И одновременно – его ахиллесова пята…
Грузовичок-автомастерская тормознул перед ржавеющими воротами запасного выезда из больничного городка и стал нервно, истерически сигналить. В окошко кирпичной пристройки выглянула какая-то неопределенная личность. Скорее всего – мужского пола, судя по щетине, и, кажется, в годах…
– Эй, дед! А ну, давай открывай ворота, – начал с ходу скандалить Сан-Саныч. – Сами ведь вызывали! Что у вас там за авария? Кого ошпарило?
– Кого ошпарило? – эхом отозвалась личность. – Кака авария?
– Трагическая, блин. А ну, быстро открыл ворота, пока вас всех тут фекалием вареным не затопило. А то сейчас развернемся, и черпайте свое дерьмо сами, трубками клистирными…
– Иду-иду, открываю уже, не серчайте, родимые…
– То-то, дед. Молодым везде у нас дорога.
Лязгнул запор. Одна створка ворот со скрипом стала поворачиваться вовнутрь.
Не став дожидаться полного открытия, наш водила дал по газам и, царапнув левым боком кунга по ржавому металлу, въехал на территорию больничного городка.
– Видишь слева – домишко в два этажа? – координировал я водителя прямо через заднее окошко кабины. – Чуть в глубине парка. Давай к нему. Не останавливайся – лесом пусть идет…
Это я о подозрительной личности, отчаянно махавшей нам рукой справа по курсу. Подозрительной – потому что в зеленом комбинезоне медицинского брата. Нету вам доверия теперь. Всем!
А я ведь этот флигелек давеча уже изучал внимательно. Когда в первый раз обследовал этот городок инфекционного отделения. Обхаживал, вынюхивал, выглядывал. Чувствовал в нем что-то подозрительное и не смог сформулировать, что же мне тогда так не понравилось. Плюнул и отвалил.
А вот заноза в подсознании осталась.
И когда я увидел характерные комбезы на знакомых злодеях, как-то ровно лег подозрительный флигель в предполагаемую схему камеры временного содержания. Для пленников белобрысого мафиозо. Это было бы как раз в его стиле – нагло и дерзко. У всех на виду, а подозрений не вызывает. Особенно если папаша все крышует.
Интересно, а чем Борюсик своего папочку привлек в свою преступную группу? Скорее всего – шантажом. Страхом за своего единственного сына. Или уже страхом, который этот сын внушает…
Может, я и ошибаюсь. В смысле – с флигелем.
Только… в данной ситуации лучше опозориться, ошибившись, чем опоздать в своей правоте. Стоит ли говорить, что Ирину могли просто зачистить. Слишком близко мы подобрались к оголенному нерву криминальной империи.
– Захвати монтировку, Сан-Саныч. Центральная дверь закрыта – к гадалке не ходи. Сразу ломай без лишних разговоров. Веня, страхуй Козета от посторонних. Всех, кто будет лезть, – сразу клади мордой в землю, там разберемся. Славик, заходи с задней стороны здания. Ловишь прыгунов, и тоже их – той же мордой об то же место.
Я поймал себя на мысли, что как бы между прочим стал командовать группой: даю уже указания в качестве начальника. Я – семилетний вундеркинд – втираю мозг взрослым тертым мужикам из Конторы. И мужики молча впитывают, даже и не собираясь возмущаться или хоть как-либо возражать.
Все правильно. Во-первых, авантюрный план захвата флигеля – это мой проект, а во-вторых – у нас не принято мериться… понтами. Если я стал «выступать», раздавая целеуказания, значит, есть у меня на то основания.
И мужики все правильно понимают.
Грузовичок пронзительно заскрипел тормозами, демонстрируя шикарный дрифт на ровном месте, и, перекрывая подъезд к центральному входу, встал поперек дороги.
– Пошли! – Командовать так командовать.
Да и коней на переправе, как известно…
Мы горохом высыпались из кунга, молча и деловито распределились по назначенным мною точкам. Десяти секунд не прошло, как дверной замок хрустнул под натиском видавшей виды монтировки.
По дальней аллее в нашу сторону уже бежали. Пока Козет добивал остатки запоров, я присмотрелся повнимательней. Ага! Опять медбратья и опять – в светло-зеленых комбезах. Знакомый прикид. Несутся к нам в сотне метров отсюда. Кто из них кто? Знакомых злочинных рож вроде не видно, тем не менее…
Разве станут мирные штатные сотрудники сломя голову лететь куда бы то ни было, пусть даже и по грозной указке какого-нибудь завхоза или даже главврача? Не думаю. А эти несутся, как стадо мустангов. Человек шесть-семь, насколько я успел рассмотреть.
– Веня! Фиксируй всех в предбаннике, – бросил Сан-Саныч, забегая внутрь здания.
Тоже заметил приближающуюся потенциальную опасность.
Разумно. На открытой местности можно, конечно, пободаться с парой-тройкой злодеев. Но шестеро – это уже перебор. Если кинутся все вместе – можно забыть про свое ушу или самбо. Массой задавят. А вот на лестничной клетке – это милое дело! Целый спецкурс по этому поводу существует.
Веня кивнул и не спеша, по-хозяйски зашел вслед за нами. Он вообще мужичок основательный. Женатик, что с него возьмешь? Ох и не завидую я приближающимся мустангам.
Живых душ внутри возле входа не обнаружилось. Почему-то на звук взлома никто не выскочил и возмущаться не стал. Тишина и покой. Перед нами была обычная лестничная клетка. Причем ступени вели и вверх, на этажи, и вниз – видимо, в подвал или в какой-нибудь подземный проход к другим зданиям, который так любят устраивать у себя медики всех мастей. Не замечали? Понятно теперь, почему входная дверь так капитально была закупорена. Чуть ли не гвоздями заколочена. Просто в здание попадали другим путем.
– Наверх!
Это мое чисто интуитивное решение. Не будет Белобрысый прятать пленников в подвале. Не в его стиле. Он их держит на самом видном месте! С комфортом и уютом. И даже не на первом этаже…
Мы загрохотали вверх по лестнице.
И там обнаружился первый абориген.
Прыщавый парень в белом халатике не первой свежести. Почему-то на контакт с нами не пошел, а, только завидев Сан-Саныча на лестнице, шустро шмыгнул по коридору вправо. А там, когда мы бросились вслед за ним, негостеприимно захлопнул массивную дверь прямо у нас перед носом. Ни слова, ни полслова. Нам что, тут не рады? Вообще-то мы сантехники, судя по спецодежде. Мирные и трудолюбивые фекалоборцы. Что же ты, родной, ведешь-то себя так неприлично?
– Слышь, малой! Дверку-то открой. Пока я ее не вынес. – Козет вкрадчиво пытался решить проблему мирным путем. – Слышишь? Я ведь долго уговаривать не буду!
Снизу уже доносился шум борьбы. Треск, хлопки, глухие удары и не менее глухие, вернее приглушенные, вскрики. Не думаю, что такое звуковое сопровождение добавит Козету хоть толику терпения. Скорее, наоборот.
– Ну все! Не говори после, что я не предупреждал.
И могучий удар кирзового сапога (кирзачи – излюбленная обувь всех советских сантехников) по дверному полотну в область замка. Удар грамотный и профессионально отработанный. Если бы дверь открывалась наружу, такой фокус не сработал бы. Пришлось бы ковыряться монтировкой, терять темп. А так – Сан-Саныч даже перестарался. Дверь не просто отворилась, она еще и с петелек слетела до кучи. С грохотом ушла внутрь помещения и канула в облаке поднявшейся пыли. Откуда пыль в медицинской палате?
