Мне только нужно найти Волеизъявление, с неожиданной ясностью понял Артур. Я такое уже делал. И смогу сделать здесь. Я настроен на Волеизъявление. Я в Несравненных Садах, и оно должно быть где-то здесь. Нужно просто сфокусировать на нем свой разум, и оно само скажет мне, где оно.
Хотя это решение стало главным в голове Артура, какая-то часть разума не была столь уверена. Как только он попытался сфокусироваться на том, где находится Седьмая часть Волеизъявления, некий голос в подсознании начал подсказывать, что это не очень хорошая мысль, что так можно даже дать Лорду Воскресенье знать о своем прибытии, и что, несмотря на обладание двумя Ключами и уверенность в себе, даруемую ими, Лорд Воскресенье и его Седьмой Ключ с легкостью расправятся с Артуром. Особенно — с Артуром, у которого нет союзников.
Но гневный и торжествующий Артур оказался сильнее. Он направил свой разум на поиски Седьмой части Волеизъявления. Он уже ощутил, что нащупал его слабое прикосновение, как вдруг зеленая стена содрогнулась и расступилась. Мальчишка — сын Дудочника — вошел через проем и, не говоря ни слова, кинулся на Артура с двухметровыми вилами, зубцы которых, раскаленные докрасна, распространяли вокруг себя волны жара, так что колебался воздух.
Глава 4
Листок поправила хирургическую маску, которая должна была не пускать радиоактивную пыль в легкие. На девочке был надет белый халат, хирургические перчатки и шапочка для душа в цветочек. В другое время люди на улицах смеялись бы над таким нарядом, но сейчас все носили странные комбинации из шляп, шарфов, дождевиков и резиновых перчаток — все, чтобы не дышать радиоактивной пылью и не допускать ее к коже.
Девочка стояла в очереди за водой, едой и противорадиационными медикаментами с самого рассвета этого воскресного утра. Армия сбросила ядерные микробомбы на больницу Восточного района чуть больше двадцати восьми часов назад, в одну минуту пополуночи в субботу, и с этого начались адские сутки для Листок, Мартины и всех спящих в частной больнице Пятницы.
Это было бы чересчур и для одной Листок, без добавочной ответственности за всех людей, которых усыпила Леди Пятница, поглощавшая их воспоминания. После победы над Пятницей, Листок привела всех спящих назад из убежища в ином мире — и узнала о готовящемся ядерном ударе. А когда остановка времени, созданная Артуром, начала выветриваться, она совершила отчаянную и не вполне успешную попытку переправить всех на подземный этаж.
От больницы Пятницы до Восточного района было меньше километра, но между ними возвышался небольшой холм, вдобавок высокое мощное складское здание служило дополнительной защитой, так что взрывная волна микробомб не сильно ей повредила. Но вокруг возникло много небольших пожаров, и все кругом было заражено радиацией — хотя никто не знал в точности, насколько именно, и Листок не смогла этого выяснить. Что еще хуже, спящие проснулись утром субботы; все они были совершенно дезориентированы, и многие пытались выйти наружу и убраться отсюда. В результате все двери пришлось запереть, чтобы удерживать радиоактивное загрязнение снаружи, а спящих внутри.
Примерно через час после ядерного удара появились специальные пожарные машины и загасили водой и пеной все огни, хотя никто из пожарных из машин не выходил. Затем по улицам проехали броневики; их громкоговорители выкрикивали, что всем гражданским лицам следует оставаться дома, держать двери и окна закрытыми и ожидать дальнейших указаний.
Дальнейшие указания последовали только ночью субботы, и они гласили, что утром будут открыты пункты помощи для раздачи воды, еды и медикаментов. Каждой семье следовало прислать одного члена. Всех предупреждали иметь на себе перчатки, маску любого вида и верхнюю одежду, которую следовало снять, возвращаясь внутрь.
Листок вышла наружу, чтобы найти помощь для спящих, в числе которых была ее тетя Манго. Леди Пятница никогда не рассчитывала, что ее частная больница будет на самом деле принимать живых пациентов, так что в здании почти не оказалось ни еды, ни лекарств, а единственная вода, точно не пораженная радиацией, находилась только в одном кулере в одном из кабинетов, и то ее хватило лишь на глоточек каждому из множества людей.
Листок облизала сухой рот сухим языком при мысли об этой воде. Впереди нее люди возвращались с большими контейнерами воды и армейскими рюкзаками, вероятно, наполненными едой и лекарствами.
Она пыталась объяснить одному из солдат, стоящих на страже, что пришла не из обычного дома и ей нужна более существенная помощь, но тот отказался слушать и велел ей встать в очередь. Она пыталась спорить, но он наставил на нее автомат и еще раз велел идти в очередь. Голос из-под противогаза звучал нервно, и она сдалась.
Это обозначало еще час ожидания, но она уже почти добралась до стола, где два других солдата, выглядящие странно массивными в биозащитных костюмах, проверяли людей, которым выдавали паек. Еще двое стояли рядом, держа автоматы наготове, а возле них был припаркован броневик с пушкой, развернутой в сторону длинной очереди за спиной Листок. В некотором роде это выглядело так, словно военные находятся на вражеской территории, а не проводят спасательную операцию в своей родной стране. Листок предположила, что солдаты нервничают, потому что опасаются, что местные нападут на них. В конце концов, военные разрушили больницу и заразили радиацией всю округу — надо думать, пытаясь стерилизовать местность на случай дальнейших инфекций.
— Имя? — женским голосом спросил солдат, когда Листок подошла к столу. Даже сквозь маску голос прозвучал приветливее, чем у того, с кем Листок разговаривала до того. — Сколько человек в семье? Есть больные?
— Меня зовут Листок, но я пришла не от моей семьи. Я из частной больницы Пятницы в трех кварталах отсюда. У нас там больше тысячи пациентов… и нам нужна помощь.
— Эээ… тысяча пациентов? — переспросила женщина. Листок не могла видеть ее лицо, даже глаза скрывались за тонированным стеклом противогаза, но голос звучал потрясенно. — Частная больница?
— Думаю, тысяча семь, — уточнила Листок. — Большинство из них довольно старые, так что многие больны. В смысле, не от радиации, по крайней мере пока, а просто потому, что уже и были больными. Или просто старыми.
— Хмм, это придется проверить, — сказала женщина. — Отойдите в сторону и подождите, пожалуйста.
Листок отошла, а женщина повернула переключатель сбоку на своей маске и заговорила в передатчик. Маска приглушала голос, но Листок разобрала некоторые слова.
— Частная больница… тысяча или больше… нет в списках… Нет, сэр… карта…
Следующие слова Листок упустила. Затем женщина замолчала, слушая ответ, который исток и вовсе не могла услышать. Это продолжалось по крайней мере минуту, затем женщина повернулась к Листок и сказала:
— Так. Майор Пенхалигон скоро будет здесь. Подождите до его прибытия.
Майор Пенхалигон? — подумала Листок. Это наверняка брат Артура, тот, что предупредил его о бомбардировке.
Ожидая, она огляделась по сторонам. Больницу Восточного района отсюда было в некотором роде видно, километрах в двух, хотя от нее осталась только разрушенная коробка с единственной уцелевшей стеной. Несколько соседних зданий тоже лежали в руинах, и герметичные пожарные машины все еще поливали из брандспойтов дымящиеся развалины. Вдоль дороги, ведущей к больнице, выстроилось больше тридцати оранжевых броневых грузовиков с большой буквой К (карантин) на боках. У ближайшего задние двери были распахнуты, и Листок увидела, что там внутри по четыре полки на каждой стороне, и на полках лежат несколько длинных оранжевых мешков. Только через некоторое время до девочки дошло, что это контейнеры для трупов.
