам все расскажу.
Сильвия посмотрела на нее с подозрением, но затем хмурое выражение превратилось в улыбку.
— Ты говоришь загадками, и я уверена, что ты просто тратишь мое время. Но с другой стороны, что я еще могу тратить, кроме времени? Пойдем.
Окно, смотрящее на больницу, оказалось в спальне Сильвии — маленькой, опрятной комнатке, ничего не говорящей о своей владелице. Сильвия быстро пересекла спальню и отодвинула занавеску.
— Вот твой вид на больницу. И, боюсь, на боевые вертолеты.
Листок выглянула в окно. Три остроносых военных вертолета медленно кружили вокруг здания больницы на высоте около двухсот метров. Девочка сдвинула очки на нос, а затем вовсе их сняла. Ей было не по себе смотреть на то, как вертолеты влетают прямо в выглядящие твердыми строения Дома, а затем вылетают обратно.
— Посмотрите через очки, — попросила Листок. — И не удивляйтесь.
— Не думаю, что я вообще что-то через них увижу, — сказала Сильвия, беря очки в руки. — Они все потрескались!
— Кое-что вы увидите, а затем я объясню, — Листок поморщилась: в голову снова стрельнуло болью. Но на этот раз боль была иной. Словно странное давление внутри черепа. Как при гайморите, только в неположенном месте.
Плесень! Она уже добралась до головы!
— Ничего не вижу, — сказала Сильвия. Она надела очки, но не смотрела в окно.
— Окно! — напомнила Листок, начиная чувствовать отчаяние и неуверенность.
Что, если очки доктора Скамандроса работают только для нее?
Глава 13
Лейтенант Корби опустил подзорную трубу и потер правый глаз, воспалившийся от долгого смотрения. Вот уже целый день лейтенант и его подразделение пограничников следили за колонной противника, продвигавшейся по перевалу под ними, и подсчитывали число врагов.
— Добавь к отчету еще пять тысяч, — велел Корби сержанту, который вел подсчет в блокноте. — Рядовые пустотники, организованные в отряды по тысяче.
— Это уже двадцать шесть тысяч за сегодня, сэр, — произнес сержант. — И все на одной клетке.
