– Как ты смеешь? – прошипел дракон.
– А ты как смеешь? – посмотрела в его глаза с вызовом. Я еще поборюсь за свое чувство собственного достоинства. – Попытаешься сделать это еще раз, получишь еще пощечину!
– Да неужели? – протянул он.
В какое-то неуловимое мгновение мои руки вдруг оказались заведены за спину и крепко сжаты, а губы дракона соприкоснулись с моими. Сжала свои губы, прикусив изнутри зубами, при этом продолжая смотреть с вызовом.
– Запомни, Кетрин Гротт, я в любой момент могу сделать с тобой все, что захочу, – спокойно произнес дракон. Только почему-то именно его мягкий, без единой нотки угрозы голос заставил поверить в то, что это правда. Его негодование и желание смешивались, дразня мои чувства в безумной смеси страсти и страха перед ним.
Он дал мне свободу, немного помедлив, и я сделала шаг назад, потом еще, а после дракон покинул кухню. Я выдохнула с облегчением. Почему-то даже сам Дрегас меня так не напрягал, как Дирк. Наверное, все это потому, что я уже немного привыкла к «нашему мужу» и относилась к нему как к родному. А вот от Дирка физически ощущалась угроза, которую он с удовольствием мне продемонстрировал. Ведь он не принимал участия в нашем маленьком женском заговоре, и его вмешательство могло легко разрушить весь непрочный план.
Впрочем, некоторое время спустя Дирк, забрав с собой целителя, отбыл из Орлиного гнезда.
Насколько я поняла, Дрегас после разговора с Торонтом успокоился, приняв как неизбежное недомогание своей жены. Ингрид оказалась на высоте, разыгрывая из себя немощную, не способную выполнять супружеские обязанности.
Теперь мой день включал в себя обязательную готовку на всех троих, а также кормление «нашего мужа» и Ингрид. Она старалась бледнеть изо всех сил при появлении мужа, ее вдохновенные речи о желании и «временной невозможности» быть ему примерной женой вызывали у меня смех, который я давила в себе всеми силами. Ингрид бросала на меня укоризненные взгляды, а я, прижимая к лицу платок, стремилась покинуть комнату «болящей». Насколько мне удалось узнать прямой характер Ингрид, настолько было трудно понять, как она могла справляться с этим маскарадом.
И все же мы добились того, к чему стремились.
Первый звоночек прозвенел, когда я поймала на себе заинтересованный взгляд Дрегаса. В тот момент я выходила из моря на берег. По обычаю наших мест, на мне была лишь тонкая нижняя рубашка, облепляющая тело после купания. Стеснительность давно ушла после продолжительной работы в заведении мадам. Однако этот взгляд взбудоражил. Дракон смотрел на меня не мигая и не отворачиваясь. Я его не сразу заметила, а потому, выходя из волн, начала прополаскивать ткань от набившейся мелкой гальки и водорослей, задрав подол рубашки почти до талии. Поймав заинтересованный взгляд, тут же одернула подол, но, кажется, это не смутило ни меня, ни дракона. Замерла на какое-то мгновение, а потом продолжала свой путь. Не оставаться же в море, пока Дрегас уйдет с берега?
В тот вечер у нас состоялся разговор с Ингрид.
– Кетрин, мне кажется, что нам осталось совсем немного до нашей цели, – сказала она, покончив с ужином.
Она, по обычаю последних дней, была бледна и вызывала откровенную жалость своим внешним видом, а уж никак не желание. «Больная» оправила одеяло и продолжала:
– Сегодня я видела, как Дрегас на тебя смотрел.
– Я не хотела. Это получилось случайно, – покаялась я.
Чувство неловкости не покидало меня. Вроде бы мы все так и задумывали, но как-то все равно было стыдно перед хозяйкой дома, тем более что все произошло само собой. На мои слова Ингрид только кивнула, будто ничего другого и не ожидала.
– Дрегас – дракон. Он очень темпераментный мужчина. Сколько времени прошло с тех пор, как я «заболела»? – спросила подруга.
– Две недели, – отозвалась я.
– Если еще неделю продержимся, то можно брать его тепленьким! – Она в азарте потерла руки.
– Ингрид, он четко представляет, кто я и кто вы, – резонно возразила я.
– Я вас умоляю! Мы еще не взялись за него всерьез, – мило улыбнулась затейница.
При взгляде на Ингрид мне отчего-то стало очень жаль дракона. Но быстро себя одернула: он сам виноват, что довел до такого! Тут я с ней была солидарна во всем.
– И я вас прошу, начните обольщать эту твердыню морали, – умильно хлопнула ресницами в мою сторону «несчастная женщина», способная перевернуть весь мир ради любимого.
Обсудив подробно план по завоеванию «нашего мужа», я отправилась готовиться к ответственной миссии. Из всех платьев выбрала самое откровенное, у которого вырез декольте балансировал на грани приличия. В этот раз высокую прическу делать не стала, лишь слегка уложила пряди волос, подняв их с висков и позволяя локонам свободно виться и спадать по плечам.
Ингрид вызвала перед ужином Дрегаса, и они недолго поговорили. Я уже знала, что она откажется от ужина и сообщит ему, что собирается уснуть пораньше. Мне же нужно было принести ей с кухни порцию хорошо поджаренного мяса и графин с морсом. Ингрид сообщила, что действительно не собирается выходить сегодня из своей спальни.
Смирившийся с моим присутствием хозяин дома сидел за столом, нахмуренный после беседы с женой. Я заинтересованно на него поглядывала, прикидывая, с чего начать разговор.
– Почему вы меня так разглядываете? – неожиданно спросил Дрегас, даже не посмотрев в мою сторону.
– Предположить, что вы мне нравитесь как мужчина, не можете? – кокетливо спросила его и повела плечиком, отчего воздушная ткань, прикрывавшая кожу, сползла вниз.
– Кетрин, давайте поговорим откровенно, – поднял на меня тяжелый взгляд дракон.
Я отправила в рот еще один кусочек мяса, показывая тем самым свое молчаливое согласие на этот тяжелый для Дрегаса разговор. Трудно ему приходится, такая ответственность давит на него со всех сторон, но он настоящий стоик, держится молодцом. Не каждый мужчина выдержит такое испытание, когда рядом нет жены, а женщина, сидящая напротив, строит ему глазки.
– Это не моя идея, – весомо произнес Дрегас.
– Я знаю, – мило улыбнулась ему.
– Ингрид все это задумала, а теперь еще и слегла. Я даже не могу с ней серьезно поговорить обо всем. При одном упоминании о возможности вашего отъезда на ее щеках загорается лихорадочный румянец, и ей становится трудно дышать.
Вот артистка! Снимаю в восхищении шляпу. Ох, добьет она своего благоверного таким подходом.
– Не думаю, что мой отъезд решит ваши проблемы, – заметила я.
– Ваше присутствие их также не решит, – возразил он.
– Господин Дрегас, вы позволите мне говорить откровенно? – спросила я его, раздумывая над темой и поигрывая вилкой в руке.
Получив утвердительный кивок, начала свою вдохновленную речь:
– Насколько я успела понять характер вашей супруги, она очень жаждет этого ребенка, и не в ее правилах отступать, не достигнув цели. Госпожа Ингрид переполнена потребностью отдать всю свою любовь вашему сыну. – Дрегас попытался меня перебить, но я подняла руку, останавливая его и показывая, что еще не все сказала. – Да, боги не дали ей возможности родить самой, и она нашла выход. Ингрид готова принять ребенка от вас и другой женщины и воспитать как родного. Я в восхищении! Можете мне поверить, мне много раз в жизни приходилось видеть реакцию жен, которые узнавали об изменах мужа. А ваша жена проявляет невероятное благородство и мужество. Она не отчаялась, не опустила руки, а продолжает бороться за ваш брак, за вашу любовь. И мне бы не хотелось, но придется напомнить, что, как только старейшины узнают о состоянии здоровья госпожи Ингрид, они непременно будут настаивать на разводе и вашем новом браке.
