– Теперь ты меня понимаешь? – спросила громким шепотом Ингрид. – Это же невыносимо: сидеть здесь и не знать, что происходит в доме.
– Тогда, может быть, мне пойти туда и вмешаться? – медленно поднимаясь на ноги, спросила я, не зная, на что решиться.
– Нет, – мотнула головой Ингрид. – Очень интересно узнать, что там происходит, но Дрегас и Дирк часто разговаривают на повышенных тонах. Оба горячие, драконья кровь в них бурлит, но они братья и потому всегда договариваются в конце концов.
Мы еще какое-то время прислушивались к звукам, которые давали повод для разнообразных предположений, и вздрагивали от резких вскриков. Иногда по стенам пробегала волна магии, показывая, что драконы таким образом спускают пар. Однако узнать точно, что там творилось, не получалось.
И вдруг неожиданно все стихло. Еще несколько минут мы тщетно прислушивались, переглядывались, а затем Ингрид не выдержала.
– Кетрин, посмотри, что там происходит, – попросила она.
Несчастной больной Ингрид сейчас отнюдь не выглядела: глаза блестели от любопытства, щеки горели здоровым румянцем, а грудь хоть и вздымалась часто, но вполне размеренно. Если в эту минуту «наш муж» появится на пороге, он точно усомнится в болезни своей жены.
Подгоняемая собственным любопытством и активной жестикуляцией со стороны подруги, подошла на цыпочках к двери и осторожно приоткрыла ее – почему-то казалось, что не стоит афишировать свое появление.
– Ну, что там? – громким шепотом спросила Ингрид, привстав в кровати.
– Тихо и вроде никого нет, – ответила я, высовывая голову дальше в коридор.
Казалось, что все мои чувства обострились; пахло обоими мужчинами. Похоже и в то же время по-разному. Было ощущение, что даже уши удлинились, стараясь уловить хоть какой-то шорох. И кое-что удалось. Эмпатия помогла распознать эмоциональный фон, доносившийся из кухни, – именно там находились драконы, но при этом, если внутреннее состояние фонило взбудораженными чувствами, разговаривали мужчины очень спокойно.
– Они на кухне, разговаривают, – сообщила я.
– Прекрасно! Просто прекрасно! – возмутилась Ингрид. – Расположились рядом с продуктами, а я есть хочу! Уже скоро время обеда, а мы еще не завтракали.
С ее возмущением была согласна полностью. Утро выдалось бурным, и потому как-то не до еды было, но стоило лишь о ней заговорить, как мой желудок в унисон со словами Ингрид выдал голодную трель.
– Кажется, они уходят, – неуверенно произнесла я, чувствуя удаление эмоционального фона. Не затухание, а именно удаление.
– Кетрин, – умоляюще посмотрела на меня Ингрид, – проберись на кухню и принеси хоть что-нибудь поесть. Сил уже нет терпеть!
Я решилась на вылазку за пропитанием, подгоняемая словами подруги и собственным голодом. Мои предположения оказались верными – драконы направились через кухню на открытую террасу, откуда теперь доносились их голоса. Спокойный, умиротворенный разговор даже близко не напоминал о том, что еще несколько минут назад происходило в Орлином гнезде. Но ведь это же ни о чем не говорит! Предполагая, что в любой момент может последовать очередной взрыв эмоций, я быстро набрала снеди в корзинку и отправилась в хозяйскую спальню, даже не разогрев холодное мясо.
– Ну? – встретила меня вопросом Ингрид.
Она продолжала изображать немощную больную, неспособную самостоятельно подняться с постели, чтобы не быть случайно застигнутой «нашим мужем».
– Ушли на открытую террасу, а я прихватила нам еды. Теперь можем спокойно переждать их разговор, – обрадовала свою подругу.
Утолив первый голод, начала пересказывать то, что мне стало известно. Ингрид с аппетитом уплетала холодный обед и слушала очень внимательно.
– Господин Дрегас сообщил своему брату, что старейшины выбрали ему для брака ледяную драконицу, – жуя мясо, рассказывала я.
– Об этом давно говорили, – кивнула головой Ингрид.
– Так вот, господин Дирк наотрез отказался от этой перспективы, мотивируя тем, что хочет встретить свою избранницу, – сообщила я.
В ответ Ингрид хмыкнула, никак не прокомментировав мои слова.
– Он сказал, что не хочет жить с ледяной леди. Господин Дрегас напомнил ему об обязанностях перед родом, о наследниках. А потом, когда Дирк заявил, что вы об этом позаботитесь, господин Дрегас признался, что у вас больше не может быть детей.
– Плохо, – помрачнела Ингрид. – Мне бы не хотелось, чтобы о моем состоянии знал кто-то еще, кроме нас троих.
Я понятливо покивала головой, а затем продолжала свой рассказ:
– Вот после этого господин Дирк предложил мне стать его любовницей. Он красочно поведал о трудностях совместной жизни с ледяной леди, о потребностях темпераментного мужчины в женщине подходящего нрава, а также о том, что для меня это наиболее подходящий вариант будущего, – закончила я.
– Горячий Дирк, – усмехнулась Ингрид, – уверенный в том, что ни одна женщина не в силах ему отказать. Ведь красив, зараза! Чем и пользуется.
– Красота в мужчине еще не главное, – значительно сказала я.
– Не обращай внимания на этого мальчишку, – посоветовала мне Ингрид, отправляя в рот последний кусочек мяса с тарелки. Потом посмотрела на свой живот и с грустью констатировала: – При таком образе жизни я, пожалуй, быстро поправлюсь и буду слишком толстая.
Женщина всегда остается женщиной, и внешний вид интересует как простолюдинку, так и аристократку. Улыбнулась ее словам, отметив про себя, что болезненно худой Ингрид поправиться не повредит, а только добавит привлекательности.
– Ты на Дирка не обижайся, – вернулась подруга к прерванной теме. – Он хороший дракон, только вот легкие победы над женщинами вскружили ему голову. Ведь они сами проходу не дают такому красивому юноше. Я-то его знаю с детства, он вырос на моих глазах. Родители Дрегаса и Дирка давно покинули этот мир, выбрав для себя жизнь в небесах, так что это мой муж воспитывал брата. В трудный период, когда Дирк становился на крыло, Дрегас все время проводил с ним, помогал советом, делился магией, старался, как мог, облегчить этот период. Для меня мелкий давно стал родным. Он упертый, как и все драконы, но очень благороден в душе. Не переживай из-за его поведения, перебесится, а потом до него дойдет, что не все в жизни можно хватать жадными руками, считая своим по праву. За многое необходимо бороться.
– Я все понимаю, – подтвердила ее слова. – Сама была такой, когда считала, что весь мир у моих ног благодаря красоте и молодости. Только вот суровая жизнь поставила меня перед фактом, что все не так однозначно, за все в итоге приходится расплачиваться.
– Вот именно, – согласилась со мной подруга.
– А как вы познакомились с господином Дрегасом? – поинтересовалась у Ингрид.
– О, это незабываемо, – мечтательно улыбнулась она, погружаясь в воспоминания. – Я тогда была босоногой девчонкой шестнадцати лет. Только-только становилась взрослой, училась вести себя, как леди, но озорство все время вырывалось наружу.
