В лесах было полно разбойников и отрядов мародёров, наёмников, которые предлагали свои мечи владетелям феодов, а во время простоя не брезговали выходить на большую дорогу. Прятались в горах и чащобах, куда человек боялся заглянуть, твари, потомки чудовищ со времён древней войны. Река Салпа, чуть ли не самая крупная в герцогстве, была пристанищем пиратов, чьи флотилии устраивали редкие набеги на ближайшие города, в остальное время с успехом грабили речные караваны. Отыскать их среди сотен больших и малых островов, в затонах и заливчиках не представлялось возможным. Берега Салпы были покрыты настоящими джунглями, полными опасных созданий.
Ко всем этим проблемам добавились ещё две: некроманты и Саалигир. С этими двумя бедами мира граничило герцогство. Некроманты заходили, как на рабский рынок, уводя караваны с сотнями пленных. После их посещения многие деревни и посёлки исчезали с карт. Твари Саалигира заскакивали куда реже, но устраивали опустошение подчас большее, чем некроманты.
Проблемное место, но зато очень удобное для беглого раба. Местные законы отличались суровостью и малым количеством. Для дворян и вовсе они были не писаны. Если синьор не решит наказать вассала лично, то можно было творить почти всё, что душе угодно. Но это в городах. В сельской местности, подальше от столиц, стражи и отрядов гвардии, какой-нибудь баронет или рыцарь рисковали быть насаженными на вилы, рогатину или получить стрелу из кустов, попытайся они бесчинствовать.
Уважали здесь мастеров, знатоков своего дела. Любого – от гончара, до булочника. А уж магам были рады в любом доме. Здесь наплевательски относились к законам империи, по которым маг мог вести самостоятельное дело, лишь имея на руках специальный патент, а так же категорически запрещалось вносить серьёзные технические изменения в магические устройства, например, переделывать големов. За стреляющего «самовара» в империи Костю уже давно бы потащили на правёж и назначили такой штраф, который на долгие годы засадил бы его под кабалу.
Правда, по словам Трроба между магами и аристократами в герцогстве ведётся холодная война. Одни считают, что обладание магическими силами ставит их над всеми прочими очень высоко, и нет разницы кто твои отец и мать – золотарь с прачкой, или баронесса с маркизом. Другие спесиво твердят, что в жилах должна течь благородная кровь, а маг ты или зажигаешь камин обычной лучиной, а не искрой с пальца, дело десятое и что сервы, пусть и способные испечь десяток рыцарей в своих доспехах взмахом ладони, сервами и остаются, и не место им за одним столом с представителями белой кости и голубой крови.
Всё это Костя узнал от захмелевшего Трроба. Крепкая настойка, которую хуторянин подливал то себе, то в кружку землянину, делало своё дело, развязывая язык мужику. Свою посудину парень успел зачаровать за то время, пока Трроб заставлял стол, ходил в погреб за припасами и выпивкой. Этого хватило вполне. Теперь из оловянной кружки весь спирт улетучивался с огромной скоростью, превращая крепкое питьё в нечто маловкусное, но почти безобидное для печени и рассудка. Долго чары не продержатся, уже через сутки кружка превратится в обычную и хитрость никто не раскусит. Конечно, была вероятность, что на хутор заглянет маг и увидит руны, но… да наплевать, Кости на тот момент здесь не будет. Да и не было ничего такого в этих магических знаках.
– Ох, и здоров же ты пить, Кост, – промычал Трроб, с трудом вставая из-за стола. – Никогда бы не подумал, что меня способен перепить такой доходяга… уж не обижайся.
– Да чего уж там, – отмахнулся от его слов парень. – Давай крайний за моих погибших товарищей и на боковую.
– Давай, – кивнул Трроб, пьяно икнул и чуть не упал. – Ик… Так, ты вон на лавку укладывайся. Ща дам одеяло, шкуру медвежью. Сам я до ветру и псов спущу на ночь… пойдёшь в уборную смотри по сторонам. Вроде гостей без причины не трогают, но если начнёшь махать руками на них, или магией попугаешь, могут порвать…
Глава 9
– Вот те раз, попал, как кур в ощип, – с досадой протянул Костя, видя, как всадники опустили копья, недружелюбно направляя в его сторону гранёные наконечники.
От Трроба Костя ушёл на следующий день. Одетый в праздничную (то есть, дорогую и достаточно модную для крупных городов) одежду его сына, с запасом продуктов, с плохой картой местности, но другой у хуторянина не имелось. Купил крепкую телегу, в которую запряг голема. За всё расплатился серебряными перстнями, оставалась парочка, без рун. Судя по карте и словам хуторянина, через два дня будет первая деревня – Дальние Броды. При чём тут какие-то броды никто не знал, ведь кроме чахлого ручейка в полукилометре от деревни, ближе водоёмов не было.
До Бродов Костя добрался гораздо раньше указанного срока. Големам отдых не требуется, вот и тащили они без остановок днём и ночью телегу с землянином, который закопался в ароматное сено и сладко спал.
Деревня, как и говорил Трроб, была большая. А вот чего не ожидал Костя, так это почти три десятка всадников под стенами поселения. Пятёрка мужиков в кольчугах и «чешуе» рубили секирами ворота, полтора десятка стояли в пятидесяти метрах от них, готовые пришпорить коней и ворваться в деревню, как только появиться такая возможность и постреливали из луков, прикрывая «лесорубов». Ещё семь человек стояли в сотне метрах от стен. Пятеро из них вразнобой стреляли из больших луков навесом куда-то за частокол. При этом использовали горящие стрелы. Вряд ли желали причинить большой урон, тут пара дюжин стрелков нужна. Скорее это была беспокоящая стрельба, что бы держать деревенских в напряжении. Ещё двое вроде как стояли без дела. Но тут на глазах у Кости один из этой парочки поднял руки вверх и резко опустил их. Миг спустя с неба ударила ослепительная молния, раздался громкий треск разряда. Одна из двух деревенских вышек, курившаяся едва заметным дымком, вспыхнула, как порох. Нападавшие издали громкий клич радость. Из-за частокола в ответ послышались проклятья и ругательства.
Глядя на эти разборки, Костя тут же отдал команду големам разворачиваться и прятаться в лесу. Но было уже поздно – его заметили. Троица стрелков, что пытались запустить «красного петуха», бросили своё занятие и забрались в сёдла.
У Кости ещё была надежда, что всё обойдётся мирно, не решат неизвестные напасть на големов. Но когда за пятьдесят метров до парня опустили копья, направив наконечники на Костю, он понял, что мирной беседы не будет.
– Сами напросились, – процедил сквозь зубы землянин и отдал команду. – Первый – огонь!
Определив в металлических болванах шахтёрские големы, всадники не ждали от тех больших неприятностей. Может, даже решили, что в деревню возвращается кто-то из местных. Гнали лошадей без финтов: быстро и строго по прямой, с расстоянием около шести-семи метров между друг другом. Полетевший им навстречу рой каменных голышей размером с куриное яйцо, стал для всей троицы смертельным сюрпризом. Левого и правого размолотило в фарш вместе с лошадьми. Центральный всадник имел при себе защитный амулет, который закрыл своего хозяина светящейся плёнкой магии.
Если бы противник не замешкался, продолжил атаку, то имел шанс добраться до Кости. Но увидев, как перед глазами пляшут разноцветные разводы, показывающие силу и количество попаданий смертоносных снарядов, осадил коня и решил ретироваться. Вот в его спину-то и угодило несколько камней, когда амулет истратил свою мощь, выбив седока из седла.
