Пол молчал, продолжая гладить Кристину по лицу и животу. Она тихо стонала. Потом подоспела акушерка с анестезистом, и началась подготовка к операции. Кристину посадили, придвинули к краю койки, после чего доктор ввел тонкую иглу в соединительную ткань позвоночника. Местное обезболивание. Пол отвернулся. Одно неосторожное движение – и Кристина до конца дней будет прикована к инвалидному креслу. По статистике, правда, подобное случается крайне редко.
Кристину повезли в операционную, располагавшуюся на другом этаже. В лифте Пол держал ее за руку.
Возле операционного блока его остановили. Гинеколог спросил Пола, хочет ли тот присутствовать при родах. Доктор не возражал, нужно только переодеться. Это следует сделать в любом случае. Он проводил Пола в комнату, где ему выдали халат, колпак и марлевую повязку. В этот момент мужество покинуло Пола. Он боялся, что в самый ответственный момент его охватит панический страх.
Вы жизнь потеряете…
О ком это? Неужели о Кристине? Риск смерти здоровой роженицы в клинике Гонконга практически нулевой, такого здесь просто не бывает. Тогда, может, опасность угрожает ребенку? Но кесарево сечение – надежный, проверенный метод, и статистика у него самая благоприятная. Хотя что значат колонки цифр и диаграммы, когда речь идет о человеческой жизни? Ничего!
Самым страшным было ощущение бессилия. Накануне смерти Джастина Пол нередко вел долгие диалоги с самим собой, в которых всячески убеждал себя, что ребенок не может умереть. Кто‑то должен прийти Джастину на помощь, пусть некая сверхъестественная сила, но все не может так кончиться. Пол пытался молиться, взывать к ней. Обещал принести щедрые пожертвования, если Джастин выздоровеет. Продать квартиру и построить храм. Перевести деньги на счет сиротского дома на Филиппинах. Тогда он сделал все возможное, но так и не обрел Бога внутри себя.
Пол повалился на скамейку. Через неплотно прикрытую дверь доносились голоса врачей и медсестер. К своему удивлению, Пол почувствовал, что успокаивается, впервые за эту ночь. В ушах эхом отдавался стук детского сердца.
Мальчик появился на свет спустя восемнадцать минут. Голоса за дверью оживились, но до Пола долетали лишь обрывки фраз. «Потеряла много крови… Загадка… Как можно такое проглядеть…» Потом один из врачей вышел и помчался по коридору. Так, значит, Кристина потеряла много крови. Но почему? Что они проглядели?
– Что с моей женой? – закричал Пол.
– С ней все в порядке, – отвечал врач. – Можете пройти к ней.
Кристина лежала на операционном столе, только белые ноги торчали из‑под зеленого покрывала. Пол подошел к изголовью. Она была в сознании, на лбу блестели мелкие капли пота. Кристина схватила его руку. Она улыбалась. Никогда еще она не была такой красивой.
Потом рядом появился гинеколог. Ему очень жаль, это трудно объяснить, но… в общем, у ребенка была сестра. Или брат. Близнец. Его останки обнаружили в плаценте во время родов. Удивительно, как его проглядели при обследованиях. Этот ребенок умер бы спустя несколько недель после рождения. По всей вероятности, он был болен. Быть может, материнское тело могло прокормить только одного и поэтому отторгало другого. Таким образом, природа пожертвовала одним, чтобы другой выжил. Быть может, это послужит господину Лейбовицу утешением.
Вы жизнь потеряете…
– Наш сын здоров? – спросил Пол.
– Да, конечно, с ним все в порядке, – отвечал доктор, удивленный таким вопросом.
Он подвел Пола к столику, на котором акушерка взвешивала и измеряла новорожденного.
Пол с замиранием сердца оглядывал перепачканное кровью тельце. Бледную, в синих пятнах кожу младенца. Маленькие сморщенные ладошки. Огромный рот, зажмуренные глаза. Это чудо, весом 3333 грамма и 49 сантиметров в длину, казалось таким хрупким. Медсестра измерила температуру, завернула младенца в полотенце и протянула Полу. Неощутимый, почти невесомый сверток.
– Если хотите, можем вымыть его вместе, – предложила медсестра и повела Пола в другую комнату, где набрала воды в пластиковую ванночку, тщательно отрегулировав температуру. – Это ваш первый? – спросила она.
Пол только покачал головой.
– Ну, тогда мне учить вас нечему, – снова послышался голос медсестры.
Она помогла Полу высвободить ребенка из полотенца и встала рядом, наблюдая, как Пол, положив ребенка животом на свою ладонь, медленно погружает его в воду.
Джастина сразу после рождения мыла медсестра, но Пол внимательно наблюдал за каждым ее движением. Со временем эти воспоминания оказались вытеснены в какой‑то дальний угол сознания, но, будучи востребованными, снова ожили.
Левой рукой Пол поливал младенца, осторожно потирая правой его ручки, ножки, спинку. Полная горсть жизни. Тело мальчика постепенно расслаблялось под струей теплой воды.
Пол положил ребенка на полотенце и принялся осторожно промокать его тельце. Когда мальчика запеленали, тот впервые открыл глаза – темно‑синие, как у Пола, в то время как волосы были черными, материнскими.
– Вы уже придумали имя? – спросила акушерка.
Пол кивнул:
– Дэвид.
– Не китайское?
– Насчет китайского мы проконсультируемся с астрологом.
– Сейчас он захочет есть. Пойдемте отнесем его к вашей жене.
Пол взял укутанный в сине‑белое покрывало сверток и, не чуя под собой ног, вышел в коридор.
Палату на двух рожениц Кристина занимала одна. При виде Пола и акушерки ее бледное лицо оживилось.
– Мы принесли вашего сына, – сказала акушерка, положив младенца Кристине на грудь. – Сейчас вы нужны ему.
Спустя несколько минут ребенок утолял первый в своей жизни голод. Кристина переводила взгляд то на него, то на Пола.
– О чем ты думаешь? – вдруг спросила она.
– Что за странные вопросы ты задаешь, – удивился Пол.
– Я всего лишь хочу знать, как ты себя чувствуешь, – отозвалась Кристина и вымученно улыбнулась.
Пол улыбнулся в ответ:
– В тебе гораздо больше от европейской женщины, чем может показаться на первый взгляд.
Теперь он ничего не чувствовал, кроме бесконечной усталости и боли, пронизывающей все тело и особенно затылок. Когда Пол пригладил волосы, на ладони остались следы крови.
– Как ты думаешь, мне можно прилечь на другую кровать? – спросил он.
– Иди лучше к нам. – Кристина кивнула на свою узкую койку.
– Полагаешь, там хватит для меня места?
– Для тебя – да.
Пол притиснулся с краю койки, подложив руку под голову Кристины. Он глубоко вздохнул, зарываясь лицом в ее волосы, даже в пропитанном медикаментами больничном воздухе сохранившие свой неповторимый запах.
Ребенок издавал довольные чавкающие звуки.
