– Это моя семья, Пол.
– Знаю. Но это твоя новая семья. Со временем все прояснится, поверь.
– Верю.
XXII
Он уже погасил свет, когда вдруг зазвонил мобильник. «Кристина» высветилось на дисплее. С чего это ей взбрело в голову позвонить еще раз? Кристина собиралась ложиться. Пообещала объявиться завтра утром. Даже отказалась приехать к нему вечером. Ей было плохо, но не настолько.
Но голос в трубке был незнакомым. Он сразу понял: что‑то не так. Тита Несс. Простите, кто? Полу потребовалось несколько секунд, чтобы понять. Звонила филиппинская горничная. Она говорила быстро, он едва успевал за ней. Госпоже У стало плохо. Ее повезли в больницу в Куньтхоне. Открылось кровотечение. Пол взглянул на часы: 23:17.
Последний паром из Юнсюваня отходит через тринадцать минут. Успеть на него – никаких шансов. Но он уже соскочил с кровати, как будто тело обрело способность действовать, не принимая в расчет происходящих в мозгу процессов. Пол открыл шкаф, схватил рубашку и брюки и выскочил на улицу. Дождь к тому времени уже закончился. Пол поскользнулся на мокрых камнях, упал, быстро поднялся и побежал дальше. На ведущей к морю лестнице перепрыгивал через пять ступеней, ударился о какую‑то бочку, которая с грохотом покатилась вниз. Потом помчался по деревне, под лязг запираемых ворот, мимо ресторана «Грин коттедж» и бара «Исландия». Возле почтамта услышал глухое бормотание мотора и из последних сил рванулся к пирсу. Но паром уже успел развернуться и теперь быстро удалялся по направлению к Гонконгу.
Только сейчас Пол заметил, что стоит на пристани босиком и в одних кальсонах, что его левое колено кровоточит, а легкие болят от напряжения. В одной руке он держал рубашку и брюки, в другой – мобильник, кошелек и связку ключей. Пол набрал в грудь воздуха, пытаясь сосредоточиться. Следующий паром только в 6:20. Другой способ покинуть остров – вертолет, но к нему прибегали только в экстренных случаях. Пол почувствовал себя загнанным в тупик. Он уже подумывал о том, чтобы добраться до Гонконга вплавь. Возле Паккока ширина залива не больше двух километров, правда, течение сильное. Ночью судоходное движение еще больше оживляется, и погода для подобного марш‑броска не лучшая. Неудивительно, если весь день дул ветер. Пол посмотрел на воду с белыми барашками пены. Нет, течения ему не одолеть. Единственный выход – нанять лодочника, который согласился бы доставить его в Гонконг.
Пол набрал номер Кристины, но ни она, ни Тита Несс не отозвались. Он помчался к бару «Исландия», где еще сидели несколько англичан и австралийцев. Все они давно уже жили на острове и знали Пола, по крайней мере в лицо. Выслушав его сбивчивый рассказ, долго молчали. Нет, лодки ни у кого не было. Но тут хозяин заведения вспомнил об одном рыбаке, чей катер чуть ли не ежедневно оглашал гавань невыносимым треском. Рыбак жил за углом, на холме.
Он успел лечь, когда Пол появился у ворот его дома. Низенький мужчина, чуть постарше Пола, просунул в дверь недовольную физиономию. Что могло понадобиться от него в такое время этому босому иностранцу с прилипшими ко лбу потными седыми прядями?
Пол предложил ему тысячу гонконгских долларов. Мало. Тогда Пол удвоил цену. Но рыбак к тому времени уже проснулся и осознал себя хозяином положения.
Три тысячи долларов. Нет, две тысячи. Мужчина покачал головой. Три тысячи. Он вышел за ворота. Прошелся туда‑сюда, посмотрел на небо, на изгибавшиеся под ветром пальмовые листья. Где‑то внизу шумело море. При такой‑то погоде? Мужчина хитро прищурился. Ни за какие деньги!
Пять тысяч. Нет. Десять! Умеет ли Пол плавать? Пол кивнул. А деньги при нем? Нет. Пол горячился, обещал, тыкал рыбаку в лицо гонконгским видом на жительство. Десять тысяч наличными. Самое позднее завтра вечером.
Мужчина тяжело вздохнул. Ну хорошо. Через десять минут на пирсе.
Пол побежал обратно и только сейчас понял, что ночь и в самом деле выдалась холодная. Он почти не чувствовал своих окоченевших ног. В баре попросил мужчин одолжить ему что‑нибудь из одежды и получил зимнюю куртку и ботинки, которые натирали ему пятки.
Рыбак принес два желтых спасательных жилета, один бросил Полу. Потом вскарабкался на крохотный четырехугольный плот и поплыл к своей моторной лодке, пришвартованной к бую метрах в двадцати от берега. Убрал швартовы, подладил мотор и несколько раз дернул за веревку, прежде чем машина, захлебываясь грохотом, словно подскакивала на ухабах, тронулась с места.
Он забрал Пола у причала. Старый деревянный катер имел не больше пяти метров в длину и меньше двух – в ширину. На дне на всякий случай лежали пара весел, верша, сеть, бамбуковые жерди и пластиковое ведро.
Чтобы держать лодку в равновесии, Пол устроился в носовой части. Рыбак вручил ему фонарь и повелел высматривать в воде бревна и прочие тяжелые предметы, столкновение с которыми грозило аварией. Оба пригнули головы, проплывая под пирсом, и дальше старались держаться как можно ближе к берегу. Тем не менее катер раскачивало. Пол знал, что это только начало. Проблемы начнутся, когда они обогнут мыс Чек‑Кок‑Цуи и войдут в канал, разделяющий острова Гонконг и Ламму.
Все это время его мучили мысли о Кристине. Что такое могло с ней случиться? До родов оставалось не более двух недель, ни о каком выкидыше, следовательно, речи быть не могло. До сих пор беременность протекала нормально, если не считать отеков, головокружений и частой рвоты. До вчерашнего дня Кристина могла работать, а осенью и летом помогала Полу убирать дом, готовить комнаты для себя и Джоша. Оставалось найти съемщика для ее гонконгской квартиры – и можно было переезжать на Ламму. Результаты регулярных анализов не давали поводов для беспокойства: ребенок развивался абсолютно нормально. Тем не менее слова астролога не шли у Пола из головы.
Вы жизнь заберете. Вы жизнь подарите. Оба предсказания как будто сбылись. Но оставалось еще одно, все чаще отзывавшееся в голове эхом. Даже после очередного посещения врача, заверившего супругов, что с ребенком все в порядке.
Вы жизнь потеряете. Лучше бы ему было никогда не слышать этих слов.
Пол глядел на маяк, отмечающий оконечность мыса. До поворота оставалась еще добрая сотня метров. Пол повернулся, пытаясь поймать взгляд рыбака. Тот стоял, широко расставив ноги, одна рука на моторе, в другой – зажженная сигарета. До поворота оставалось десять метров, теперь уже пять…
Уже первый удар с наветренной стороны едва не опрокинул лодку. Волны с глухим стуком бились о борта. Рыбак тоже сел и уцепился за корму. Их обдало пеной, Пол почувствовал, как по лицу стекает соленый поток. Северо‑западный ветер гнал тучи в сторону города. Пол всегда считал себя не подверженным морской болезни, но тут замутило даже его. Воды в лодке все прибывало. Рыбак что‑то кричал, но ветер относил его слова в сторону. Он указывал на ведро. Одной рукой вцепившись в борт, Пол схватился другой за ведро и зачерпнул воды. Внезапно лодка взметнулась, подхваченная волной, и Пол опрокинулся на спину, так что борт под ним затрещал. Лодка встала под углом к ветру – опасное положение. Пол на четвереньках пополз к корме. Рыбак опять что‑то кричал ему.
