— Предлагаю сразу обговорить условия, — начал он разговор, как только мы сели в карету. — Вы переезжаете в левое крыло в гостевые покои и живете там тихо и мирно, стараясь не попадаться мне на глаза. В город не выезжаете, друзей и родственников посещать, тоже не приветствуется.
Я обрадовалась перспективы съехать из жуткой комнаты с призраком поэтому, молча, кивала, соглашаясь со словами Делмара.
— Когда у меня будут гости, постарайтесь не показываться им на глаза. Для меня важно пресечь появление сплетен и слухов относительно наших отношений.
— Конечно, буду сидеть как мышка, — с радостью пообещала я. — Вы даже забудете о моем существовании.
— Об этом трудно забыть, — хмыкнул мистер Ривс. — Но я постараюсь.
Откинулась на спинку сидения и поморщилась от резкой боли. Дома я повязала на шею платок, призванный скрыть от посторонних глаз уже начинающий разливаться на коже огромный синяк. Сейчас же очень хотелось снять его и потереть ушибленое место, но я стеснялась делать это при Делмаре.
— Когда прибудем в поместье, вызовем доктора для осмотра, — в голосе мистер Ривса послышалась забота, или мне просто показалось. — Травма может быть серьезной. Но пока придется потерпеть еще пару часов, заедем по пути в пансион принцессы Виктории.
Глава 14
Когда в очередной раз колесо кареты подскочила на кочке, я не сдержала стон. От боли уже начала кружиться голова, на глаза наворачивались слезы, но я стойко держалась, боясь жаловаться. Не хотелось лишний раз раздражать мужа, поэтому старалась отвлечься, разглядывая пейзаж за окном. Когда наконец увидела что наш экипаж сворачивает в тихий переулок и останавливается перед старинным зданием, окруженным кованным забором, вздохнула с облегчения. Но как бы я не старалась вести себя тихо, мое плачевное состояние не укрылось от глаз Делмара. Он все больше хмурился, бросая на меня озабоченные взгляды.
— Дайте взглянуть, — произнес он, и, не дожидаясь моего позволения, сдернул платок с шеи и принялся рассматривать место ушиба. Я ощущала горячее дыхание на своей коже, слишком близко он поднес лицо. Тут же с трудом подавила желание дунуть на прядь его пшеничных волос, лежавших над ухом, интересно на ощупь они такие же шелковистые, как кажутся.
— Я позабочусь о том, чтобы ваш дядя получил по заслугам, — пробурчал он, отстранившись от меня. — Негоже избивать дам, даже если дама того и заслуживает.
Ну да, а сам то грозился выпороть меня розгами, значит просто пугал.
— Да ладно, заживет, — пробормотала я. — Главное то, что мы отстояли дом. Кости срастутся, раны зарубцуются, а вот новое место жительство нам не купить к сожалению.
— Удивительная вы девушка, — усмехнулся мой муж. — Слишком дерзкая и смелая, просто черт в юбке.
Пока я размышляла над тем, чем же все-таки меня одарил мистер Ривс комплиментом или очередной насмешкой, тот вышел из кареты и направился в сторону ворот.
— Я скоро вернусь, — сообщил Делмар.
Оставшись одна в экипаже, осторожно потрогала шею, показалось, что ней все еще осталось тепло от его рук. Сейчас когда, уже не надо было притворяться воспитанной леди, я дала волю чувствам, громко застонала и, сжала зубы, так что они заскрипели. Ну, дядюшка Питер, надеюсь, в каталажке тебе достанется не меньше чем мне от твоей гадкой трости. Да и ужин я думаю, из простой овсянки на воде пойдет только на пользу этому зажравшемуся свину. Успокаивая себя этими злорадными мыслями, я не сразу услышала легкий стук по дверце кареты. Мгновенно напряглась и отдернула синюю бархатную шторку. Возле дверцы стояла безобидная с виду молодая женщина в круглых очках и довольно забавной высокой прической, в виде двух больших рогаликов, сплетенных между собой.
— Мисс, я принесла вам лед, — она дружелюбно улыбнулась.
Тревога улеглась, и я с удовольствием приняла из ее рук холщевый мешочек, наплоенный обжигающе холодным льдом.
— Спасибо, — поблагодарила, с радостью приложив спасительную прохладу к больному месту. Боль через несколько мгновений стала не такой острой, и я немного расслабилась.
— Ваш спутник, мистер Ривс, попросил принести его для вас, — незнакомая дама явно не прочь была поболтать. — Ах, повезло вам, с таким интересным мужчиной работаете. А у нас тут из доступных джентльменов только учитель танцев, и управляющей конюшней. И если первый интересуется исключительно вторым, то конюх мистер Эботт питает симпатию только к бутылке виски или рома.
Я выпрямилась и гордо поправила съехавшую на бок шляпку, думаю, дама приняла меня за представительницу правосудия, значит, я внушаю доверие и выгляжу вполне серьезно для своих лет.
— Видели бы вы, как директриса мадам Поллет всполошилась, узнав, что в наши стены приехал один из паладинов. Она, то думала что это по ее душу.
— А что ей есть из-за чего волноваться? — спросила я, больше из вежливости, чем из любопытства. Не люблю сплетниц, но девица была столь любезна со мной, принесла лед, что не хотелось обижать ее деланным равнодушием.
— Конечно, — тут же с энтузиазмом принялась стучать на начальницу милая дама. — Третьего месяца мадам прикупила новые столовые приборы, отчиталась фонду учредителей, как будто приобрела серебро, а на самом деле мельхиор.
— Да, не хорошо, — произнесла я неодобрительно. — Но мы здесь не из-за вилок и ложек мадам Поллет.
— Да я уже знаю, это все из-за смерти учительницы пения, ох и противная же была эта мисс Маро, — горячо зашептала любительница посплетничать, от возбуждения у нее даже очки запотели. — Вечно нос задирала, других преподавателей ни во что не ставила. Непризнанная поэтесса, девочек воспитанниц вечно заставляла разучивать песни собственного сочинения. Если хотите знать мое мнение, таланта у нее особого не было, лишь бездна самомнения.
Я вскинула брови и поощрительно улыбнулась, дальше я уже слушала с гораздо большим интересом.
— Так вот, в последнее время Шанталь вообще распоясалась, на уроки опаздывала, девушкам грубила. А однажды в приватном разговоре со мной заявила, что собирается покинуть наше заведение и начать новую жизнь.
— Она была недовольно своей работой? — спросила я.
— Ну как сказать, — замялась дама. — Конечно место здесь не самое плохое, опять же трехразовое питание, иногда выезжаем с девушками на пикники за город, при условии конечно хорошей погоды. Вообще-то я не люблю жаловаться, но оплата в пансионе действительно мизерная, хватает только на скучные серые платья, которые мадам Поллет заставляет нас носить, да и так по мелочи остается. А вот мисс Маро была женщиной больших амбиций, в юности мечтала стать певицей и выступать в мюзик-холле, но видно, не сложилось. Она не любила рассказывать про это время.
— Вижу, вы дама умная и наблюдательная, — елейным голосом прощебетала я. — Скажите, кто, по-вашему, мог желать смерти мисс Маро?
Я тут же была вознаграждена за свою неприкрытую лесть. Щеки болтушки стали пунцовые и девушка смущенно захихикала, явно довольная столь милыми сердцу эпитетами в своей адрес.
